Никогда-никогда - Уиллоу Роуз
– Я не знаю, как это объяснить, – сказала Хелен.
Их попросили поделиться своими страхами и фобиями. Это было частью процесса развития. Хелен рассказывала о своей боязни собак.
– Я как будто задыхаюсь каждый раз, когда вижу собаку. Даже если она находится за забором, я просто не могу дышать. Это настолько всепоглощающее чувство, что я не могу ходить в гости к друзьям, у которых в доме есть собака. И неважно, какого она размера и насколько она мила и дружелюбна. Я просто не могу находиться рядом с собакой.
– Это эмоциональный триггер, – объяснила Анжела, – сформированный в детстве. Ты не помнишь, тебя когда-нибудь кусала собака? Или, может, она на тебя напала?
Хелен покачала головой:
– Нет. В том-то и проблема. У меня не было негативного опыта общения с собаками.
– Нужно копнуть глубже, – сказала Анжела, – выяснить смысл этого триггера. Это может быть что-то более серьезное. Как только поймешь, что на самом деле за этим стоит, сможешь ослабить его влияние на тебя.
– Но как? – спросила Хелен.
– Гипноз, – ответила Анжела. – Подойди.
Она велела Хелен лечь на коврик в центре гостиной, а остальные женщины сели вокруг нее. Анжела попросила ее закрыть глаза и задала ей ряд личных вопросов почти шепотом. Она спрашивала ее обо всем, начиная с первой встречи с собакой и заканчивая отношениями родителей. Когда они закончили, Анжела велела Хелен открыть глаза и сесть.
Хелен почувствовала головокружение и потерла лоб, а Анжела взяла ее за руку.
– Этот страх вызван твоим воспитанием, – пояснила она. – Собака – олицетворение твоего собственного страха достичь успеха, стать независимой. Когда ты встречаешь препятствия и трудности на пути, ты убегаешь, прячешься от них, считая, что не сможешь с ними справиться. Родители научили тебя верить, что ты ничего не можешь сделать сама, что ты не способна позаботиться о себе без мужчины. В то же время у твоей матери была ужасная жизнь, и ты считаешь, что в этом виноват отец. Твоя мать не смогла стать независимой и выбрала жизнь жертвы. Ты этого хочешь, Хелен? Ты хочешь быть беззащитной женщиной? Или хочешь взять свою жизнь под контроль? Хочешь стать творцом собственной судьбы?
Хелен внимательно посмотрела на свою подругу детства, а затем на всех окружавших ее женщин. Она никогда не думала о жизни в таком ключе. То, чему ее учили здесь, сильно отличалось от ее собственного опыта. Неужели это правда? Неужели она действительно может сама взять все под контроль? Неспособность родить, уход мужа, депрессия – неужели она может справиться со всем этим? Раньше она всегда бежала к папочке, когда в жизни что-то шло не так. Что, если она сама станет тем человеком, на которого сможет положиться?
Хелен закрыла глаза и внезапно почувствовала, как тугой комок в груди, который она обычно ощущала в течение всего дня, рассосался. Тревога, в которой она постоянно пребывала, неожиданно совершенно исчезла.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Анжела.
Хелен улыбнулась:
– Я… Я не знаю, что произошло, что ты со мной сделала, но я чувствую себя прекрасно. Лучше, чем за многие годы.
Анжела улыбнулась, а женщины вокруг зааплодировали.
– Думаю, ты готова к следующей ступени, – сказала подруга, и глаза ее наполнились слезами. – Настало время тебе встретиться с Кристофером Дэниелсом. Но будь осторожна. Встреча изменит твою жизнь навсегда. Мы все прошли через это, и… что ж, это нужно испытать самой, чтобы понять, как сильно изменится твоя жизнь. Ты готова?
Хелен даже не пришлось думать дважды. Прочитав его книгу и приняв участие в нескольких его курсах по самопомощи, она понимала, что этот человек способен менять жизни к лучшему. За последние несколько месяцев она прочувствовала это на себе.
– Ты шутишь? Это моя мечта, – сказала Хелен, прослезившись. – Я готова на все, чтобы с ним познакомиться. Он мой герой.
Глава 22
Я проснулась возле ноутбука. Рядом со мной стояла почти пустая бутылка вина. Голова раскалывалась, во рту было сухо.
Где я?
Я все еще находилась в номере отеля. Накануне я уснула, положив голову на стол. Прошлым вечером я вышла прогуляться и собраться с мыслями, а когда возвращалась, купила бутылку красного вина в продуктовом магазинчике за углом. Я хотела утопить в нем свою печаль и заглушить голоса, кричащие в голове, хотя бы на пару часов, и мне это удалось. Но теперь все нахлынуло с новой силой, а ко всему прочему прибавилась еще и убийственная головная боль. Вернувшаяся тревога нарастала, вызывая желание кричать.
Главным вопросом сейчас было то, как мне продолжать поиски Оливии без Сидни, которая все оплачивала. Я знала, что она заплатила за номер на неделю вперед, так что еще несколько дней я, вероятно, буду в безопасности, но что потом? Теперь, когда повсюду висели мои фотографии, оставалось не так много мест, куда я могла пойти. Я была на всех экранах в каждом доме, и мое имя ассоциировалось со словами «опасная беглая преступница». Прошлой ночью я прочла все написанные обо мне статьи.
Что мне теперь делать?
Я встала, но почувствовала головокружение и была вынуждена ухватиться за спинку стула. Шатаясь, отправилась в ванную и ополоснула лицо водой. Взглянув в зеркало, я с трудом себя узнала.
Ты не справишься с этим одна.
Я нашла зубную щетку, прополоскала рот, чтобы избавиться от кислого привкуса вина, и почистила зубы. Сплюнув, я снова взглянула на свое отражение, думая о том, как все это неважно. Если не найду свою дочь, я все равно что мертва.
Ты не можешь отступить, Ева Рэй.
Я вернулась в комнату, села на кровать и взяла новый «одноразовый» телефон. Набрав первые цифры номера Мэтта, я замешкалась и отложила трубку.
Нет, я не могу втягивать его в это. Не могу просить его о таком. Ему нужно заботиться о сыне, и он не может рисковать своей карьерой ради меня. Я знаю, что он сделал бы это, и именно поэтому необходимо держать его в неведении. Никогда не смогу себя простить, если из-за меня он потеряет работу. Я нарушила закон, была преступницей в бегах, и, если он скроет информацию о моем местоположении или о том, что я связывалась с ним, его ждут серьезные проблемы. Я не могла так с ним поступить.
Мои мысли обратились к детям. Я молилась, чтобы с ними все было в порядке. Без сомнения, пока они с моей матерью и Чадом, все хорошо: Алекс и Кристина, должно быть, на
