Николай Леонов - Юрколлегия разыскивает...
– Здравствуйте, очень рад вас видеть. – Зотов твердо пожал руку и заглянул в глаза. И Марина увидела, что он действительно рад и действительно очень.
– И я рада, Михаил Алексеевич. – Она секунду колебалась, затем быстро поцеловала его в щеку.
– Звонил муж, и выяснилось, что он самый лучший человек на свете. Завидую.
– Сергей Иванович прав, когда утверждает, что вас нельзя пускать в приличное общество. Некрасиво подглядывать чужие мысли, – сказала Марина, и они пошли к пансионату.
– Не подглядывать, а отгадывать, именно за это ваш шизофреник Миронов получает зарплату. И зря получает, так как способности у него в данной области посредственные.
– То есть что вы хотите сказать? – спросила Марина.
– А, пустое. – Зотов скорчил гримасу и театрально взмахнул рукой. Марина поняла, что он изображает Миронова. – Не стоит, уважаемая Марина Сергеевна, останавливать на пустяках свое внимание. – Зотов оттянул двумя пальцами подбородок, заговорил, растягивая гласные и делая значительные паузы: – Жить в наше время тяжело. Все уже создано. Все придумано. Мы обречены быть посредственностями. Не люблю врачей и следователей, они знают о нас...
– Михаил Алексеевич, – Марина схватила его за рукав, – перестаньте сейчас же. Откуда вы о всех все знаете? – Она оттолкнула его руку, понимала глупость своей обиды, но не могла с ней справиться.
– Я хотел вас рассмешить.
– У меня было прекрасное настроение, вы мне его испортили. Я вас накажу. – Марина пыталась загладить свою вспышку. – Ну-ка, расскажите, откуда вы все знаете. Учтите, это не просьба, а приказ. Начните со звонка моего мужа.
Зотов закашлялся и огляделся.
– Нет, такой номер не пройдет. Хотите отвертеться? – Марина подтолкнула его к выходу из парка. – Марш на шоссе, там вы не сможете увильнуть.
– Бедная Россия, – Зотов поправил кашне и поднял подбородок, – только у нас в стране женщина – друг, товарищ и член профсоюза.
– Ага. Цитируете Семина. Прекрасно, но вам не отделаться шуточками, Михаил Алексеевич. Рассказывайте.
Зотов покорно склонил голову, вздохнул и сказал:
– Хорошо. – Он задумался, на его лице появилась мечтательная улыбка, он прищурился, и Марина увидела, что у Зотова длинные густые ресницы. – Мужчины какие-то странные, – заговорил он тихо и задушевно, – где соревнования в силе, ловкости и остроумии? Почему они не соблюдают условия игры? Почему не предлагают себя разгадать и понять? – Зотов посмотрел на Марину. – Продолжать?
Марина обиделась и не ответила. Они долго гуляли молча. Зотов умел молчать, он молчал легко и с удовольствием.
– После завтрака я еду в Москву, часа на два. Мне нужно заглянуть в магазины, – сказала Марина.
– Возьмете меня? – после паузы спросил Зотов. – Я с удовольствием погляжу на столицу и потолкаюсь в магазинах. Этот черно-белый пейзаж мне порядком надоел.
– С удовольствием, – ответила Марина.
– У меня к вам маленькая просьба... – Зотов замялся. – Я не хочу, чтобы наши друзья знали, что я напросился к вам в попутчики.
– Какие пустяки, – возразила Марина. – Вы, Михаил Алексеевич, не похожи на человека, которого беспокоит мнение окружающих.
– И тем не менее, если вам не трудно, за завтраком пригласите меня с собой. Договорились?
– Пожалуйста. – Марина взглянула на часы. – Кстати, мы опаздываем.
Они вошли в здание. На втором этаже Марина свернула к своему номеру, а Зотов стал подниматься на третий. Марина скинула шубку, сполоснула руки и тут же спустилась в столовую и увидела... Зотова, который заканчивал завтракать.
– Проспали или успели погулять? – спросил Семин, подвигая ей тарелку. – Сегодня отличная погода.
– Вы наблюдательный, – Марина переставила свой творог Миронову, – погода действительно хорошая, и я сейчас еду в Москву.
– Разрешите мне...
– Нет, – перебила Семина Марина, – вы вчера были невежливы и отказались меня проводить. За это сегодня будете наказаны. Сидите здесь и скучайте. Михаил Алексеевич, – сказала она громко, – будьте джентльменом, проводите даму в Москву.
– С удовольствием, – ответил Зотов. – Когда прикажете?
– Сразу после завтрака.
– Я тоже хочу быть джентльменом. – Миронов оглядел стол. – У нас равенство.
– Равенство – это скопление посредственностей в одном месте. – Семин выпил молоко залпом и отставил пустой стакан. – Я хочу в Москву, и я в Москву поеду. Если вы меня не возьмете в машину, я залезу в багажник. Я обиделся. – Он встал. – Я пошел одеваться и буду дежурить на улице. Вы от меня никуда не денетесь.
Марина рассмеялась и спросила у Миронова:
– Вам ясно, как Валентин Петрович понимает равноправие? Едете с нами?
– Нет, – актер покачал головой, – я не рожден для поединков. Вы, конечно, будете ходить по магазинам. Если вы купите рояль, то Михаил Алексеевич вам совершенно необходим. Валентин Петрович же сумеет соблазнить всех продавщиц, и вы получите помаду или чулки в дырочку...
– В дырочку уже не модно, Сергей Иванович.
– Вы берете меня добровольно? – спросил Семин и вышел из-за стола. – Если да, то я иду ловить такси. Михаил Алексеевич?
– Разрешает дама, – ответил Зотов.
– Ладно, поедете, – Марина оглядела Семина, – мы не злопамятны.
Как Марина ни торопилась, но раньше чем через час они выехать не смогли. Такси попалось старое, машина дребезжала, лязгала и ухала, скользила по мокрой дороге, ее заносило на поворотах, и водитель наклонялся в разные стороны, упирался ногами в педали и даже вставал, словно он управлял не машиной, а лошадью. Зотов сидел впереди и безучастно смотрел на дорогу. Семин, придерживая Марину за локоть, комментировал происходящее. Когда они наконец выехали на шоссе, дорогу преградил милицейский мотоцикл. Шофер тихо выругался и полез за правами.
– Что-нибудь случилось? – спросил Зотов.
– Да кто их знает, что я нарушил? – обреченно ответил шофер. – Может, подфарник горит, может, машина грязная. А может, так, плохое настроение у старшины. Разве угадаешь?
– Это точно. У милиции не отгадаешь, – согласился Семин.
Старшина оставил мотоцикл на дороге и подошел к машине.
– Прошу, граждане, предъявите документы. – Он козырнул, взглянул на Марину и добавил: – Дамочка может не беспокоиться.
Зотов достал паспорт, а Семин похлопал себя по карманам и сказал:
– Кажется, у меня с собой ничего нет. А что случилось, старшина?
– Служба, дорогой товарищ. Кто-то где-то сбежал, а мы ищем, – ответил старшина и вернул Зотову паспорт. – Так есть документик?
– Да вот нет вроде. – Семин обшаривал многочисленные карманы. – Михаил Алексеевич, смотрите, из зоны отдыха без документов не выпускают. Старшина, а обыскивать не будете?
– Таких прав не дано, гражданин, – старшина козырнул и открыл дверцу, – а раз документиков нет, то прошу. Придется доехать в отделение.
– Вот неприятность, – бормотал Семин. – Хорошо, не обыскивают еще, но скоро доживем. Михаил Алексеевич, вон у обочины «Волга» стоит, видите?
– Ну? – Зотов повернулся и со скучающим видом посмотрел на Семина.
– Нашел. – Семин достал паспорт и протянул старшине. – Так в той «Волге» сидят товарищи, которые, может, и обыскать имеют право? Как вы думаете?
– К чему вы это говорите, Валентин Петрович? – спросила Марина.
– Мужские секреты, Марина Сергеевна, – весело ответил Семин.
– Я думаю, что для обыска нужны основания, – сказал Зотов и отвернулся. – А вы как думаете?
Семин взял у старшины свой паспорт, захлопнул дверцу и сказал водителю:
– Трогай, дорогой. – Он дотронулся до плеча Зотова. – Основания-то, может, и есть, да что при обыске найдешь? Вот вопрос!
– Это точно, – вставил водитель, – опять же, надо знать, что ищешь и у кого.
– Этого мало, дорогой, – ответил Семин, – надо еще знать когда. В какой именно момент.
– Тоже верно, – согласился водитель. – Возьми, к примеру, самогонщика. – Он причмокнул. – Знаешь, к примеру, что гонит. Все знают. А когда? У него аппарат разборный, зайдешь не в момент, так разве докажешь?
Так они и ехали. Зотов дремал, Марина решала, звонить мужу или приехать через два дня, словно ничего и не произошло, а Семин обсуждал с водителем сложность изобличения преступника. Машину отпустили у Столешникова переулка, и Марина, не задумываясь, зашла в ближайший магазин. Первоначально она хотела купить кое-что из косметики, посидеть в «Национале» за чашкой кофе и закончить вояж: время пребывания определяется не желанием, а количеством денег.
– Обувь, трикотаж, белье. Кто потеряется, ждет в электротоварах. – Она поправила выбившуюся из-под шляпки прядь волос и зашла в отдел «Ткани».
– Вы женаты? – спросил Зотов.
– В прошлом, Михаил Алексеевич, – ответил Семин и пошел за Мариной.
Кто хочет подсмотреть сосредоточенное вдохновение на лице женщины, должен видеть, как она выбирает туфли. Зотов и не заметил, как Семин затерялся в толпе, вышел на параллельную линию и выбежал на улицу.
