Аркадий Адамов - Стая
Вскоре он пригласил ее опять в ресторан, потом опять.
Однажды он предложил остаться дома: мать и отец были в отъезде. Роберт достал из портфеля бутылку коньяку, закуску, апельсины. Это был необычный вечер. Он впервые обнял ее и стал целовать. И Галя легко уступила ему.
Еще два или три раза приходил к ней Роберт, а потом исчез. Галя не знала что думать. Сначала она беспокоилась, не заболел ли он, потом стала сомнераться в его болезни, и в голову поползли горькие мысли.
С приездом матери, Роберт появился снова, но приходил он только по делу и смотрел на Галю так равно-, душно, словно между ними ничего не было. Она решила с ним объясниться и, улучив минуту, когда мать^вышла из комнаты, еле слышно спросила, сгорая от стыдз и негодования:
— Ты меня разлюбил, Роберт?
Вздохнув, он с улыбкой ответил:
— Ну что ты, дорогая. Просто занят.
— Нет, ты меня разлюбил.
Она с досадой почувствовала, как жалобно прозвучали ее слова.
Роберт опять улыбнулся.
— Дорогая, не воспринимай все так серьезно. Мы еще повеселимся. Я тебя познакомлю с одним...
Но тут вошла мать, и разговор прервался.
Эту ночь Галя не спала. «Да, да, все такие, все обманывают»,— думала она. Горе и оскорбление родили в ней злость. Все, все такие! Вот и мать говорит то же самое. Тогда и она будет такой, как другие. Роберт ушел от нее?
Пусть! Ей вдруг стали ненавистны его холеная внешность, его вкрадчивые манеры, красивые и высокопарные слова. Все обман, все, все! Что ж, она и без него будет ходить в рестораны, пить, кружиться в танцах, ловить восхищенные взгляды. Подумаешь! Найдутся другие. Она ведь такая молодая и красивая. Но теперь она будет умнее, теперь никто не заставит ее плакать, пусть поплачут другие. А слезы душили ее, и она кусала подушку, чтобы не разрыдаться и не разбудить мать.
Утром она спросила:
— Правда, мама, все люди обманщики?
— Да уж, честных поискать,— ворчливо ответила та и вдруг, пристально посмотрев на дочь, с угрозой добавила:— Но ты, смотри, в магазине ни-ни, чтобы и в мыслях не было.
— Что ты, мама,— усмехнулась Галя.— Пусть воруют другие. А я... я буду только веселиться.
Мать усмехнулась в ответ.
— Правильно, дочка. Веселись, пока молода.
Галя оказалась хитрой, научилась ловко притворяться. Ее мечтой стали рестораны, их блеск и веселье, танцы, оркестры, вино. Она просто бредила ими. Но на работе оставалась деловитой, расторопной и была в торге на самом лучшем счету.
Вскоре Галю перевели работать в палатку около одного из вокзалов. Здесь она торговала всем: и водкой, и консервами, и папиросами, и конфетами. План перевыполняла: место было бойкое, к тому же Галя так приветливо улыбалась, так весело отвечала на шутки, что покупать у нее было одно удовольствие. Агент, привозивший товар, вовсю ухаживал за ней, и потому ассортимент в ее ларьке всегда был самый лучший. У нее появились постоянные покупатели.
За Галей многие ухаживали, часами любезничая с нею через прилавок, провожали домой, добивались внимания. И она снова бывала в ресторанах и порой... уступала наиболее щедрым и симпатичным. Но эти люди мало походили на Роберта. Эти были грубее и проще, этих она раскусывала с первой же минуты, командовала ими, насмехалась. Порой ее обижали, тоже грубо и даже жестоко. Она научилась это легко сносить, лишь становясь еще расчётливей и хитрее. Она все больше опускалась, сама не замечая этого.
Но домой к себе Галя никого не приглашала, домой она приходила одна, тихая и вежливая. Родители и соседи ничего не знали о ее подлинной жизни.
Однажды около ее киоска остановился веселый круглолицый парень в черной «москвичке», лихо надвинутой на одно ухо. Узенькие глазки его блестели озорно и хитро. Парень показался симпатичным. Он пришел второй раз, третий. А потом пригласил в ресторан. Впрочем, он приглашал куда-то еще, но Галя умела брать инициативу в свои руки.
Парня звали Николай, только позже она узнала его кличку — Розовый. Как-то после очередного посещения ресторана он ей сказал очень весело и прямо:
— Все, Галочка. Грошей, понимаешь, больше нема. А выпить охота.
— Очень сочувствую,— насмешливо отозвалась она.
— А тебе небось тоже охота? —спросил Николай, и в голосе его прозвучало что-то недоговоренное.
Галя насторожилась.
— Ну и что?
— А то. Давай на пару выставим какого-нибудь фраера, а?
— Спасибо. Тебе хорошо. Погулял вечер — и все. А мне возись потом с ним.
Но Галя хитрила. Она уже привыкла, она уже и сама научилась отваживать надоевших ухажеров, хотя некоторые из них, наиболее настойчивые, доставляли ей порой немало хлопот.
— Зачем же? — Розовый лукаво подмигнул ей.— Пока у него будут гроши, повозимся вместе. А когда кончатся, я тебе помогу избавиться. Будь спокойна. Дорогу забудет.
Последние слова он произнес так уверенно и многозначительно, что Галя посмотрела на него с любопытством. Предложение сулило заманчивые приключения. Кроме того, Галя сразу поняла и всю его выгодность. Еще бы! Стоит ей только мигнуть, и надоевшего парня как не бывало. Это могло пригодиться и для других случаев. Чего не бывает!
— Где ж ты такого дурачка найдешь? — спросила она.
— Это моя забота. Только будь поласковей.
И действительно, он скоро привел какого-то парня.
Тот буквально потерял голову при виде Гали, и онц с Розовым повеселились на его счет власть. Гале доставляло какое-то особое, острое удовольствие дразнить этого парня. А когда у него не осталось денег, он исчез. Об этом позаботился Розовый. Кажется, чем-то припугнул. Галю это мало интересовало.
За этим парнем появился другой, тоже очень смешной и по-глупому тут же влюбившийся в нее. Над этим они тоже поиздевались власть.
Так они веселились. И новый способ, придуманный Розовым, нравился ей все больше. Они даже договорились втянуть в это дело одну из Галиных подруг, Раю, работавшую где-то чертежницей. Розовый ее мельком видел. Это была изящная, маленькая, черноглазая девушка, веселая и взбалмошная, помешанная, как и Галя, на нарядах и Танцах, но далеко еще не вкусившая всех «радостей», которые уже познала ее более взрослая подруга.
А некоторое время спустя Розовый подошел к Гали-ном'у ларьку Совсем с другим человеком. Кряжистый, с воловьей шеей, в дорогой пушистой кепке и распахнутом, несмотря на мороз, пальто, этот человек посмотрел на Галю так властно и цепко, что у нее замерло сердце.
С того дня Розовый стал ее слушаться и побаиваться, начал даже заискивать перед ней. И не он один. Хотя веселиться по способу Розового они и продолжали. Новый «друг» этому не препятствовал.
Розовый застал Галю за самым прозаическим занятием: она стирала. Галя так и открыла ему дверь в стареньком ситцевом халатике, в тапочках на босу ногу, белокурые волосы были небрежно прихвачены косынкой, на распаренном лице глаза казались бесцветными, словно вылинявшими: Розовый привык видеть их густо подведенными.
Галя недовольно спросила, ничуть, однако, не стесняясь своей внешности:
— Ну, чего приперся? Видишь — не вовремя?
В ответ Розовый чуть заискивающе хохотнул.
— А я сей момент же испарюсь, будьте спокойны. Дельце, понимаешь, есть.
— Ну, так и быть,— снисходительно сказала Галя, но в глазах ее мелькнул интерес.— Раздевайся и проходи. Я сейчас.
Взглянув на пустую вешалку, Розовый понял, что соседей дома нет, и окончательно приободрился.
Через минуту Галя появилась в комнате, все так же небрежно одетая и, лениво потянувшись, закинув руку за голову, сказала:
— Скучно что-то, Коленька. Давно мы с тобой не гуляли.
— А чего ж! Можно! — с напускной беспечностью отозвался Розовый.— Володька, значит, в отставку?
— А ну его.— Галя небрежно махнула рукой.— Пустой он уже.
Розовый бодро ответил:
— Другого найдем, самое плевое дело,— и озабоченно добавил:—Тут у меня одна закавыка случилась, понимаешь.
— Ну, чего еще? — сухо спросила Галя.
Она не любила выслушивать чужие жалобы, особенно когда могла потребоваться ее помощь.
— Да, ребята цепляются,— пожаловался Розовый,— Сволочи. Тут, понимаешь, один какой-то гаврик вчера вечером ко мне подошел. Я его и знать не знаю. А Федька Столб его, оказывается, с участковым видел. Ну, и клеют мне теперь.
— Ладно, Коленька. Заткнутся,— равнодушно кивнула головой Галя.— Ты бы лучше чего интересного придумал.
— Да-а... Тебе что... А я вот отдувайся...— заныл Розовый.— Они небось Лапе это преподнесут знаешь как?..— Внезапно Розовый хлопнул себя ладонью по лбу.— Да что это я! Совсем, понимаешь, забыл! —У него заблестели глаза.— Слушай, Галка. Такое дело, понимаешь.
— Ну, ну...
— Попался тут один парень. Денежки копит, понимаешь. Он, •конечно, немного того,— Розовый повертел пальцем у виска,— на автомобиле малость свихнулся.
