Николай Леонов - Мастер
– Когда он пристукнет кого-нибудь еще? – возразил заместитель. – Ну, нет уж! Яблочко сорвали вовремя.
– Он ничего не расскажет.
– Я начал эту операцию, и я доведу ее до конца. Будут вам и факты, будет протокол, – сказал самолюбиво Марков.
– Пока вы в моем отделе, не забывайте, Марков. И отвечать мы будем вместе. Маргасова не вызывать до моего распоряжения.
Марков передернул плечами. Это уже было открытое столкновение. До сих пор Михеев сдерживал себя и мирился кое с чем. Он вышел в коридор и прошел по всей его длине, стараясь успокоиться. И сделав это наспех, он свернул в кабинет.
У кабинета топтались сотрудники с бумагами на подпись.
Один из них подергал дверь и спросил:
– Куда запропастился дед?
– Я послал его за сигаретами. Сбегает – вернется: одна нога здесь, другая – там, – сообщил второй, стоявший спиной к Михееву.
– Я уже обернулся, – произнес незамеченный Михеев и предъявил последнюю пачку «Примы».
– Я уже бросил курить. За это время, – забормотал сотрудник, отстраняя сигареты и стараясь выпутаться с честью.
– Ладно. А я-то старался. Бежал во весь дух, – сказал Михеев, открывая дверь ключом.
Потом он сказал, подписав бумаги:
– Передайте Зубову: пусть заглянет ко мне.
Не успел он сесть за стол, как пришел Марков с папкой. С заместителем что-то творилось. Он сжал челюсти и гонял желваки. И старался не смотреть в глаза. Марков сел около стола и сказал, будто что-то преодолевая:
– Серафим Петрович, должен признаться... Видно, дал я маху. – И его лицо и шея неожиданно залились густой малиновой краской – вот уж таких возможностей за своим рациональным заместителем Михеев не ожидал и даже растерялся от сюрприза.
А Марков осторожно положил папку на стол. Это было дело Маргасова.
И добавил:
– Я еще раньше хотел сказать. Даже специально поджидал сегодня на перекрестке. Но потом передумал. Дай-ка, мол, испытаю еще раз, а вдруг, мол. Да, видно, попался на крючок, на этот звонок самый.
– Бывает, – сказал Михеев помягче и потянулся было рукой, хотел по-дружески потрепать Маркова по плечу, но как-то поспешил, не рассчитал расстояния и, выходит, похлопал воздух, а Марков, будто ребенок за лаской, подался плечом под его руку, и вышло это у них неуклюже.
Но тут подал свой голос «наган».
«Наган» тихо, металлически брякнул, точно прочищал горло. И, прочистив, издал серию коротких прерывистых звонков – вызов междугородной станции.
– Алло, Михеев! – крикнул издалека голос бывшего сослуживца по Краснодару.
Начался ритуал взаимных вопросов: «Ну, как жизнь?», «Здоровье?» Расстояние глушило их голоса. Потом сослуживец сказал:
– Так вот какие фигли-мигли, Сима. Тут у нас кое-что произошло. Мы к тебе за консультацией. Дело весьма и весьма. И как снег на голову.
– Разрешите войти? – спросил Зубов.
Михеев поднял глаза и, продолжая слушать телефон, сделал знак: дескать, подождите за дверью.
– Вот как! – сказал Михеев в трубку несколько озадаченно.
То, что говорил бывший сослуживец, было неожиданным.
Глава 11
ЕЩЕ О МАРГАСОВЕ
Свои симпатии Леонид сразу отдал Маркову. Тот был энергичным детективом, и на него было любо-дорого посмотреть. Но Михеев был кое в чем прав, Леонид это понял с полуслова.
– Я отправляюсь сейчас же, – сказал он деловито.
– Ни пуха ни пера, сынок, – благословил Михеев.
Это было настолько сентиментально, что Леонид даже не нашелся, что сказать в ответ.
– Спасибо, – на это только его и хватило.
Он взял рабочий адрес Маргасова и сел в маршрутный автобус.
Леонид вышел на Дорогомиловской и вошел в ворота торговой базы, где работал грузчиком Маргасов.
– Из милиции? – спросил директор базы.
Леонид изобразил на лице крайнюю степень удивления – почему именно из милиции?
– Из милиции потому, что он канул. Нет его, прогульщика, третий день, а то и поболее, – объяснил директор.
– Может, он болен?
– Куда там! Пьет, бездельник. Вся зарплата на дне бутылки, а семья пропадай от голода. Недаром жинка сбежала с дитем в охапке. Если он пьет, кому еще нужна его характеристика? Единственно милиции. Ей он разве и интересен.
– Все-таки я из жилуправления. Он на учете у нас. На квартиру. И тут подходит очередь. Вот мы и смотрим – достоин Маргасов квартиры? – начал было Леонид.
– А как же: достоин вполне. Трудится, понимаете. Такой серьезный мужик, – сказал директор, поднимаясь. – Маша, отстукай характеристику. Как его? – Директор посмотрел на Леонида.
– Маргасов.
– Вот-вот. Ему, Маргасову. По-моему, толстый такой.
– Длинный, худой, – поправил Леонид.
– Толстый – худой. Неважно. В общем, ты отстукай товарищу из управления, а я пошел, – сказал директор машинистке. – А то, что он слабоват на водку... тут уж все мы грешны, – сказал директор фамильярно, уже находясь в дверях.
– Я сейчас, посидите. У меня почти готово. Только простукать фамилию – и все, – подбодрила машинистка заскучавшего Леонида и достала заготовленный бланк.
Леонид скис – стоило стараться. Заряд изобретательности пропал впустую. Он пошарил по карманам.
– Покурю во дворе.
– Можно и здесь. Я люблю табачный дым. Это очень приятно, – сказала машинистка.
– Надо беречь здоровье. Дышите воздухом почище, по возможности, – пожурил Леонид и вышел в коридор.
Бухгалтер находился в самом конце. Здесь можно узнать и кое-что посущественнее, если строго ведется учет. Но прежде он почитал пожелтевшую стенгазету и выбрал еще пару фамилий.
– Из горкома профсоюза, – представился Леонид старшему бухгалтеру.
Тот возился с просторным, как скатерть, разграфленным листом и кивнул не глядя.
– Нас интересует сдельный заработок ваших рабочих. Мы выборочно взяли троих: Семина, Маргасова и Кислицкого, – сказал Леонид, усаживаясь.
Бухгалтер, так же не глядя, взял свободной рукой на ощупь вначале одну пухлую папку, затем вторую и вручил их посетителю.
Леонид пробежал глазами по нарядам и сверил числа с карманным календарем. Тот был размером в пол-ладони, с рекламой Аэрофлота в левому углу, и дни преступлений находились в кружочках. Из них четыре совпадали с нарядами, когда Маргасов грузил в поте лица своего, но пятый, день убийства, в нарядах отсутствовал. Надо думать, по известной причине.
Леонид спрятал календарь и занялся зарплатой Маргасова. Денежные дела клиента шли неважно.
– Простите. Кто-нибудь из троих должен в кассу взаимопомощи? Ну, скажем, Маргасов, – деликатно спросил Леонид, смиренно давая понять, что он совершает тяжелый поступок, занимая у бухгалтера бесценное время, и осознает это со стыдом.
– Маргасов? Вот где у нас этот Маргасов! – пробурчал бухгалтер, не поднимая головы, и похлопал себя по шее.
– До свидания, – сказал Леонид.
– Ага, – ответил бухгалтер. – Заходите.
Потом Леонид потолкался во дворе среди грузчиков.
– Может, придет ваш Маргасов? Хочу получить скромный должок, – сказал он им доверительно.
Грузчики сочли его слова за хорошую, но грустную шутку.
– Плакали ваши денежки! Летом туда-сюда, у него что-то водилось, а теперь распростись навсегда и привыкни. Он тут одолжился у каждого. Не вы один пострадавший. Но поди возьми у запойного. К тому же у него голодное дите, – сказал один из грузчиков, годами постарше.
– С дитем его жинка утекла подальше, пока оно, несчастное, не померло, – уточнил другой. – Да и жалко его самого. Рабочий он человек, да вот пропадет. Мы его тут к бабке одной водили, с травами. Не помогло, милый. Через недельку опять, – и грузчик, сокрушаясь, щелкнул себя в подбородок. – Страшная болезнь такая.
Леонид еще походил для вида и отправился вон со двора.
– Гражданин, а гражданин! Вы забыли характеристику! – В форточку высунулась машинистка и размахивала листком.
– Спасибо! Я поверил на слово! – крикнул Леонид.
Отсюда он двумя троллейбусами и автобусом добрался до жилья Маргасова и там во дворе три часа забивал «козла» в домино с компанией жильцов-пенсионеров.
Его партнером был хитрющий дворник. Он уже многое перевидел на своем веку и догадался сразу, что нужно Леониду во дворе, хотя тот изображал из себя случайно забредшего гуляку. Крохотные глазки дворника лукаво сощурились – с намеком, а в остальном он не показывал вида. Только дал слегка понять: я знаю, кто ты такой и что тебе нужно. А Леонид, понимая, что он разоблачен, в свою очередь, делал вид, будто не чувствует этого, и так же упрямо маскировался под праздного парня. И так у них с дворником продолжалась эта скрытая игра.
– Маргасов тут у вас живет... Двоюродный братец моего дружка. Дружок на Сахалине и пишет: как там мой брательник, сходи узнай. Вот оно, письмо. Куда же задевалось? Не пойму. – Положив на стол костяшки, Леонид рылся в карманах, активно недоумевая.
Дворник ухмылялся и переспрашивал:
– А ты, значит, дружок ейного братца?
– Вот-вот, дружок. Старый приятель, еще учились вместе в школе,– твердил Леонид свое, добросовестно придерживаясь формы.
