Время милосердия - Джон Гришэм
Это разозлило Нуза, он бросил на Джейка сердитый взгляд:
– Я не думаю о политике.
– Тогда вы – первый судья, не думающий о политике.
– Обидно такое слышать. По-вашему, я – политик, Джейк?
– Не вполне, вот только на будущий год вам баллотироваться. Как и вам, Лоуэлл.
– Я не исхожу из политических соображений, мистер Брайгенс, – усмехнулся прокурор.
– Почему бы тогда не выпустить парня? – быстро спросил Джейк.
Нуз и Дайер, вздыхая, изучали прошение. Они явно были застигнуты врасплох и не вполне понимали, что читают. Вскоре Джейк сказал судье:
– Простите, если я вас обидел, Ваша честь. Я не нарочно.
– Извинение принимается. Не станем друг от друга ничего скрывать: выпустив на свободу человека, обвиненного в тягчайшем преступлении, мы огорчим много людей. У вас есть план?
– Да. Цель письменного обязательства явиться – гарантировать явку обвиненного в преступлении для предъявления ему повторных обвинений. Я обещаю вам обоим, что, если и когда вы пожелаете явки Дрю Гэмбла, его матери или сестры в любой суд, то они придут. Даю вам слово. Мой план – вызволить парня и перевезти его в Оксфорд, к Джози и Кире, чтобы уже через пару недель он пошел в школу. Кира начнет учебу после родов. Там их никто не знает, хотя догадываюсь, что теперь их адрес фигурирует в судебном протоколе. Обоим, брату с сестрой, понадобится дополнительная помощь в учебе, которую я постараюсь им обеспечить.
– Мать работает? – спросил Нуз.
– На двух работах, ищет третью. Я нашел им квартирку и помогаю с платой за аренду. Так будет продолжаться, пока я не разорюсь.
– Это должно быть обязательство с обеспечением, Джейк. Как они это потянут?
Он подал судье бумагу.
– Это документы о праве собственности на мой дом. Я внесу их в качестве обеспечения. Я не боюсь так поступить, потому что знаю, что Дрю явится в суд.
– Брось, Джейк! – сказал Дайер, качая головой.
– Так нельзя! – подхватил Нуз.
– Документ перед вами, судья. Учтите, дом заложен, как и все, чем я владею, но это меня не тревожит.
– А если они снова сбегут? – усмехнулся Дайер. – У них богатый опыт по этой части.
– Пусть попробуют! Я выслежу маленького паршивца и опять его засажу. – Юмор был уместным и своевременным, все трое с облегчениме рассмеялись.
– Сколько стоит дом? – уточнил Нуз.
– Дом по-дружески оценили в триста тысяч долларов. Закладная оформлена ровно на эту сумму.
– Оставь дом себе, Джейк. Допустим, я оценю обязательство явки в пятьдесят тысяч?
– Нет, сэр, это означало бы, что нам или мне пришлось бы отстегнуть профессиональному поручителю пять тысяч. Все мы знаем, что это вымогательство. В данный момент у меня нет лишних пяти тысяч. Берите документы на дом, судья. Парень явится в суд по первому требованию.
Нуз бросил бумаги на стол.
– Лоуэлл?
– Штат будет возражать против освобождения обвиняемого под залог. Это тягчайшее убийство.
– Спасибо, что напомнил, – усмехнулся Джейк.
Судья почесал подбородок.
– Что ж, дом так дом.
Джейк пододвинул ему новые бумаги.
– Я уже приготовил вам ордер на подпись. Осталось переговорить с судебным секретарем. Я позвоню Оззи, и если он ответит на мой звонок, мы обсудим переезд. Я заберу парня с утра пораньше и отвезу его в Оксфорд. Послушайте, мы были друзьями, когда это началось, и снова ими станем, когда это закончится. Мне нужна ваша помощь, чтобы не возникло шума. Джози вся в долгах, ей уже вчинили кучу исков. У Киры будет внебрачный ребенок, но в Оксфорде никто об этом не знает. Мне бы хотелось, чтобы она пошла учиться как обычная девчонка четырнадцати лет, а не как молодая мать. Некоторых хлебом не корми, дай увидеть Дрю на свободе. Здесь очень важно сохранить тайну.
– Понятно, – кивнул Дайер.
Нуз махнул рукой: он не нуждался в предостережениях.
Люсьену захотелось выпить в пятницу вечером у себя на веранде, и он позвал Джейка. Тому не терпелось удрать с работы. Дозвонившись шерифу и обсудив подробности освобождения Дрю, Джейк приехал к Люсьену и поставил машину позади его старого порше. Люсьен уже сидел в кресле-качалке со стаканом в руке. Джейк не стал уточнять, сколько он к тому времени уже выпил.
Джейк сел в другое кресло, и они поговорили о жаре и влажности. Обычно появлялась Салли с вопросом, что Джейк будет пить, и приносила стакан с таким видом, словно делала ему одолжение.
– Я пригласил тебя выпить, – напомнил ему Люсьен. – Бар на прежнем месте, пиво в холодильнике.
Джейк достал бутылку пива. Некоторое время они пили молча, слушая стрекот кузнечиков. Вскоре Джейк произнес:
– Ты хотел о чем-то поговорить.
– Да. Вчера ко мне заезжал Рубен.
– Судья Этли?
– Сколько местных Рубенов ты знаешь?
– Почему ты всегда преисполнен сарказма?
– Практика.
– А я знаю еще одного Рубена – Уинслоу. Это прихожанин нашей церкви, ты с ним не знаком.
– Так кто у нас преисполнен сарказма?
– Самооборона.
– Мы с Рубеном – давние знакомые. Мы не во всем соглашаемся, однако общаемся.
Было бы невозможно найти в Клэнтоне адвоката, судью, выборного чиновника, у которого не возникло бы разногласий с Люсьеном Уилбэнксом.
– Что его беспокоит?
– Ты. Рубен мнит себя пастырем всех юридических ситуаций в городе и исподволь старается быть в курсе происходящего. В суде происходит мало такого, о чем бы он не знал. О деле Гэмбла он знал почти столько же, сколько я – сидевший в зале суда.
– Не сомневаюсь.
– Как и меня, Рубена не удивил раскол жюри. Парня могут судить хоть десять раз, все равно не будет ни осуждения, ни оправдания. Ты мастерски провел защиту, Джейк. Наблюдая за тобой, я испытывал гордость.
– Спасибо. – Джейк был тронут: Люсьен скупился на комплименты, если он что обычно и расточал, так это критику.
– Действительно странное дело. Невозможно ни вынести приговор, ни оправдать. Уверен, они попробуют снова.
– Десятого декабря, в Смитфилде или Темпле.
– А пока невиновный мальчишка киснет в тюрьме!
– Нет. Завтра утром он выходит.
– Как ты этого добился?
– Не я, Порсия.
