Мария Жукова-Гладкова - Выйти замуж за олигарха
– Сколько ж белых медведей извели! – воскликнула Татьяна.
Но натуральная шкура была только одна, остальные искусственные, вроде бы плюшевые, по крайней мере, по ощущениям.
Мебель тоже была белой, столы – с прозрачными стеклянными столешницами, вообще стекла много, а мебели мало. Создавалось ощущение простора. Статуи отсутствовали. На стенах висело несколько картин – на белом фоне в разных местах изображались части человеческих тел, причем часто искореженные.
– Это что, современное искусство? – спросила Татьяна.
– По-моему, это шиза, – сказала я, и члены нашей группы со мной согласились. Правда, я не исключала, что это творения какого-то очень дорогого и модного художника, причем он мог оказаться и нашим, и иностранным.
Кабинет с компьютером тоже оказался белым. Вероятно, системный блок и монитор делали по спецзаказу – я не видела их в магазинах в таком цвете. Поразила спальня – кровать отсутствовала. Олигарх спал на полу, на огромном круглом матрасе.
– Может, у него спина болит, – высказал предположение Андрюша и сообщил, что один из его коллег вот уже год спит на полу в спальном мешке – чтобы лежать на твердой поверхности.
Кухарку и горничную мы обнаружили в их комнатах, живыми и здоровыми. В их комнатах (и, так сказать, служебной части в целом) свет не горел. Вероятно, нажимая на пульт, олигарх включил его только в хозяйской части дома. При виде нашей компании женщины испугались, каждая забилась в угол своей кровати. Пришлось идти за олигархом, который жестами успокоил их, потом опять вернулся в холл. Женщины остались в своих комнатах и оттуда не выходили. Комната, где должна была дежурить охрана, пустовала, мониторы оказались выключены. Никаких следов борьбы или крови мы нигде не обнаружили.
Виталя толкнул дверь черного хода. Или второго выхода? Черным язык не поворачивался назвать, тем более все в доме белое. Расстояние от этой двери до забора гораздо меньше, чем от парадного входа до ворот. Правда, здесь не было парка. Вероятно, он окружал дом полукругом. Здесь же находился гараж на три машины, в котором стояли только две (пустые и с остывшими двигателями), а также баня с небольшим, но очень хорошо оснащенным тренажерным залом. Оба здания каменные – из того же «неотшлифованного» гранита, что и особняк. По крайней мере, в них белизна глаза не резала. В бане и тренажерном зале тоже никого не оказалось – как и следов борьбы или пятен кровавых.
Несолоно хлебавши мы вернулись в холл к олигарху с Сильвой.
Андрюша спросил, что видел олигарх. По словам Фисташкова, он проснулся от стука в окно. Спальня располагалась на втором этаже, никакие ветки туда не доставали, и вообще это не ветка – в окно стучали!
Он поднял голову и обалдел. За окном маячило тело в простыне с лицом покойника.
– Могла быть маска, – заметила я. – Сейчас всякие продаются.
– Это я сейчас понимаю, – вздохнул олигарх. – Но в момент пробуждения, с тяжелой головой… Я же выпил вчера немало. В общем, ощущение не из приятных. Сильва почувствовала, что я проснулся, подняла голову и тоже его увидела. Ну и мы… выбежали из комнаты.
Как я понимала, Сильва подтвердить или опровергнуть ничего не сможет. Сейчас она просто сидела рядом с олигархом и улыбалась. Какая все-таки красавица! Пусть и пушистая. Или олигарху как раз такие нравятся? Естественные, а не пользующиеся достижениями всех ветвей косметологической промышленности?
Увидев привидение, олигарх стал звонить охране (сообразил прихватить из спальни пульт и рацию), но никто не ответил. Потом привидения оказались с другой стороны дома. У Фисташкова создалось впечатление, что они маячат в каждом окне. А в доме зазвучал какой-то дикий, потусторонний смех. От этого смеха мурашки выступали на коже. Это хуже всего. Фисташков случайно выглянул в окно на дорожку, ведущую к парадному входу от ворот – и увидел смерть с косой. Она направлялась к дому.
– Я решил спрятаться в сейфовой комнате, – пояснил он. – Может, вы обратили внимание на бронированную дверь на первом этаже?
Мы помнили – ее было не открыть, в отличие от всех остальных, не запертых.
– Там нет окон, и мы с Сильвой ждали вашего приезда, закрывшись на все замки. Как только мы там закрылись, смех стих. Первым звуком, который мы услышали, стали ваши слова, Юля.
– Там нет звукоизоляции? – уточнил Виталя.
– Есть, но можно включить подачу звуков из дома. И позвонить оттуда можно. В общем, даже выдержать осаду. Что мне делать?! – Олигарх посмотрел на меня, на Виталю, на Андрюшу. – Я не понимаю, что со мной хотят сделать. Убить? Свести с ума?
«Мне помнится, ты говорил «уничтожить». Неужели так пока и не определился? – задумалась я. – Или специально темнишь?»
Виталя сказал, что Фисташкову, наверное, стоит отправиться в круиз, который был запланирован.
– Я могу покинуть пределы страны? – посмотрел олигарх на Андрюшу.
– С вас же не брали подписки о невыезде. И, как я понимаю, вы собираетесь возвращаться и хотите жить здесь.
Фисташков закивал.
– А мы попробуем разобраться в происходящем, – продолжал Андрюша. – Но вначале я хотел бы выяснить, куда подевалась ваша охрана. Не они ли все это устроили, – приятель сделал широкий жест рукой. – А где остальные ваши охранники?
– Дома. У себя дома. Утром за мной приезжает машина. Вечером меня привозят, двое остаются. То есть двое постоянно дежурят в доме. Батальон мне здесь не нужен.
– А подпол у вас есть? Или подвал? – вдруг спросила я.
– Винный погреб, – ответил олигарх. – Моя гордость.
Глава 11
Олигарх не мог не похвастаться, хотя никто из нас не был специалистом по вину. Пашка с Василием все больше по пиву, Андрюша, как и многие сотрудники органов, пьет все, Виталя с Димой практически не употребляют, а если приходится, то предпочитают водку или коньяк. Мы с Татьяной… Ну, пожалуй, мы были единственными в компании, кто пьет вино, только я под дулом пистолета не отличу коллекционное от обычного. Но на настоящий винный погреб посмотреть было интересно. Я про них только читала, но своими глазами не видела. У Ивана Захаровича никакого винного погреба нет. Он пьет только водку и, как и моя покойная бабушка, в свое время рекомендовал мне настороженно относиться к мужикам, которые предпочитают шампанское, наливку и вообще что-либо сладкое. Сладкий пьяница хуже горького во сто крат. Но в моем окружении таких просто нет.
Вход в винный погреб располагался недалеко от кухни. Дверь была неприметной, и мы, обходя дом, решили, что это кладовка для швабр, ведер и моющих средств. Тем более рядом с ней, в углу, стоял пылесос. Виталя в эту сторону даже не взглянул.
Олигарх распахнул дверь, вошел первым, зажег неяркий свет на стене справа и пригласил нас следовать за собой. Требовалось спуститься по узкой и довольно крутой лестнице. В помещении был низкий потолок и стояли винные шкафы, в которых бутылки хранились в горизонтальном положении. В одном углу возвышалась бочка.
Олигарх замер на середине лестницы, ведущей вниз, потом выругался.
Виталя быстро оттолкнул меня, идущую третьей, и Сильву, следовавшую за олигархом, и высунулся из-за его спины.
– Девку уведите, – приказал он. – Хотя…
Виталя подтолкнул олигарха в спину и сказал, чтобы спускался дальше. Олигарх спустился, Сильва невозмутимо шла за ним, потом следовала я, потом остальные, Пашка – с включенной камерой.
На полу перед первым винным шкафом спиной вверх лежал мужчина. Рядом, справа, валялась разбитая бутылка вина. Вино растеклось, оставив пятна, напоминающие кровь. По крайней мере, при тусклом освещении и на некотором удалении они смотрелись как кровавые. В левой руке мужчина сжимал штопор.
Олигарх бросился к мужчине.
– Не подходите близко! Следы затопчете! – заорал Андрюша, в котором проснулся сотрудник органов.
– Меня пустите, – растолкал всех Василий. – Может, он еще жив.
Но мужчина оказался уже «клиентом» как раз патологоанатома Василия.
Андрюша начал звонить коллегам, Пашка снимал окружающую обстановку, олигарх привалился к стеночке и закрыл лицо руками. Сильва стояла в центре помещения и все так же улыбалась, как и в холле. Но она же не слепая! Она должна понимать, что произошло! Или она еще и дебильная? Хотя по внешнему виду я никогда не назвала бы ее дауном. Лицо не было дебилковатым!
Я подмигнула Пашке, и мы подошли к олигарху. К нам вскоре пристроился Андрюша, за ним последовал Виталя. Дима с Василием осматривали винный погреб, не знаю уж, из-за коллекции или из-за возможных следов.
– Вы его знали? – мягко спросила я у Фисташкова.
Он кивнул, так и не отводя рук от лица.
– Кто этот человек? – спросил Андрюша типично ментовским тоном.
– Мой адвокат.
– Что он делал в винном погребе? – не отставал Андрюша.
Олигарх отвел руки от лица, в глазах стояли настоящие слезы.
– А я откуда знаю? – ответил он вопросом на вопрос. – Может, вина захотел… Или просто чем-то смочить горло. Хотя на кухне холодильник забит… И баров в доме несколько… Но, может, ему чего-то коллекционного захотелось?
