Наталья Александрова - Китайская кукла
– Вы случайно не профессор Чжао Ли?
– Да, это я, – ответил китаец почти без акцента и вежливо улыбнулся. – С кем я имею счастье разговаривать?
– Меня зовут Надежда Лебедева.
– Вы из Института этнографии?
– Нет, я вообще не специалист в вашей области. Я пришла сюда, потому что хотела поговорить со специалистом по китайским куклам. Думаю, вы лучший в этой области…
– О, конечно, нет! – вежливо запротестовал профессор. – Мои познания ничтожны! Вот мой учитель, великий Лао Мэнь, был настоящий специалист, а я – всего лишь жалкий дилетант…
«Лао Мэнь… – подумала Надежда. – Где я встречала это имя буквально недавно?»
– Извините, а где вы так хорошо научились говорить по-русски? – спросила она.
– О, что вы! Мой русский язык очень плох! Но эти скромные познания я получил тридцать лет назад, когда учился в вашем университете. Я сохранил о том времени самые лучшие воспоминания! Но все же, позвольте спросить, о чем вы хотели поговорить?
– Вот о таких куклах, – и Надежда достала из сумочки открытку, которую нашла в тайнике старого секретера.
Профессор взял открытку, близоруко уставился на нее, а потом поднял глаза на Надежду:
– Позвольте спросить, откуда это у вас?
– Открытка попала ко мне случайно. Но дело даже не в ней… Я полагаю, что существует несколько кукол. И вот какой-то безумец убивает всех, у кого есть эти куклы…
Старый китаец вдруг переменился в лице. Он побледнел, глаза его потемнели. Схватив Надежду Николаевну за руку, он потащил ее прочь из зала.
Вскоре они оказались в полутемном коридоре. Профессор открыл ключом одну из дверей и втолкнул вяло сопротивляющуюся Надежду в просторную комнату.
– Сколько? – спросил китаец, усадив Надежду в жесткое деревянное кресло.
– Сколько – чего? – недоуменно переспросила Надежда.
– Сколько кукол он уже получил?
– Кажется, трех… – неуверенно ответила Надежда. – А сколько их всего? И кто такой он?
– Всего их шесть, – ответил китаец, понизив голос. – Точнее, семь, если считать Учителя…
– Какого учителя? – переспросила Надежда. – Это же куклы… девушки…
– Это не просто куклы! – тихим, торжественным голосом проговорил профессор. – Это вовсе не куклы! Это нечто куда большее, чем куклы! Значит, вы говорите, он заполучил уже трех… Скверно, скверно! Еще одна здесь… Надеюсь, я смогу ее защитить… Но где остальные две? И самое главное – где Учитель?
– У вас еще одна такая кукла? – оживилась Надежда. – А можно на нее взглянуть?
Профессор неожиданно задумался, как будто Надежда задала ему трудную загадку.
– Не знаю, что вам и ответить… – проговорил он наконец. – Думаю, вы пришли не от него…
– Как вы могли такое подумать! – возмутилась Надежда. – Конечно, не от него! Я даже понятия не имею, кто он такой… Я вообще только один раз его видела, и то мельком… И даже в этом я не уверена… И кстати – кто же он такой и зачем ему нужны эти куклы?
– Вы его видели? – удивленно спросил профессор.
– Говорю же – мельком! И вообще… не знаю, может быть, я ошиблась…
– А каким он вам показался? – быстро спросил китаец. – Что или кого он вам напомнил?
– Ну, не знаю… – растерялась Надежда.
– Говорите быстро, не задумываясь, – что вам пришло в голову в самый первый момент?
– Летучая мышь! – выпалила Надежда.
– Это он, он! – Профессор схватился за голову.
– Ну, теперь вы мне верите?
– Он хитер… – протянул профессор, пристально разглядывая Надежду. – Он очень хитер… но мы можем попробовать…
– Попробовать – что?
Но профессор ей не ответил. Он вдруг проявил бешеную активность: вытащил из ящика стола стеклянный кувшин, наполнил его водой, затем из другого ящика достал толстую восковую свечу и спиртовку. Спиртовку он зажег, поместил над ней серебряную чашку, покрытую сложным геометрическим узором, и растопил в этой чашке свечу. Когда воск стал совсем жидким, китаец вылил его в кувшин с водой. Воск застыл, приобретя весьма замысловатую форму.
Профессор зажег на столе еще одну свечу, выключил верхний свет в комнате и задернул плотные шторы на окне.
Надежда смотрела на все эти манипуляции с удивлением.
«Может быть, он ненормальный? – подумала она. – Затащил меня сюда… Черт его знает, что придет ему в голову…»
Профессор тем временем извлек застывшую восковую фигуру из кувшина и поднял ее над горящей свечой. Теперь восковая отливка отбрасывала на стену комнаты фантастическую тень.
Профессор начал поворачивать восковую фигуру – и тень на стене начала преображаться.
Надежда невольно загляделась на эти удивительные метаморфозы.
В какой-то момент ей показалась, что тень напоминает фантастического крылатого зверя… потом воина с поднятым мечом… потом девушку в длинном платье… потом коня, поднявшегося на дыбы… и снова девушку, но на этот раз с мечом в руке…
Надежда протерла внезапно заслезившиеся глаза и опять вгляделась в тень на стене. Вот ей почудился сад, точнее парк, с прямыми аллеями, обсаженными высокими деревьями, вот поляна с цветущими кустами, и две девушки, совсем молоденькие, почти девочки, играют в мяч. На скамейке сидит немолодой человек и смотрит на игру. И хоть одет человек в европейское платье, видно, что у него азиатские черты лица.
– Лао Мэнь! – вскрикнула Надежда. – Это он!
Тут тени переместились, и все смешалось.
– Тсс… – прошептал профессор. – Ну да, это он, мой учитель Лао Мэнь.
– Но ведь это же было сто лет назад! И он уже тогда…
– Ну, что такое сто лет… – уклончиво заметил профессор.
Наконец он положил восковую фигуру на стол и включил верхний свет.
– Да, я верю вам, – проговорил он решительно. – Вы не его посланец, вас послали совсем другие силы…
– Меня никто не посылал! – возразила Надежда. – Я сама пришла, потому что хотела узнать…
– Нам часто кажется, что мы действуем по собственной воле, – мягко возразил ей профессор, – но это не так. Все наши поступки и желания предопределены судьбой.
– Ну, не знаю… – засомневалась Надежда. – Что же, я сама ничего и сделать не могу?
– Это долгий разговор! – профессор улыбнулся. – Но вы, кажется, хотели увидеть мою куклу?
– Да, если можно.
– Теперь можно.
Профессор подошел к стене, на которой висела картина – цветущая хризантема на фоне лунного диска, и снял ее. Под картиной оказался сейф. Профессор встал так, чтобы заслонить дверцу сейфа от Надежды, и проделал какие-то манипуляции. Дверца отворилась. Профессор достал из сейфа картонную коробку, открыл ее, и Надежда увидела куклу.
Кукла была удивительно похожа на ту, которую рабочие нашли в тайнике, – юная китаянка с прелестным фарфоровым личиком, но в то же время они отличались, как один живой человек отличается от другого. У нее было другое выражение лица, она таила в своем сердце другие мечты, другие мысли, другие надежды. Кроме того, были и внешние отличия: на этой кукле платье было темно-розового шелка, цвета только что расцветшего шиповника. В правой руке она держала веер, как и кукла из тайника, только у той он был открыт, а у этой сложен.
– Какая прелесть! – воскликнула Надежда, не в силах отвести взгляд от куклы.
– Да, все они были прелестны… – проговорил профессор. – И все они были преданы своему Учителю…
– Кажется, вы говорите не о куклах, а о живых, реально существовавших девушках!
– Так и есть… – глухо проговорил профессор. – Если хотите, я расскажу вам историю этих кукол. Точнее, этих девушек.
– Еще бы, конечно, хочу!
– Это началось очень давно – почти две тысячи лет назад. В одной из северных провинций Поднебесной Империи – у вас ее называют Китаем – жил мудрый старый отшельник. Он знал тайны целебных трав и растений, умел исцелять тысячи болезней, и поэтому каждый день к его хижине приходили люди со своими печалями…
…Кроме лекарственных растений старый отшельник владел тайнами древней магии. Если болезнь, поселившаяся в человеке, была так сильна, что ее не удавалось вылечить целебным отваром, отшельник доставал лист особой бумаги и складывал этот лист особым образом, так что из него выходила фигура зловредного существа, демона, воплощающего болезнь. Отшельник сжигал эту бумажную фигурку на пламени свечи, и болезнь оставляла человека.
Таким образом он исцелил множество людей, и слава об отшельнике распространилась далеко за пределы его дома. За свою помощь святой старец не требовал платы – люди сами приносили ему еду и хворост для очага, а также все прочее, нужное для поддержания жизни.
Некоторые люди приводили к нему своих детей, чтобы святой старец благословил их, а может быть, взял в ученики. Но отшельник никого не брал в ученики, и только шесть маленьких девочек оставил он у себя, ибо девичья душа особенно восприимчива к магии.
Слава отшельника росла. Однако с некоторых пор люди стали жаловаться не на болезни, а на притеснения жестокого правителя, который силой и обманом захватил трон императора Поднебесной. Правитель был жесток и несправедлив, но еще более жестоки и несправедливы были его вельможи и наместники.
