Анна Князева - Ключ от проклятой комнаты
Кравченко застегнул рубашку и надел свежий костюм. Открыл сейф, отсчитал пятьдесят тысяч долларов. Затем взял конверт, вложил в него несколько стодолларовых купюр и сунул во внутренний карман пиджака.
Выходя из дома, кинул деньги на стол в прихожей. Мимо, цокая коготками, пробежала собака.
– Пшшшшшшла… – прошипел Игорь Петрович.
Он ненавидел Клео, потому что она заменяла жене ребенка. Он ненавидел жену, ее отца, мать, прислугу, шофера и повара…
Он ненавидел всех, кто окружал его в этом доме.
Глава 15
В нужный момент в нужном месте
В десять часов утра в кафе оставалось много свободных мест. Лера сидела одна, ожидая, когда подойдет Надя.
Шосток умчался в суд. Поспешность, с которой он удалился, выбила Леру из колеи. Пришлось переносить заранее назначенные встречи и сделать несколько малоприятных звонков. Не все из клиентов были корректны. Особенно бушевал Кузьмичев. Он орал, и трубка в руках Леры тряслась из-за клокотавшей мембраны.
Она знала о кознях, которые плел Шосток, чтобы отсудить детей у жены Кузьмичева. Фактически их уже отобрали и спрятали, оставалось лишь узаконить свершившийся факт в суде. Выбравшись из психушки, Евгения Кузьмичева добилась, чтобы ее показали по телевидению. Лера видела тот сюжет: слезы и мольбы матери вернуть ей детей.
Между тем в контору Шостока приходили актеры. На кастинге отобрали двоих «любовников», готовых подтвердить порочные наклонности Кузьмичевой в суде. Адвокат Гриньков нервничал и громко матерился в курилке. У него состоялась встреча с соседями Кузьмичевых, которые за деньги пообещали засвидетельствовать факт насилия матери над детьми. Сцена насилия была расписана поминутно.
Лера чувствовала себя больной. Душа рвалась прочь, не желая мириться с происходящим, но сознание цеплялось за привычное благополучие. Ввязавшись в чужой конфликт, она не смогла бы остановиться на полпути, а дойдя до конца, наверняка бы пожалела об этом.
При воспоминании о том, что случилось прошедшей ночью, Лера подумала: об этом она точно не пожалеет. Опасное приключение в утреннем свете превратилось в нечто волнующее. В то, о чем теперь было приятно вспоминать.
К столику подошла Надя и повесила сумку на спинку стула:
– Прости, еле вырвалась. Где Ева? – Она села рядом.
– Прячется.
– Ты была у нее в салоне?
– Да. Она взяла отгул. Только и разговоров что о той драке.
– Я ее так понимаю… – Всхлипнув, Надя нащупала за спиной сумку и достала платок.
– Что-то случилось? – Лера придвинулась ближе.
Не отнимая от глаз платка, Надя кивнула. Она плакала тихо, почти беззвучно.
– Кажется, у Сергея другая женщина.
«Кто б сомневался», – подумала Лера.
Сказать это вслух она не решилась. Про Сергея ходили разные слухи.
– Откуда тебе известно? – спросила Лера.
– Слышала их разговор.
– Живьем или по телефону?
– По телефону.
– С кем он говорил? Знаешь?
– Нет.
– Жаль…
– Я записала номер.
– Хочешь узнать, кто это? Нужно купить на Горбушке диск с базой телефонных номеров. Она говорила с мобильного?
Надя свернула платок, но в сумку не убрала.
– Не надо никакой базы. Я разберусь сама. Прости, совсем распустилась…
– И это ты называешь распущенностью? – Лера усмехнулась, припомнив Евину потасовку на телевидении.
– Нет. – Надя сдержанно поправила волосы. – Это я называю благоразумием. У нас взрослая дочь. Я должна думать о ней.
Лера молча кивнула. Такой расклад устраивал ее. Судить отношения между женой и мужем – дело неблагодарное.
Она достала конверт экспресс-почты и положила его на стол.
– Что это? – Надя занервничала.
– Открой и загляни внутрь.
– Не пугай меня. Я не в том настроении…
Лера взяла конверт и вынула из него клочок обоев.
– Откуда? – спросила Надя.
– Курьерская доставка в наш офис.
– А вдруг это тебе? – сказала Надя и осеклась.
– Я тоже об этом думала.
– Когда его принесли?
– В последний раз курьер приходил в день смерти Риты.
– И ты молчала?!
– Нашла только вчера.
– Думаю, и Рите, и Реутову их тоже принес курьер. Ты говорила, что он приходил в «Домовой» тем утром.
– На конверте нет имени, – заметила Лера. – Может быть, я здесь ни при чем.
– Эти клочки обоев – черные метки. Предупреждение…
– Теперь ты пугаешь меня, – тихо сказала Лера.
– Вы ходили в дом Реутова?
– Его сносят. Жителей расселили. Шестая квартира, где он жил, огромная коммуналка.
– Что-нибудь отыскали?
– Комнату с такими же обоями.
– Да ты что! – вскрикнула Надя. – В ней жил Реутов?
– Нет. В последнее время там жил некий пьяница, но он умер.
– Может, его убили? – предположила Надя.
– Говорят, спился. Хотя… – Лера пожала плечами. – Здесь может быть что угодно.
– Это уж точно…
– Встретили там старуху. – Лерин голос зазвучал глуше. – Лет тридцать тому назад в комнате с зелеными обоями повесилась женщина. После того там больше никто не жил, и только недавно появился жилец, забулдыга, который вскорости помер.
– Это все, что она рассказала? – спросила Надя.
– Нет. Жив один старикан. Его зовут Федоров Валерий Кузьмич. Он знает больше.
– Как же его найти?
– Нужно сходить в ЖЭК… Знаешь, – Лера ненадолго задумалась. – Если заглянуть в домовую книгу, можно будет узнать, кто еще жил в этой квартире.
– Дом сносят, книгу могли сдать в архив, – засомневалась Надя.
– Но ведь пока его не снесли…
– Ты права. Во всяком случае, нужно попробовать. И я знаю, кто нам поможет. – Надя смотрела куда-то поверх Лериного плеча. – Легок черт на помине.
Лера обернулась, к ним приближалась Филиция Павловна. Шанта-Жорка знала, как оказаться в нужный момент в нужном месте.
– Ты иди, – сказала Надя. – Я поговорю с ней сама.
* * *Лера постучала, потом заглянула в кабинет Шостока.
В углу стоял человек в черном. Он обернулся. Лера увидела бледное лицо и клыки, торчащие из окровавленного рта.
Пол под ногами дрогнул, и она полетела, как будто ее уносили сильно раскачанные качели…
Бледное лицо склонилось над ней. Клыки готовы были вонзиться в ее шею. Лера замычала и беспорядочно замахала руками.
– Тише… тише… Это же я… – Страшное лицо сдвинулось, из-под него показалось еще одно, принадлежащее Шостоку. – Сама заказала мне эту хрень. – Виктор Иванович сорвал с головы маску. – Видишь? Чего ты испугалась?
– Я думала, это он…
– Кто?
– Черный человек… – прошептала Лера.
– Какой человек? – спросил Шосток.
– Простите.
Виктор Иванович поднес ей стакан:
– Выпей воды, быстрей в себя придешь.
Лера сообразила только сейчас, что лежит на полу. Перед ней на коленях стоял Шосток.
– Простите, – она попыталась встать, но сил не было. Ее словно «обесточили».
– Тебе нужно прийти в себя, – сказал Шосток и снова поднес ей воды.
Лера глотнула.
– Вот так…
– Я встану. – Она с трудом поднялась на ноги.
– Слабонервная… – сказал Шосток. – Впрочем, я напуган не меньше тебя. Ты упала как подкошенная. – Он распахнул черный плащ. – Я же просил что-нибудь героическое. Зорро, агент 007. На худой конец – Супермен.
– Агенты и Супермены закончились. На студии остались одни Дракулы, – тихо сказала Лера. Она подняла глаза. – Но зачем вы надели костюм сейчас?
– Его только что принесли. Решил примерить, а тут – ты…
– Здорово получилось. До карнавала еще два дня, а мы уже веселимся.
Пошатываясь, Лера вышла из кабинета и рухнула в свое кресло.
В ту же минуту в приемную вошла женщина и объявила с порога:
– Я к Виктору Ивановичу! Мы договорились! Он меня ждет!
Женщина была молодой и очень высокой. Белокурые волосы небрежно убраны в хвостик. Красивое лицо уродовал блуждающий, лишенный покоя взгляд.
Лера встала из-за стола:
– Минуту… Я доложу.
– Нет! – вскрикнула посетительница и рванулась к двери кабинета.
Лера оторопела, но тут же бросилась вслед за ней:
– Стойте!
Когда Лера вбежала в кабинет, женщина уже валялась в ногах Шостока.
– Умоляю! Отдайте моих детей… – Она хваталась за черную мантию Дракулы, за брюки с алыми лампасами. – Сжальтесь! Верните детей!
Вглядевшись в заплаканное лицо прорвавшейся визитерши, Лера узнала в ней Евгению Кузьмичеву. Злость испарилась в одно мгновение, осталось только желание задать Шостоку хорошую трепку.
– Чего стоишь?! – заорал он. Шеф подпрыгивал, пытаясь освободиться. – Охрану зови!
Никак не отреагировав на приказ, Лера подошла к Кузьмичевой и помогла ей подняться.
– Вам нужно успокоиться, умыться холодной водой. Идемте, я провожу.
Вернувшись в приемную, Лера почувствовала себя разбитой. Сама того не желая, она оказалась соучастницей чудовищной провокации, свидетелем полного беспредела. Вина Евгении Кузьмичевой заключалась лишь в том, что она вышла замуж за очень богатого человека. Теперь его деньги работали против нее.
