Андрей Кокотюха - Чужие скелеты
– Да помню, помню… Ну, во-первых, уже давно такого не было – ни опознанных, ни неопознанных, а во-вторых, я думал, вы в Киеве, дела…
– Знаешь, Николай, ты лучше не пудри мне мозги, ладно? Я постоянно на связи. Вот и сегодня – ночью вернулась, с утра выбралась на рынок, а там уже только ленивый об этом покойнике не треплется.
Костюк обреченно вздохнул:
– Да не похож он, Юлия Васильевна.
– Лично проверял?
– А как же иначе! – подполковник лгал. – Говорю же – не он.
– Не врешь? Или мне съездить, взглянуть? Позвоню мэру, возьму под белы ручки – и в морг. Воскресная прогулка, нормально, а?
– Ладно, – с трудом выдавил начальник милиции. – Я дам команду. Петриковский с тобой свяжется, езжайте в морг вместе. Только зря это все, Юлия Васильевна… Был бы похож – я б тебе первой сообщил. Раз договаривались, то…
– Вижу я, как с тобой договариваться. Не в первый раз!
Собеседница резко оборвала звонок, а Костюк без всякого удовольствия махнул рюмку, крякнул и потянулся к закуске.
А окончательно испортил настроение подполковнику Петриковский, позвонивший через пару часов с известием: Юлия Гаранина, вопреки всяким ожиданиям, опознала неизвестного бомжа.
Костюк свирепо выругался сквозь зубы.
Это означало одно – дело на тормозах не спустить. Хуже того, проблема «тетушкиного сюрприза» разрасталась буквально на глазах.
6
– А у вас здесь ничего так, – проговорила незнакомка сразу после того, как поздоровалась и переступила порог «полулюкса». – Вообще-то, в городе есть еще пара неплохих частных отельчиков, мои партнеры их предпочитают. Почему там не остановились?
– Детские воспоминания, – отозвался Сахновский. – Сколько себя помню, в Жашкове раньше была одна-единственная гостиница. Название оригинальное – «Жашков».
– Детские? – Гостья удивленно приподняла тонко очерченную бровь. – Мы с вами земляки?
– Я здесь родился.
– В гостинице?
Антон усмехнулся, принимая шутку.
– Да нет, в городе Жашкове. Но давно уехал отсюда.
– Ну да, и, конечно, решили, что здесь ничего не изменилось.
– А разве изменилось? Гостиница «Жашков» по-прежнему стоит на улице, носящей имя вождя мирового пролетариата Ульянова-Ленина. Хотя вы правы: комфорта прибавилось, по крайней мере, в этом «полулюксе». А вы кто – хозяйка частного отеля, ищете постояльцев?
Незнакомка наморщила короткий прямой носик:
– Слишком много вопросов. И агрессии. Но я вас понимаю.
– Вы? – Антон едва не расхохотался.
– Давайте знакомиться, – женщина деловито протянула руку, и Антон машинально ее пожал.
На ощупь рука оказалась теплой и ухоженной. Да и сама незнакомка выглядела неплохо. Уверенная в себе женщина лет тридцати пяти, может, чуть больше, но ненамного. Выше среднего роста, с короткой, стильной, но вовсе не мальчишеской стрижкой. Деловой брючный костюм, несмотря на жару. Хороший бренд, не какая-то там Турция.
Не сдержался и скользнул взглядом по фигуре. Несколько худощава, конечно, не в его вкусе, но бедра округлые, а пышная грудь под жакетом – выше всяких похвал. К тому же дама, похоже, пренебрегает лифчиками. Макияж в меру, пользоваться им она явно умеет.
Все это Антон успел разглядеть, обмениваясь репликами с незваной гостьей.
Сам он, признаться, выглядел неважно: сорокалетний взъерошенный мужик с намечающимся брюшком, скверно спавший в эту ночь и вдобавок накануне позволивший себе лишнего. Вообще-то, к спиртному он относился равнодушно, но вчерашний день требовал снять стресс, а лучшего средства, чем приличный коньяк, не посоветовал бы даже психиатр Кравцов.
– Меня зовут Юлия Гаранина, – представилась женщина.
– Сахновский… Антон, – кивнул он. – Очень приятно.
– О том, где вы поселились, мне сообщил начальник уголовного розыска Петриковский. Мне также известно, что позавчера вы приехали из Киева по делу о наследстве вашей покойной тетушки. Это тот самый дом на улице Шевченко, в погребе которого обнаружен труп моего брата.
Гостья сообщила об этом так невозмутимо, что Антон не сразу уяснил смысл сказанного. Просто кивнул, соглашаясь. И только потом сообразил, о чем речь.
– То есть… это тот самый…
– Да, – подтвердила Юлия Гаранина. – У вас курят?
– Я давно бросил, но пепельница на столе…
Из сумочки появилась пачка «Собрания», женщина щелкнула зажигалкой и глубоко затянулась. Затем наклонилась к столу, стряхнула пепел, еще раз затянулась и с силой расплющила сигарету о стеклянное дно пепельницы.
– Вы совершенно правы. Тот самый грязный вонючий бомж, давно потерявший человеческий облик. Сначала я его тоже не узнала. В морге жуткое освещение…
– Я знаю… – вставил Сахновский.
– Что вы знаете?
– В моргах всегда не хватает света. Я, вообще-то, врач…
– А, да, хирург. Саша мне говорил…
– Саша?
– Петриковский, начальник уголовного розыска. Он муж моей школьной подруги. Мы тут в Жашкове все либо родственники, либо знакомые, либо сослуживцы… Начальник горотдела, Костюк, учился на два класса старше. Мы с ним даже целовались когда-то… Вас я почему-то не помню. Вы в какой школе учились?
– В первой.
– Тогда ясно. Я в третьей… Хотя все это чепуха, в том числе и знакомства с местным начальством… Я и без него имею вполне солидный вес и в Жашкове, и в районе. Хвастать не буду, но любой кабинет и в нашей мэрии, и в черкасской обладминистрации для меня открыт. Знают меня и губернатор, и мэр. Не любят – но вынуждены считаться, это да.
– И что же? – Антон все еще не понимал, куда она клонит.
– Да ничего, – согласилась Юлия. – Я здесь не царица. Занимаюсь своим бизнесом, исправно плачу налоги, из прибыли помогаю удерживать хиреющий на глазах район на плаву. Такой статус позволяет мне считаться одной из самых влиятельных персон в городе и районе.
– Вы не депутат случайно? – полюбопытствовал Антон.
– Было дело. – Гаранина снова поморщилась. – Больше не хочу, мешает работать, а толку – чуть. Нет, я сама по себе, вполне «прикосновенное» лицо. Если хотите – как-нибудь поговорим об этом, но позже. Сейчас меня интересуют совсем другие вещи. В первую очередь – мой брат Руслан.
– Старший?
– Что вы имеете в виду?
– Старший брат или младший?
– А, это… Младший. Разница между нами – два года. Ему должно было исполниться… – она на мгновение замялась, – тридцать четыре.
– Значит, вам – тридцать шесть?
– Нетрудно сосчитать. – Гаранина прошлась по номеру и снова остановилась перед Антоном. – Чтобы окончательно снять все вопросы, добавлю: была замужем, разведена, ношу девичью фамилию. Со мной – все?
Эта женщина с ее вызывающими манерами одновременно удивляла Антона и глухо раздражала. Но он твердо решил играть по предложенным правилам, поэтому только молча кивнул. Гаранина вернулась к окну, быстро взглянула на почти безлюдную воскресную улицу и повернулась к собеседнику:
– Брат давно исчез из нашего поля зрения. Ему и в юности не сиделось на месте, он всегда был, что называется, проблемным подростком. Вот вы смотрите на меня, и я понимаю ваше удивление: настолько мы разные. Но я и сама его едва узнала – косматого, жуткого, в этой чудовищной бороде. Попросила Петриковского, чтоб его хотя бы побрили, тот поворчал, но все же распорядился. И тогда я окончательно убедилась – это Руслан…
Гаранина умолкла, словно собираясь с мыслями.
– Действительно, он исчез довольно давно, – продолжала она. – То есть, он и раньше пропадал, но рано или поздно давал о себе знать… Но в этот раз… Я чувствовала свою вину, потому и подала заявление на розыск.
– Вину?
Женщина, казалось, не обратила внимания на вопрос Антона.
– Моего брата все здесь знали. И что он собой представляет тоже. Поэтому милиция не спешила принимать у меня заявление, и я могла понять позицию и Костюка, и Петриковского. В итоге мы договорились: они будут сообщать мне обо всех неопознанных мужских телах, обнаруженных в городе и районе. Будь я «человеком с улицы», меня бы просто послали, но я недаром упомянула свой статус. Некоторое время эта устная договоренность худо-бедно действовала, правда, без всякого результата…
Антон окончательно запутался:
– Выходит, вы были уверены, что ваш пропавший брат может найтись только таким образом? А почему? Я обнаружил его тело и видел, что с ним сделали. Факт преступления налицо, пусть этим занимается следствие. Но от меня-то вы чего хотите, Юлия? При чем тут я?
– Я хочу знать, кто и почему так поступил с моим братом, – ответила женщина, в упор взглянув на Антона. – А к вам я пришла, потому что еще не сошла с ума и понимаю: есть вещи, с которыми бессмысленно обращаться к милиции. Они вообще не в их компетенции. И если вы, доктор, не возражаете, давайте оба успокоимся, присядем и поговорим начистоту.
Часть третья
Анамнез[1]
1
Как и почему очаровательные малыши – радость родителей, бабушек и дедушек – превращаются в настоящих монстров, толком не знает никто.
