Йон Колфер - Вокруг пальца
– А, ухватила! Ирландец, правда? Значит, ты «фараон»?
Как мило, когда люди изобретают оправдания за тебя. Вот было бы так почаще.
– Это полицейский пистолет, – честно признаюсь я, убирая «глок» со стола. – Я просто хотел проверить, поставлен ли он на предохранитель. Не хотел подстрелить кого-нибудь из ваших посетителей.
Склонившись поближе, Мэри наливает мне яванского, и по аромату я понимаю, что кофе высшего класса.
– Видите вон тех двух типов в углу, выпячивающих перископы всякий раз, когда моя задница сверкнет поблизости? – шепчет она.
– Ага, вижу, – отвечаю.
Конечно же, теперь, когда она сказала «задница» и «сверкнет», у меня глаза тоже будут как перископы.
– Если хотите, можете пристрелить обоих, офицер, – говорит Мэри, и ощущение ее дыхания у меня в ухе почти изглаживает воспоминание о том же в исполнении Фортца.
Тост ничуть не хуже, чем помнится, да еще и вдвое больше, погребенный под фруктами, сливками и сиропом, да еще и подслащенный деликатным толчком бедер Мэри, которым она меня одаривает по пути мимо. Все равно что бросить косточку утопающему псу. Я благодарен ей за этот жест, но вообще-то он моего положения не улучшает.
Я берусь за тост, и тот настолько хорош, что я поневоле им наслаждаюсь, хотя любая передышка лишь временна.
«Это топливо, – твержу я себе. – До заката предстоит уйма дел. Тебе еще надо наведаться в Сохо».
Отложив столовые приборы, я подумываю, не пренебречь ли этой сделкой. После столкновения с не той ветвью закона я не могу удержаться от мысли о том, чтобы вытащить оружие из тайника на автостанции и уладить эту ситуацию с Майком Мэдденом самостоятельно. Ирландское правительство потратило уйму денег, натаскивая меня на мокрые дела и тихие дела, и было бы жаль дать этим инвестициям пропасть втуне.
Из двух зол выбирай меньшее, верно? Этот вспыльчивый тип из Сохо может оказаться каким-нибудь добродушным мудилой, которому насрать на мой не задавшийся день.
Я снова берусь за тост и наливаю себе еще чашку кофе, чувствуя, как кофеин раскрывает дроссель моего сердца на полную.
Ага. Просто убрать всю банду Майка, почему бы и нет? Только-то и потребуется, что полдня времени и пара патронов.
В зоне боевых действий – быть может. Но речь-то идет о Нью-Джерси! Уйма камер и сознательных граждан.
А если проколешься?
Тогда Майк заблокирует выходы из клуба и подожжет его. Джейсону, Марко и девочкам конец.
А София? Не забывай о Софии.
Ага. Софию можно считать покойницей.
А как насчет просто прикончить Майка? Отрубить змее голову?
Не-а. Келвин поджидает с фланга. Может, и Недди тоже. Там, откуда появился Майк, змей еще предостаточно. А эти типы любят устраивать наглядные уроки.
Я решаю эсэмэснуть Софии без какой-либо практической цели, кроме как почувствовать себя лучше.
И посылаю:?
И все, только вопросительный знак. Раньше это было: «Эй, как оно? Как ты там?» Но теперь мы выработали сокращение, и, пожалуй, это прогресс.
Минуту спустя я получаю в ответ:?
Что означает: Я в порядке. А ты?
Так что я шлю: Потом?
И получаю в ответ большой смайл.
Что хорошо. Это означает, что София приняла свои лекарства или по меньшей мере не впала в один из почти суицидальных пароксизмов и хочет увидеться со мной позже.
Я чувствую легкие угрызения совести, назначая свидание, на которое могу и не явиться или явиться неузнаваемым, – но порой, чтобы снести передряги дня и не скиснуть, одного французского тоста бывает маловато.
И раз уж телефон и так у меня в руках, я проверяю пропущенные звонки и вижу шесть от Майка и три от Зеба.
А пошли они оба!
Моя злобная половина уповает, что Майк возьмет Зеба в заложники, чтобы поторопить меня. Легонькая пыточка пришлась бы этому пареньку очень кстати. Никакой угрозы для жизни, но насколько я знаю Зеба, на цыпочках он ходит редко.
Иконка моего «Твиттера» чирикает, сообщая, что поступил твит от моего психиатра, теперь раздающего мудрость в онлайне, уверяя меня, что это было неизбежно, так что он вполне может выступить в авангарде. Вообще-то я никогда не твитил, но отслеживаю доктора Саймона и Крейга Фергюсона, одного забавного кельтского свистобола.
В твитах есть нечто принудительное, так что я читаю последний из выданных Саймоном:
Помни, моя фобийная ватага: темнее всего перед рассветом, если только не затмение.
Интересно, кого это призвано утешить?
Я прокручиваю экран обратно к лаконичному последнему сообщению Софии, и один лишь вид этого простого эмотикона согревает меня на пару градусов.
София. Выпадет ли нам хоть шанс?
Блям. Эдак скоро я стихи буду писать.
* * *Мое чувство пространства дребезжит, и я понимаю, что передо мною кто-то стоит. Не глядя, знаю, что это женщина. Подсознание подбрасывает подсказки: духи́, шаги, предшествовавшие этому мгновению, звук дыхания. Женщина, но не Мэри.
Так что я поднимаю глаза и не далее трех футов от себя вижу богатую даму, пялящуюся на меня так, будто узрела собственную служанку в «Тиффани». Этой девице лет сорок минус десять, стертые начисто с помощью спа и спорта. Блестящие светло-русые волосы обрамляют изумительное лицо – малость лошадиное, но по-хорошему, а спортивную фигуру прекрасно облегает красный велюровый спортивный костюм – держу пари, с какой-нибудь провокационной надписью большими буквами на заднице. О ее богатстве мне говорит большущий брюлик на пальце и факт, что стайка официантов маячит в шести футах позади, тревожась, что с ней может что-нибудь стрястись.
Понятия не имею, что сие значит, но времени на это у меня нет.
Вхожу в упреждающее отрицание.
– Леди, – произношу я. – Что бы вы там ни думали…
– Мистер Макэвой? – обрывает она меня. – Дэниел Макэвой?
Вот так сюрприз! Обычно богатая публика меня не узнает, поскольку я как-то не возобновлял членство в элитных клубах с тех самых пор, как рухнул «Энрон».
– А кто спрашивает? – спрашиваю я. Вид такой, будто мы в кинонуар.
Дама без приглашения отодвигает стул и усаживается напротив.
– Дэниел, – сообщает она. – По-моему, я могу оказаться твоей бабушкой.
Должно быть, мы смотрим разные фильмы.
* * *Мэри наливает мне еще кофе, подкрепляя прежний толчок бедрами глубоким аналитическим обзором своего декольте, потому что как профессионал знает, что, по статистике, даже простое присутствие другой женщины уменьшит чаевые от меня на 5 процентов.
Держи себя в руках, солдат. Девушка наливает кофе, а тебе сорок три года.
Ничего не могу поделать. Я считываю глубинные подтексты в действиях каждого, кто меня окружает. Пожалуй, это потому, что порой кажется, будто все, кто меня окружает, питают дурные намерения по отношению к моей особе. А как однажды сказал мне мозгоправ Саймон: «Быть параноиком – не смертельно, а вот не быть им…»
Гламурная бабуля соскальзывает на стул напротив меня и решительно отключает звук телефона, чтобы нам не помешали. Заказывает у Мэри грейпфрутовый сок, даже не взглянув на мою очаровательную менеджера, а затем пускается в рассказ.
– Я тут хожу в спортзал. Вправду хороший. А еще тренер приходит ко мне на дом. Пабло просто фантастичен. Я сейчас более гибкая, чем была в двадцать.
Я воздерживаюсь от комментариев; как бы ни были эффективны приемы Пабло, это только преамбула.
– Ты тоже хорошо выглядишь, Дэниел. Солидно. Ты женат? У тебя есть дети?
Я однократно трясу головой, покрывая оба вопроса разом.
– У меня тоже, – сообщает она. – Вообще-то. Больше нет.
Три коротких предложения. Все три перегружены смыслами.
– Я искренне сожалею… э… бабуля, но у меня сегодня малость напряженка.
Она дает себе легкую пощечину, подняв облачко пудры, хотя я был готов поклясться, что макияжа на ней минимум.
– О боже мой! Я напрочь забыла о манерах! – Протягивает руку для пожатия под странным боковым углом, будто особа королевских кровей. – Я Эдит Викандер Костелло.
Она произносит «Эдит» на ритм «Beat It» Майкла Джексона.
Я пожимаю руку. Честно говоря, не столько пожимаю, сколько легонько встряхиваю, но чувствую под мягкой сухой кожей силу.
– Костелло? – переспрашиваю я. – Значит, вы вышли за старину Пэдди?
– Жена номер четыре, – сообщает она. – Первая, кто его пережил.
Свершение немалое. Пэдди Костелло всегда казался высеченным из гранита.
– Значит, вы мне не кровная бабушка?
– Нет. Я более поздняя модель. Версия четыре точка ноль.
– А откуда ты знаешь обо мне, Эдит? Да и как ты вообще меня опознала?
– Я искала тебя, Дэниел. Полгода я пускала по твоему следу ирландских детективов. И вдруг ты объявляешься тут, в двух кварталах от моих апартаментов на Сентрал-Парк-Саут.
– А зачем ты меня искала? Неужто старина Пэдди оставил мне толику?
