Петр Северцев - Хакер и Маргарита
Я так часто оглядывался на кейс, – не испарится ли он с моего стола, не растает ли в воздухе, что упустил кофе и был вынужден вытирать плиту.
Наконец, перейдя с чашкой в зал и закурив красный «соврен» (который кличут у нас то сувереном, то совереном), раскрыл замки.
В дипломате, действительно, оказались три папки. Бабенко, Дикарев, Одинцов.
Бумаги, содержащиеся в папках, были, как бы трехслойными, наподобие торта.
Первый слой был самым невкусным и пресным. Обычные типовые бланки, заполненные от руки с обычными графами и пунктами.
Второй слой тоже принадлежал «Марату», но был уже исполнен в виде специальных приложений, явно начертанных начальственной рукой, где кратко характеризовались деловые качества и некоторые психологические черты работников фирмы. Уже повкуснее.
Третий слой был самым вкусным и явно принадлежал шантажисту. Я не сомневался, что эти бумаги были написаны Лалаевым.
Надо сказать, что покойный Дмитрий Викторович был хорошим кулинаром, если уж сравнивать эти бумаги с трехслойным пирогом. Дело в том, что благодаря уточнениям Лалаева, сухие факты, изложенные в делах, приобретали загадочный и зловещий оттенок.
Так, Владислав Сергеевич Бабенко, помимо связей с общественностью, курировал еще и черную кассу. Наверняка, не в полном объеме, но на уровне своего филиала – это уж точно. Дело было поставлено на солидную основу, Бабенко еженедельно отчитывался по суммам, составляя черный отчет по всем правилам белой бухгалтерии. Это следовало из второго слоя документации – начальство бдило за циркуляцией сумм, разумно не желая пускать такое дело на самотек.
Но третий слой – лалаевский – был не менее интересен. Во всяком случае, для меня.
На листе плохой бумаге было всего несколько строк. Из них я узнал о том, что Владислав Сергеевич является мужем очень богатой женщины. Его жену зовут Ольга, она домохозяйка. Как следовало из данных, старше мужа на двадцать лет. Далее шла строчка, подчеркнутая красным карандашом: перед женитьбой встречался с Ириной Шапиро. И следовал ее адрес: Резунова, два, пятнадцать.
Что ж, история стара как мир. Странно только, что такие невинные, в общем-то сведения, могут служить объектом для шантажа.
Дело Дикарева Кузьмы Петровича также представляло значительый интерес. Оказалось, что работник, отвечающий за нефтяные дела «Марата» был в свое время, что называется, «летуном» – сменил за три года семь мест работы. А, заодно, и жительства. В Тарасове год, ни с кем не встречается, не женат. На работе его ценят за организаторские способности, подсиненные слегка побаиваются. Вот, собственно, и все, что содержалось в личном деле и втором слое документации. Слой третий был на редкость лаконичен – крохотная бумажка с цифрами 4.7.
Мой недавний знакомец Юрий Юрьевич Одинцов, оказывается, состоял в законном браке второй раз. Среди сведений, не предназначенных к широкой огласке, значились: имеет умственно отсталую дочь двадцати четырех лет. Кира, оказывается, обучалась в специнтернате, но была отчислена и оттуда за полной невменяемостью. Это было отмечено Лалаевым, а начальство характеризовало Одинцова как образцового работника, впрочем, было замечено, что Юрий Юрьевич склонен к припадкам депрессии.
«Так-так, – потер я руки, – тут есть над чем поработать. И мне и Приятелю».
Кстати, чего же это я сижу. Надо поделиться сведениями с коллегой.
– Ау, Приятель, это Хакер, – проговорил я в микрофон. – Хочу подкинуть тебе свежую информацию.
– СПОСОБ ПОДАЧИ? – немедленно поинтересовался Приятель.
Я немного поколебался. Ничего не мешало мне просто-напросто зачитать эти сведения. Более того, используй я звуковой анализатор, это значительно сэкономило бы мне время. Но я решил быть тщательным детективом и выбрал способ более трудоемкий, но более честный.
– Сканер, – проговорил я в микрофон. – Запускай картинку.
Приятель тут же загрузил планшетку, стоявшую возле системного блока и через несколько секунд на экране уже было рабочее меню.
Я акууратно открыл крышку аппарата и, положив на стекло один лист за другим, снял копии всех личных и приложений к таковым..
Сейчас, по прошествии времени, я прихожу к выводу, что, потеряв несколько минут, я сэкономил себе несколько дней работы.
Оригиналы документов, господа, – это совсем не то, что в них написано. Бывает информация, которая читается не между строк, и даже не между букв. Бывает информация, которая, так сказать, была. И ее не стало. А потом она опять появляется. Только не сама, а в виде указания на ее явное отсутствие. В некоторых специальных методиках такой случай называется «минус-прием».
Так бывает редко, но бывает, так оказалось и на этот раз.
– ВНИМАНИЕ, ЛИСТ ДВЕНАДЦАТЫЙ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ИЗ СЕБЯ ПОЗДНЕЙШУЮ ВСТАВКУ В ОСНОВНОЙ КОРПУС, – предупредил меня Приятель, быстро пропустив через свои прибамбасы, которым позавидовала бы любая следственная бригада, просканированные документы.
– А именно? – насторожился я. – Что содержится на этом листе?
– ДЕЛО ДИКАРЕВА, ЛИСТ 12, ПУНКТЫ 2,3 ПОЛНОСТЬЮ, ПУНКТ 4 С ПОДПУНКТА 1 ПО ПОДПУНКТ 9 ВКЛЮЧИТЕЛЬНО, – отозвался Приятель.
Ага, так вот что заинтересовало в этом деле Лалаева! Нефтяной деятель утаил некоторую информацию о своей биографии. Нет, выходит, даже не утаил, а наоборот, проговорился о том, что следовало бы скрыть, и, улучив случай, заменил лист.
Мой покойный клиент каким-то образом получил информацию о том, что содержалось в п.4 пп.7 и отметил это в своих записях.
Так что мне теперь остается выяснить, что же из этой троицы убрал Лалаева.
У меня были большие и основательные подозрения насчет Одинцова и его жены Милы. Теперь вот оказалось, что и пока не знакомый мне Дикарев имел некоторые основания желать смерти Дмитрию Викторовичу. Что касается Бабенко, что адюльтер не казался мне таким уж страшным прегрешением. Впрочем, как знать...
В любом случае, я должен предпринять какие-то действия. Что-то посоветует мне Приятель? Его реакция не заставила себя ждать.
– НЕОБХОДИМ ВИЗИТ В ГОЛОВНОЙ ОФИС «МАРАТА». ВСТРЕЧА С РУКОВОДСТВОМ КАК МОЖНО БОЛЕЕ ВЫСОКОГО УРОВНЯ. ОТДАЙ ДЕЛА, РАССКАЖИ ПРО ЛАЛАЕВА. ПОЗНАКОМЬСЯ СО ВСЕЙ ТРОИЦЕЙ. ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ КАБИНЕТУ СЕМЬ НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ. ПОПРОБУЙ ВЫЯСНИТЬ, КТО ИЗ ЭТИХ ЛЮДЕЙ НОСИТ ПРОЗВИЩЕ «СЛАЙ», – продиктовал мне линию поведения Приятель.
– При чем тут кабинет семь? – удивился я. – У Бабенки – восемнадцатый, у Дикарева – пятый, у Одинцова – одиннадцатый. Ах да, игрушка...
Что ж, толкнемся и в эту дверь, может быть, что-то и прояснится.
Где Приятель выкопал «Слая», я не стал спрашивать. Кажется, так звучит традиционное – для краткости – прозвище Сильвестра Сталлоне.
А ведь в английском языке слово sly имеет значение «хитрец», «обманщик». Хм, интересно, кто из этой троицы деятелей окажется обманщиком и сможет ли он оказаться настолько хитрым, чтобы перехитрить хакера и его Приятеля?
На следующее утро, в десять тридцать я уже стоял у входа в головной офис «Марата».
Я намеренно не стал появляться к самому началу рабочего дня, зная, что не все приходят на работу вовремя, даже в самых крутых фирмах. Особенно начальство. А именно оно меня и интересовало.
На входе в недавно отремонтированный офис у меня потребовали пропуск. Двое прекрасно одетых бриоголовых юноши были настроены настолько решительно, что я даже не попытался проскочить как-нибудь наудачу – зубами бы разорвали на месте.
Мне пришлось пройти к внутреннему телефону. Передо мной уже стояли в очереди к аппарату два человека и, таким образом, у меня было достаточно времени, чтобы решить, с кем иненно я должен связаться.
Мой выбор естественным образом пал на господина Одинцова. Как-никак, мы с ним уже встречались, и, отнеси я эти папки именно ему, Юрий Юрьевич оказался бы в сложном положении.
С одной стороны, он был бы смущен, что я оказался именно тем самым человеком, которого сбила с ног его дочь и обругала его жена. С другой – он, наверняка, будет рад, что эти папки вернулись.
Я предполагал, что у Одинцова мне бегче будет выяснить то, что меня интересует. Интересно будет посмотреть, как он среагирует на тот факт, что Лалаев присвоил себе его должность?
Между тем, время шло, а очередь все еще не сдвигалась с места.
Немолодая шикарно одетая дама, висевшая на проводе, была на редкость дотошной. Она выспрашивала у человека, с которым разговаривала мельчашие подробности его рабочего дня. Вела она себя так, словно за ее спиной нет никакого «хвоста» из жаждущих воспользщоваться телефоном, начисто игнорируя очередь.
– Котик, а в два? В два ты придешь обедать, так ведь? Отлично, я распоряжусь, чтобы повар приготовил твое любимое. Нет, только не с «чилли», ты же знаешь, что у тебя гастрит. Лучше «барбекю». К трем, Славочка, ты должен идти к врачу на массаж. Так, а позже ты... Впрочем, знаешь что, милый, давай-ка я лучше поднимусь к тебе и мы все обсудим. Заодно и с твоим начальством поговорю, – определилась, наконец, дамочка.
