Майкл Коннелли - Девять драконов
Босх кивнул, но не потому что разделял ее мнение, а по причине того, что размышлял над сценарием, не ставшим объектом внимания доктора Лакшми. Теперь стало наконец ясно, что произошло за прилавком «Фортуны». Одна из отстрелянных гильз попала на тело смертельно раненного или оказалась рядом с ним. Джон Ли в этот момент лежал на полу за прилавком. Увидев, как убийца собирает гильзы, и хорошо понимая, что они могут оказаться ценными уликами в расследовании его собственного убийства, Ли, собрав последние силы, схватил гильзу и проглотил, чтобы утаить ее от убийцы.
На пороге смерти Джон Ли сделал отчаянную попытку снабдить Босха важной ниточкой.
— Вы очистили гильзу, доктор? — спросил Босх.
— Да, кровь хлынула горлом, а гильза сыграла роль плотины, затруднившей проникновение крови в рот. Поэтому мне пришлось очистить гильзу, чтобы уяснить, что это за предмет.
— Понимаю.
Босх прекрасно отдавал себе отчет в том, что возможность каким-то образом обнаружить на гильзе отпечатки пальцев пренебрежительно мала. Пороховые газы почти всегда стирали отпечатки пальцев с гильзы при вылете пули из ствола.
Тем не менее гильза могла оказаться полезной при установлении соответствия между ней и примененным оружием, коль скоро обнаруженные пули получили столь значительные повреждения. Босх заглянул в чашки для вещественных доказательств, содержащие пули, и тут же определил, что это они представляли собой поражающие элементы со смещенным центром тяжести. Имея углубление в головной части, они расплющились от удара и сильно деформировались. Он не мог сказать, подойдут ли они для идентификации и атрибутирования, но гильза, по всей вероятности, являла собой ценное вещественное доказательство. Отметины, оставленные выбрасывателем, бойком ударника и эжектором пистолета, могли бы помочь при установлении соответствия между данной гильзой и оружием, если таковое будет найдено.
— Хотите услышать мое мнение, прежде чем приступите к работе? — спросила Лакшми.
— Конечно, доктор. Выкладывайте.
Пока Лакшми делала предварительный отчет по своим находкам, Гарри взял с полки над столом чистые пластиковые конверты для вещдоков и разложил в них по отдельности пули и гильзу. Судя по первому впечатлению, гильза вылетела из пистолета девятимиллиметрового калибра, но надо подождать подтверждения этой гипотезы со стороны баллистиков. Босх проставил на конвертах свое имя, а также имя Лакшми и номер гильзы, а затем, приподняв полу защитного халата, сунул их в карман пиджака.
— Первый выстрел был произведен в верхнюю часть грудной клетки, при этом пуля пробила правый желудочек сердца и ударилась в верхнюю часть позвоночника, разорвав спинной мозг. Жертва должна была неизбежно упасть на пол. Следующие два выстрела попали в правую и левую нижние части грудины. Невозможно установить последовательность этих двух выстрелов. Правая и левая доли легких были пробиты, и пули застряли в спинной мускулатуре. Результатом трех выстрелов стала немедленная утрата сердечно-легочной функции и последующая смерть. Я бы сказала, что он протянул не более тридцати секунд.
Слова о повреждении спинного мозга как будто бы ставили под угрозу версию Босха о том, что умирающий намеренно проглотил гильзу от пули.
— При таком повреждении спинного мозга могла ли у него сохраниться способность двигать рукой?
— Ненадолго. Смерть была почти мгновенной.
— Но он ведь не был парализован, верно? За эти последние тридцать секунд мог ли он схватить гильзу и сунуть себе в рот?
Некоторое время Лакшми размышляла над таким сценарием, потом сказала:
— Я полагаю, что его действительно парализовало. Пуля застряла в четвертом грудном позвонке, разорвав спинной мозг. Это, безусловно, должно было вызвать локальный паралич, практически сразу же распространившийся дальше. То есть в первый момент руки еще могли функционировать. Это был вопрос времени. Как я сказала, организм должен был бы полностью перестать функционировать в пределах минуты.
Босх кивнул. Его гипотеза сохраняла свою правдоподобность. Собрав последние силы, Ли мог схватить гильзу и сунуть в рот.
Интересно, знал ли об этом убийца. В поисках гильз ему пришлось пройти за прилавок. Как раз в это время Ли мог схватить одну из гильз и проглотить. Кровь, обнаруженная под телом Ли, свидетельствовала о том, что тело передвигали. Босх подумал, что, вероятнее всего, это случилось именно во время поисков недостающей гильзы.
Детектив почувствовал, как в нем нарастает волнение. Обнаруженная гильза была важной уликой, но тот факт, что убийца совершил ошибку, был еще важнее. Босху захотелось как можно скорее передать улику в отдел оружейной и баллистической экспертизы.
— О'кей, доктор, есть еще что?
— Да, нечто, на что вы, наверное, захотите взглянуть прямо сейчас, не дожидаясь фотографий. Помогите мне его перевернуть.
Они подошли к прозекторскому столу и аккуратно перевернули тело. Трупное окоченение уже наступило, и процедура не составила труда. Лакшми указала на лодыжки покойника. Босх наклонился и увидел на задней поверхности ступней Ли вытатуированные китайские иероглифы. Было похоже, что на поверхности каждого ахиллова сухожилия имелось по два или три символа.
— Вы их сфотографировали?
— Да, и снимки будут приложены к отчету.
— Есть здесь кто-нибудь, кто может это перевести?
— Не думаю. Доктор Мин, возможно, и смог бы, но он на этой неделе в отпуске.
— О'кей, давайте попробуем чуть-чуть подтянуть его вниз — пятки свесятся со стола, и я сделаю снимок.
Она помогла ему сдвинуть тело к краю стола. Ступни свесились за край, и Босх придвинул пятки поближе друг к другу, так что иероглифы образовали единую строку. Достав из кармана мобильный телефон, настроил его на режим фотокамеры и сделал два снимка татуировки.
— О'кей.
Босх отложил в сторону телефон, и они вернули тело на старое место.
Босх снял перчатки и бросил в бак для медицинских отходов, а затем снова взял телефон и позвонил Чу.
— Какой у вас электронный адрес? Я хочу прислать вам один снимок.
— Снимок чего?
— Китайских иероглифов, вытатуированных на лодыжках мистера Ли. Я хочу знать, что они означают.
— Валяйте.
Чу назвал ему адрес своей служебной почты. Босх проверил, как работает камера, и отослал ему самый четкий снимок.
— Доктор Лакшми, что еще может представлять интерес для меня?
— Думаю, я все вам рассказала, детектив. Выявилась, однако, некая особенность, которую, быть может, не помешает знать семье.
— Что именно вы имеете в виду?
Она указала на одну из ванночек для хранения органов, расставленных на лабораторном столе.
— Убийство лишь выявило неизбежное. Мистер Ли умирал от рака.
Босх подошел ближе и взглянул на легкие убитого, удаленные из тела для взвешивания и осмотра. Лакшми, вскрыв их, чтобы исследовать траектории пуль, обнаружила, что обе нижние доли заметно потемнели вследствие разрастания раковых клеток.
— Ну да, он был курильщиком, — заметила Лакшми.
— Я знаю, — ответил Босх. — Сколько времени, по-вашему, оставалось у него в запасе?
— Год или немного больше.
— Могли бы вы сказать, проводился ли какой-нибудь курс лечения.
— Не похоже на то. Хирургического вмешательства определенно не было. И я не вижу признаков применения химиотерапии или лучевой терапии. На этой стадии болезнь могла и не поддаваться диагностированию, но довольно скоро он ощутил бы ее проявления.
Босх тут же вспомнил о своих легких. Он не курил уже несколько лет, но, говорят, урон особенно велик именно на ранней стадии этого пагубного пристрастия. Иногда по утрам он ощущал тяжесть в легких и вообще в груди. Кроме того, несколько лет назад ему пришлось вести одно расследование, в ходе которого он получил дозу интенсивной радиации. Медобследование показало, что все обошлось без последствий, но Гарри всегда в каком-то смысле полагал или надеялся, что воздействие радиации скомпенсировало и нейтрализовало процессы, возможно, развивавшиеся в грудной области.
Босх снова достал сотовый и еще раз перевел его в режим фотокамеры. Наклонившись над кюветой, сфотографировал пораженный раковой патологией орган.
— Что это вы делаете? — спросила Лакшми.
— Хочу отослать эту картинку кое-кому.
Он проверил снимок — тот получился достаточно четким — и отправил изображение по электронной почте.
— Кому? Не семье убитого, надеюсь?
— Нет, моей дочери.
— Вашей дочери?!
В голосе прозвучала нотка удивления, смешанного с возмущением.
— Ей надо увидеть, к чему приводит курение.
— Что же, пусть хоть какая-то польза будет от этого.
Босх убрал телефон и сверился со своими часами. Это были часы с двойным циферблатом, одновременно показывающие время в Лос-Анджелесе и в Гонконге. Дочь подарила их, видимо, устав от его многочисленных неурочных ночных звонков. В Лос-Анджелесе теперь было только начало четвертого. Дочь обгоняла его на пятнадцать часов и, стало быть, сейчас спала. Примерно через час она встанет и пойдет в школу, вот тогда-то и получит эту фотографию. Босх знал, это вызовет протестующий звонок с ее стороны, но даже такая реакция была для него более приемлема, чем никакая.
