Мария Жукова-Гладкова - Как стать вдовой?
И вот наконец мы прибыли в какой-то порт. Капитан объяснил, что звуки порта нельзя спутать ни с какими другими.
– Но в этот я сам никогда не заходил, – добавил он.
– Вы помните все порты, в которые заходили? – поразилась я. – За вашу долгую карьеру их должно набраться очень много!
Капитан Джон начал что-то объяснять про своеобразные движения, которые делало наше судно, но я поняла только, что в этих местах велика вероятность или сесть на мель, или напороться на скалу, и поэтому нас ведет умелый лоцман. Капитан Джон помнил заходы только в определенные порты. Он начал рассказывать мне о специфических деталях, но я его не понимала, я даже ряда слов таких на английском никогда не слышала. Не уверена, что слышала и их русские эквиваленты. Я поняла только, что такой заход в порт он бы не забыл никогда. Пожалуй, и я его тоже не забуду. Выбраться бы отсюда поскорее!
Нам пришлось сидеть в трюме еще несколько часов. Я опять умирала от скуки. Да и неопределенность не улучшала настроение. Пираты вели переговоры с другими? С работорговцами, которые принимают человеческий груз? Хотя, наверное, их неправильно называть работорговцами. Переговорщики.
Но раз система пиратства и получения выкупов налажена, значит, существует и распределение обязанностей. Кто-то занимается разведкой, определяет, какие суда и когда брать. Кто-то выходит в море и осуществляет сам захват. Потом кто-то ведет переговоры с владельцами и страховыми компаниями. Кто-то присматривает за заложниками, кормит их. Кто-то осуществляет передачу. Не могут одни и те же люди заниматься всем. Да и недостатка в рабочей силе, похоже, не наблюдается.
Наконец люк сверху открыли и нам на английском языке предложили по одному подниматься наверх. Некоторые люди в трюме уже устроились на ночлег, но тут быстро проснулись. Хочу отметить, что я сама, капитан и еще несколько моряков каждый день делали зарядку. Мы привыкли держать себя в форме. Конечно, я не могла (и не хотела) танцевать в этом трюме, но все равно не могла обходиться без двигательной активности. Спали мы на жестком полу, недовольство высказывал один экономист. Гувернантка сказала, что после учебы в школе для девочек при одном католическом монастыре ей ничего не страшно, что вызвало мое уважение. Мне после моего спортивного прошлого, когда мы спали в креслах в аэропорту, в самолете и самых разных гостиницах, тоже ничего не было страшно. Ну а моряки были людьми неприхотливыми, в особенности филиппинцы, которые за время нашего пребывания в трюме не проронили ни слова.
Первым наверх отправился капитан. Затем пошла я, гувернантка, экономист, члены команды.
На берегу стояла ночь, но участок пристани, на который, как я понимала, нам предстояло ступить, освещался прожекторами. Там собралось несколько темнокожих мужчин. То ли негры, то ли арабы, то ли полукровки… С такого расстояния было не определить.
На палубе нас встретил тот же тип, который руководил моими сборами в каюте и перегрузкой на это судно. Я для себя называла его «старшим».
– Сейчас вы спуститесь на берег, и вас отведут в специальное помещение, где заложники ждут, когда за них заплатят деньги. Там вы будете жить, пока за вас не перечислят выкуп.
– А где остальные? – спросила я.
Старший перевел взгляд на меня и усмехнулся.
– Они стоят гораздо дороже, – сказал он. – Их отвезли в другое место. Здесь живут моряки и обслуживающий персонал.
А я кто? Обслуживающий персонал?!
Мне стало нехорошо. Капитан подхватил меня под руку.
– С другими заложниками все в порядке? – спросила я.
– Да, конечно, – удивился старший.
Капитан помог мне спуститься на причал, и мы не очень дружною толпою тронулись за провожатыми к одному из ангаров, стоявших на берегу. Никто не пытался сбежать. Никто не пытался атаковать провожающих. Зачем? Похоже, все смирились со своей судьбой.
Стояла жара. Были все основания считать, что мы находимся в Африке. Рассмотреть окружающую местность не представлялось возможным из-за того, что нас привезли ночью. Но в ангаре были окна! Значит, завтра что-то увидим. Хотя бы будем видеть солнце.
Но куда же отвезли остальных? И почему меня оставили с командой, гувернанткой и экономистом? Не посчитали ценной заложницей? Но я же жена владельца яхты!
Или пираты решили, что Юрий Владимирович гораздо больше отвалит за детей, чем за жену? Но ведь и его мать с любовником тоже куда-то увезли! Ладно мать, но Славик-то кому нужен? За него точно платить некому. И Юрий Владимирович явно предложит пиратам оставить потенциального отчима у себя. Он же думал, как от него избавиться!
Ангар оказался разделен на отсеки, посередине шел коридор. Свет горел, пусть и тусклый. Когда мы туда зашли, нас встретил мужчина в одних трусах, ничуть не смутился при виде меня и гувернантки и поприветствовал нас на английском. Еще два каких-то типа выглянули из отсеков, посмотрели на нас без особого интереса и опять скрылись.
В ангаре, по словам встречавшего, в настоящее время размещались люди с трех судов. Мы оказались четвертой партией.
Филипп – так звали встречавшего – сообщил, что мы можем выбрать или один, или пару свободных отсеков. Удобства – в конце коридора, также есть кухня, воду и продукты регулярно привозят. Готовить приходится самим. Разносолов ждать не стоит, но голодом не морят. И вообще на этой жаре есть особо не хочется.
– А душ можно принять? – спросила я.
Филипп внимательно посмотрел на меня.
– Странно, дамочка, что вы здесь. Таких обычно везут в другое место.
– Женщины в ангаре есть? – поинтересовалась я, не получив ответа на вопрос о душе.
– Сейчас нет, но бывают. Но… не такие, как вы. Таких, как вы, мы тут не видели.
Он мельком взглянул на немолодую гувернантку (по виду – типичную старую деву) и тут же отвел взгляд. Я поняла, какие женщины тут бывают. И другие это тоже поняли.
Потом он ответил и на вопрос о душе. В традиционном понимании душ принять нельзя, но каждый вечер к ангару привозят огромную канистру с морской водой, каким-то образом поднимают на крышу – и выливают вниз, в люк. Филипп показал нам отсек-душевую, где эта вода сливается.
– Все одновременно бегут туда, подставить головы, – сообщил он. – Купаться не выводят. Вообще на прогулки не выводят. Но сквознячок можно устроить. Нет, жить можно. Раньше, говорят, было хуже. Тут же все из уст в уста передается. Нам наши предшественники рассказали все, что им передали по прибытии, мы вот вам расскажем, вы – следующим.
– А сколько тут торчать? – спросил экономист.
– По-разному бывает. Зависит от вашего владельца, страховой компании, государства.
Я не стала ничего говорить вслух, но подумала, что мне в таком случае следует рассчитывать только на Юрия Владимировича. На государство я вообще никогда не рассчитывала. Это глупо и безнадежно. В России чем раньше это поймешь, тем проще жить. Насчет страховой компании я ничего сказать не могла. Я понятия не имела, в какой компании застрахована яхта.
– Ну, пойдемте выбирать отсеки, – предложил капитан. – Надо бы поспать, а то скоро утро, и неизвестно, что оно нам принесет. Наверное, если есть какой-нибудь маленький отсек, дамы смогут разместиться в нем…
– И я с дамами, – тут же встрял экономист. Вообще-то его можно было считать дамой. Иначе мой муж не приставил бы его ко мне.
– Я тоже размещусь с вами. Буду вас охранять, – сказал капитан.
Возможно, ему было не с руки жить вместе с подчиненными. Вроде бы он происходил из какой-то титулованной английской семьи.
В общем, мы выбрали два отсека, находившиеся рядом друг с другом. Там имелись двери, довольно высоко – окна. Чтобы открыть окна, нужно было кому-то встать на плечи товарищу. Филипп показал, как устроить сквознячок. На металлическом полу (вообще весь ангар был металлическим) лежали старые ковры. Да, я не ожидала, что нам тут приготовят постельное белье, но какие-то постельные принадлежности…
В ответ на мой вопрос Филипп покачал головой.
– А постирать?
Филипп усмехнулся.
– Встаете под душ из морской воды в одежде. Вот вам и стирка. Сохнет все на вас. Очень приятно.
– А медицинскую помощь тут получить можно? – спросил капитан, кивая на Франсуа, который сидел на полу, прижавшись затылком к металлической стене.
– Есть судовой врач. Сейчас разбужу его и приведу.
– А медикаменты?
– Он взял с собой чемоданчик с судна. Они разрешили.
Я не стала ждать результатов осмотра Франсуа, посетила удобства (опять биотуалеты!), выбрала себе уголок в нашем отсеке, положила под голову дорожную сумку, маленькую сумочку засунула за спину (все равно там нет денег) и довольно быстро заснула. Здесь было менее жарко и менее душно, чем в трюме. А с устроенным сквознячком вообще показалось свежо.
