Вячеслав Сухнев - Грязные игры
Ордена и медали работников Управления хранились в кадрах, в специальном сейфе.
- Про водителя знаю, - кивнул связник. - Это Володя. Всю сознательную жизнь пасет академиков и профессоров. Такая специальность у мужика.
- Кстати, почему не подпустили комитетчиков к последней разработке? Ведь в прошлый раз...
- С тех пор много воды утекло. Мы теперь и сами с усами. А они грубо вяжут, Милочка. С узлами. Слишком торопятся клиентов отрубить. У них же на первом плане отчетность: столько-то вражеских агентов замочили, столько-то тонн дезы на-гора выдали... А нам статистика ни к чему. Мы через потребителей дезы выходим далеко, каналы закладываем на многие годы. Интересант, глядишь, давно в раю, а канал, по его горбу проложенный, работает.
И сироп гонит. В этот сироп там насмерть влипают.
Потому и молчат. Потому другие опять идут в капкан...
Людмила не стала мешать новому водителю заниматься своими стукаческими делами. Володя, конечно же, знал, с чьей подачи она оказалась на улице Миллионщикова. Да на здоровье!
Потом привычная жизнь кончилась, в стране начались перетряски. На работу академика, на его отношения с коллегами, семьей и прислугой потасовки наверху поначалу никак не повлияли. Только Володю из КГБ заменил Петя из МБ. Но когда рассекретили все мыслимые и немыслимые секреты, академик с его проектами оказался словно голый в бане. И Петя из Министерства безопасности исчез - за полной ненадобностью. Патрон растерялся. И на глазах начал сдавать.
Запрет родной партии и некоторые ущемления в привычных привилегиях он еще как-то пережил.
А после беловежского пикника слег с инсультом.
И хоть оклемался впоследствии, но его продуктивная научная работа закончилась. Вместе с бегом трусцой, междусобойчиками в Опалихе и любовными утехами. Дети все реже приезжали к нему, а Людмила все чаще оставалась ночевать на Кавказском бульваре. Тут она от одиночества, прямо скажем, не страдала - молодой способный теоретик из МИФИ привозил цветы и шампанское. Кроме того, она обнаружила, что в Москве множество музеев, театров и шикарных ресторанов...
В мае 1992 года ее внезапно отозвали в распоряжение группы кадров Управления. Угасающий патрон, кушавший с помощью сиделки жидкую овсянку, равнодушно выслушал какую-то приличествующую случаю историю перехода Людмилы на новую работу и невнятно пожелал успехов. А она даже всплакнула...
После недельного отпуска, который Людмила провела в Ставрополе у родителей, ее направили в разведшколу Управления, на курсы подготовки.
И очутилась она в небольшом лесном лагере, где-то на границе Московской и Владимирской областей.
Среди курсантов было немало мужчин и женщин в возрасте. В первый же день занятий старший инструктор, похожий на киноартиста Куравлева, сказал перед строем:
- Наша программа рассчитана на здоровых людей. По заключению медкомиссии вы все практически здоровы. Так что предлагаю не жаловаться на нагрузки. Отложения солей и лишние жировые складки будем растрясать общими усилиями. Попрошу выбросить из карманов сигареты. Больше вы не курите. Замеченные в курении получат дополнительный кросс.
Он положил наземь доску и вогнал в нее ладонью гвоздь.
- Вот таким образом. Мне приказали сделать из вас людей. И я этот приказ выполню. В две шеренги становись!
Началась жизнь курсантская. Людмила училась стрелять с обеих рук и в любом положении. Закладывать взрывчатку, готовить напалм из подручных материалов вроде синтетических чулок, ацетонового клея и лака для ногтей. Ориентироваться ночью в лесу, пользоваться шифрами, летать на дельтаплане и прыгать с парашютом. Училась прятаться в песке, в луже, в стогу, в сугробе, на крыше и в заводской трубе.
Ходить по бревну, по стене, по натянутой веревке. Защищаться от кулаков, ножа и дубинки.
Зимой их стали выводить на полигон - заброшенный нефтеперегонный завод. Тут они отрабатывали блокировку, захват и уничтожение тергрупп, осваивали способы подъема, передвижения и спуска по металлическим конструкциям со страховкой и без нее.
Много чему пришлось учиться за эти восемь месяцев. Занятия начинались в семь утра десятикилометровым кроссом - по любой погоде. А кончались в семь вечера бегом с препятствиями - ров с водой, тын с колючками, яма с огнем, коллекторная труба с битым кирпичом. Ни дня отдыха! Двенадцать часов изматывающей работы, которую выдерживали не всякие мужчины. Лишь во время месячных, которые с помощью специальных таблеток сводили к двум дням, женщинам разрешалось вместо кросса заниматься освоением техники.
Из шестидесяти курсантов в первый же месяц отсеялись девятнадцать. Потом, из-за травм, еще семеро. Остальные выучились. Лучше сказать, выжили. И среди них - Людмила.
- Теперь на вас, Малеванная, можно жениться, - одобрительно сказал ей "Куравлев" на вечеринке, посвященной окончанию учебы.
В феврале 1993 года она получила назначение в новое подразделение отдел по борьбе с терактами на особо важных промышленных объектах. А в качестве прикрытия ее устроили в знаменитый комитет "Чернобыль", где она встретила нескольких знакомых по салонам у академика.
Едва успела завести первые нужные связи, едва съездила в Белоруссию в командировку от комитета, как ее снова отозвали - в распоряжение начальника Управления.
Акопов внимательно выслушал исповедь напарницы и сказал задумчиво:
- Крепко тебя помяло, девочка. А ведь уже тридцатка на табло. Понимаю, что напоминать женщине о возрасте неприлично, не бонтон, однако вынужден это сделать. Хочу до конца разобраться.
- До тридцатки еще полгода, - отмахнулась Людмила. - Да я и не переживаю. В чем хочешь разобраться?
- В физиологии, опять прошу пардону. Никогда с женщинами не работал и чувствую себя, мягко говоря, неловко. Мне важно кое-что понять.
- Например?
- Например? Тебе замуж никогда не хотелось?
- Хотелось. И до сих пор хочется. Но все реже и реже. Я ведь понимаю, что ни один нормальный мужик...
Они долго молчали. Людмила принялась мыть посуду. Акопов взял полотенце, стал рядом.
- Пойдем погуляем, - предложил он, вытирая последнюю чашку. - Подышим свежим воздухом.
Сто лет с девушкой не гулял. Заодно посмотрим поближе на соседскую фазенду. Пора начинать зарплату отрабатывать.
8
"Надо сказать, что секретность этой работы была чрезвычайная... Это объяснялось и особыми стараниями англичан и американцев скрыть свою работу от нас. В свою очередь, и мы не давали ни малейшего повода заподозрить СССР в доступе к их секретам".
В. Борковский в интервью
"Резидент ошибаться не может".
"Подмосковные известия",
1993, 20 января.
Горбачев, занятый борьбой со с т а р ы м Политбюро, в первые годы не выказывал особого интереса к деятельности Управления. Не пытался им руководить даже формально. Может быть, именно поэтому была успешно проведена самая масштабная в XX веке операция по дезинформации стратегического противника.
В начале 80-х годов в США из британских разведисточников стало известно о советских разработках нового космического оружия. Информацию вскоре подтвердили израильские источники. А там американцы и сами узнали: в СССР действительно создается лазерное оружие, базирующееся на пилотируемых космических станциях. Приемные устройства получают с помощью лазерного луча энергию подземных ядерных взрывов и затем направляют ее в виде мощнейших разрушительных импульсов на любой участок земной поверхности с точностью до нескольких дециметров.
Из потока различной информации складывалась такая картина: Советы через третьи страны закупают в ЮАР высокочистые алмазы. На Новой Земле и в районе Семипалатинска возобновлены подземные ядерные испытания, чаще обычных графиков пошли запуски с космодромов в Плесецке и Байконуре.
Американцы, однако, не спешили принимать превентивные меры против усиления русских в космосе - еще свежи были в их памяти отчеты АНБ о точности наведения советских ракет. Но тут в Мексиканском заливе, в непосредственной близости от побережья Флориды, был отмечен необычный смерч из закипевшей морской воды. Советы сами себя выдали, выступив с торопливым заявлением, что не имеют никакого отношения к этому природному феномену. На самом деле к феномену имели отношение только химики Управления.
Вот теперь началась гонка в "звездных войнах".
Президент США, поддержанный военно-промышленным лобби в конгрессе, добился от законодателей утверждения бюджета для программы СОИ. Целые институты и научные центры были отвлечены на выполнение правительственных заказов для "звездных войн". Руководители СССР назвали эту программу "вызовом мировому сообществу" и прозрачно намекнули, что у советского народа есть чем ответить на этот вызов.
Вскоре в Штатах объявился перебежчик - доктор технических наук. Он нарассказывал таких страстей о советском лазерном оружии, работа над которым якобы уже почти завершена, что американцы в панике увеличили ассигнования на свою программу. После чего перебежчик чудесным образом исчез. Все указывало на то, что его убрал КГБ.
