Ноэль Калеф - Лифт на эшафот
- Жорж! - крикнула она, чуть не лишившись чувств.
Продавец исчез. Жорж вернулся к ней и схватил за руку.
- Ни на минуту нельзя тебя оставить одну! Ну что еще случилось?
Она вытянула дрожащую руку:
- Там... Этот мужчина...
- Жюльен?
- Нет... Он хотел... Ох!
Жорж подавил раздражение и остановил проезжавшее мимо такси.
- Пока ты со мной, мне ничего не удастся сделать. Давай возвращайся домой. Так будет лучше. Скажешь Жанне, чтобы поместила тебя в комнату для гостей. Я приеду и все расскажу. Не беспокойся.
Она не хотела, но Жорж, не дожидаясь ее согласия, впихнул сестру в машину, бросив шоферу:
- Улица де Варен... Поезжайте...
Ободрав руки до крови, Жюльен добрался до кабины. Задыхаясь, он рухнул на пол. На мгновение он утратил чувство реальности. Но постепенно ясность мыслей вернулась к нему. Он перевернулся на спину. Сигарету...
Ему вдруг нестерпимо захотелось курить. Сигареты лежали в кармане пальто. Дрожащими руками он разложил пальто на полу и порылся в карманах. Неначатая пачка! Теперь он попытался подойти к делу с юмором. Как в старые, добрые военные времена, а? Рацион до понедельника до утра... К счастью, господь бог придумал табак!
Пачка "Голубого диска" слабо белела в темноте. Неловкими движениями Жюльен пытался ее открыть. Один неудачный жест, и маленькая светящаяся надежда упала, отскочила от пола. Жюльен резко вытянул руку, чуть промахнулся и в довершение несчастья подтолкнул пачку к краю люка. Еще секунду она оставалась видимой, а потом исчезла...
Застыв от ужаса, скрючившись над зияющим отверстием, узник затаил дыхание в пугающей тишине. Внизу, очень далеко, раздался негромкий шум... Пачка добралась до земли.
Крича как сумасшедший, ударяя кулаками по полу кабины, Жюльен разрыдался...
Фред и Тереза спали, держась за руки. Во сне их лица приобрели ангельскую чистоту.
Глава IX
По версальской дороге ехал новый "ягуар" с огромным белым трейлером. Сидя за рулем, Педро Карасси следил в зеркальце за дорогой и наблюдал за женой. Она захотела во время путешествия сидеть сзади. Он испытывал легкое беспокойство, но заговорил с ней веселым тоном:
- Правда, это интересно, дорогая? Только хочешь обогнать велосипедиста, как тут же, именно в этот момент появляется встречная машина.
Она не ответила.
- Все в порядке, Жермена? Чувствуешь этот воздух... Ах, мы прекрасно проведем отпуск!
Его жена не шелохнулась. Поймав в зеркальце перед собой ее холодный и суровый взгляд, Педро не выдержал и опустил глаза. Он поежился.
Некоторое время они ехали молча. "Не подозревает ли она что-нибудь?" спрашивал себя Педро. Он судорожно сжал руль и сделал еще одну попытку к примирению:
- Скажи, ты не рада, что мы едем отдыхать?
Никакого ответа. Лишь ненавидящий взгляд, который он видел в зеркальце. Невыносимый взгляд. Педро был обескуражен. Все бесполезно. Он сжал челюсти и проглотил слюну. Не стоит злиться, это не поможет.
- Анда, мучача, - произнес он громким голосом, - ти немножко улибаться мисье?
Когда-то, когда они были счастливы, акцент, с которым он произносил французские слова, забавлял Жермену. Но не сейчас. Ему стало стыдно паясничать, и ужас положения едва не заставил Педро прекратить свои попытки. Но он опять сдержался и заговорил как можно мягче:
- Послушай, Жермена, я думал, ты села сзади, чтобы немножко поспать. Если же ты собираешься сидеть, как дама-патронесса во время благотворительного визита, лучше тебе перебраться к своему мужу и составить ему компанию.
Этот беззаботный тон давался ему нелегко. Он никогда не умел как следует врать. Одна фраза влечет за собой другую, и ты выдаешь себя, еще не успев докончить свою ложь. Такое поведение Жермены могло значить одно: она знала, куда они едут на самом деле. Он испытал чувство вины, и его охватило отчаяние. У него было одно желание: остановить машину, сжать жену в объятиях и не отпускать ее теплое и нежное тело, от которого он должен отказаться. Педро встряхнулся. Нет, он не имеет права расслабляться. Чего бы это ему ни стоило, Жермена должна доехать до Грасса, до своих родных, не подозревая, что ее ждет.
- Завтра к полудню ты увидишь своих родных. Тебя это не радует?
Машинально он все сильнее жал на тормоз. Не так просто плавно остановить машину с тяжеленным трейлером.
- Ты сядешь рядом со мной, моя Жермена. Так нам удобнее будет болтать, правда?
Машину удалось остановить без проблем, но вот с Жерменой ничего не получалось. Она так и не разжала губы. Он сделал вид, будто ничего не замечает, вышел из машины и, по-мушкетерски приветствуя жену, попробовал еще пошутить:
- Не желает ли мадам следовать за мной...
Жермена не шелохнулась. Он не мог и дальше не замечать ее поведения.
- Дорогая, послушай! Сколько времени мы ждали этот отпуск! Еще вчера, когда мы покупали эту машину и трейлер, ты казалась такой счастливой! Уже несколько лет ты не видела своих родных. Мы едем издалека. Что с тобой вдруг? Скажи мне.
Он сел в машину рядом с ней, взял за руку. Жермена тут же ее выдернула.
- Жермена! Почему ты сердишься? Что я тебе сделал?
Внезапно она повернулась к нему, открыла рот, но не произнесла ни слова. Она вонзила ногти в руку мужу, и из ее глаз полились слезы.
- Скажи, милая, что с тобой? - уговаривал Педро.
Она, рыдая, кинулась к нему на грудь, губами искала его губы. Он закрыл глаза, стараясь уклониться от поцелуя, и чары тут же были нарушены.
- Я опротивела тебе, - закричала Жермена, - я была в этом уверена.
Он приложил ладони к ее щекам.
- Как ты можешь, как смеешь говорить такое. Жермена? Я за тебя отдал бы все на свете, ты это знаешь. Чтобы ты мне опротивела, любовь моя...
Слыша это, Жермена потихоньку успокаивалась, склонив голову мужу на плечо. Он нежно гладил ей шею, а она изгибалась, чтобы его пальцы спустились ниже. Но вот уже несколько месяцев, с тех пор как он знал, он не мог... Приласкать ее, обнять, да. Но...
- Педро, - прошептала она, - не заставляй меня страдать.
- Но это ты сама заставляешь себя страдать, Жермена. Я ничего не сказал, не сделал, что бы могло...
- Почему ты не захотел меня поцеловать? - резко спросила она, глаза ее сверкали.
Он улыбнулся:
- А почему ты дуешься с утра?
Он тут же пожалел о своем вопросе. Зрачки Жермены сузились, в углах рта залегли складки. Она задрожала.
- Жермена! - крикнул он, обхватив ее обеими руками, сжимая изо всех сил, чтобы унять эту дрожь.
Издалека, если смотреть через раскрытую дверцу машины, могло показаться, что он хочет ее насильно поцеловать.
- Ну пойдем, идем же, не смотри, это некрасиво! - сказала Тереза, потянув Фреда за руку.
- Эти дурачки меня забавляют, - хохотнул Фред. - Когда женщина не хочет, она не хочет. Я ведь тебя никогда не насиловал?
- Нет. Ну идем.
Он нехотя последовал за ней. Ему лезли в голову другие мысли.
- Конечно, - пробормотал он, - бразильцы.
- Ну откуда ты знаешь? - осмелилась Тереза. - Этот номер может также...
- Ты бы молчала с твоей наблюдательностью. Ты не заметила на крыле маленький флажок? Это бразильцы.
Его плохое настроение не проходило с утра. Он удалился, ускорив шаг. Тереза пошла за ним. Она всегда с пониманием реагировала на настроения Фреда. Но теперь ей необходимо было выяснить намерения своего возлюбленного. Нахмурив лоб, Фред ждал Терезу, поторапливая ее жестами. Она повисла на его руке.
- Что будем делать, Фред?
- Нет, ты просто не отдаешь себе отчета! - взорвался он, раздумывая над вопросом. - Ах! Во что превратили нашу бедную Францию. Все для иностранцев. Можешь ты мне сказать, какого черта надо у нас всем этим метисам?
- Не нервничай так.
Он соизволил успокоиться, чтобы с горечью заметить:
- Ты права, этим ничего не изменишь.
В порыве нежности он обнял Терезу за плечи, нежно поцеловал в шею. Когда Фред был таким, он делался похожим на маленького мальчика, слишком рано познавшего жизнь. Тогда для Терезы Фред и ребенок, которого она носила в себе, становились одним целым, и она таяла от избытка чувств.
- Никого у меня нет, кроме тебя, - прошептал Фред, - тебя одной, моя Тереза...
И вдруг мысль, которую он гнал от себя со вчерашнего вечера, наполнила его незнакомым доселе чувством ужаса.
- Ребенок! - завопил он, подняв сжатую в кулак руку. - Ребенок! Черт побери! Что я, по-твоему, должен с ним делать?
Тереза крепко схватила его за рукав, повернула к себе.
- А я? - спросила она просто.
Этот вопрос поставил Фреда в тупик. Он смущенно улыбнулся и вновь прижал Терезу к себе.
- Ты или я - это одно и то же, разве ты не понимаешь? Черт, ну и дела! Папа выгонит меня из дому, это точно!
- Нет, Фредди.
- Как? Как нет?
- Ты прекрасно знаешь, что тебя он не выгонит. А вот меня он не впустит в дом. В самом худшем случае у тебя будет крыша над головой...
Фред схватил ее за плечи.
- Ах! Ты думаешь, я смогу греться в тепле, когда моя жена с ребенком подыхает на улице, как в мелодрамах? Значит, так ты думаешь обо мне?
