Эпидемия D - Джереми Бейтс
– Я… не могу, – сказал я Джастину. – Мама уже готовит обед.
– Откуда знаешь? – усомнился Хомяк. – Ты разве звонил домой?
– Она утром сказала. Макароны с сыром, чтобы к пяти я был дома.
– Так ты тоже не останешься, Хомяк? – с надеждой в голосе спросил Джастин.
– Нет, без Бена не останусь…
Когда мама Джастина ушла, мы снова сгрудились у окна, но мисс Форрестер уже скрылась. Мы несколько минут подождали, но она не появилась, и я сказал:
– Наверное, танец закончился.
– Не беги впереди паровоза, – сказал Хомяк. – Давай еще чуток подождем…
Глава 9. Телефонный звонок
Мы с Хомяком вышли из дома Джастина через пятнадцать минут. Мисс Форрестер к окну так и не вернулась, а Джастину пришлось спуститься в ресторан, помочь родителям с ужином. Хомяк был готов сидеть у окна хоть всю ночь, но Джастин был непреклонен и дал понять: Хомяку пора проваливать. Будь Хомяк виновен в одном из семи смертных грехов, обжорство наверняка заняло бы первое место, но второе, с небольшим отставанием, досталось бы похоти, как вы уже догадались.
Участок Главной возле «Обедов у Теда» – где теперь в этот час забиты все рестораны – был пуст, если не считать двух женщин в кроссовках и лайкровых леггинсах, упражнявшихся в спортивной ходьбе, и мужчины, выгуливавшего шнауцера в собачьей одежке. В отличие от счастливой псины, на мне была только рубашка с длинным рукавом, и я сразу почувствовал холод. Еще не было пяти, до заката не меньше двух часов, но воздух остыл, лишний раз напоминая, что уже октябрь и Хеллоуин не за горами.
Хомяк спросил:
– Не хочешь к ней постучать?
– К кому? – спросил я, прикидываясь дурачком. Мне хотелось домой.
– Да ладно, чувак! Вдруг она так и не оделась. Откроет дверь – а сама в белье.
– Знаешь, кто ты? Извращенец!
– Неужели не хочешь увидеть ее сиськи вблизи, крупным планом?
– Совсем сбрендил.
– Знаю, что хочешь. Давай, чувак, пойдем постучим. Я постучу.
Это было довольно смело с его стороны – обычно дела, которые могут кончиться неприятностью, он перекладывал на меня.
– Не пойдет, – отказался я.
– Пойдет, – возразил он.
– Что ты ей скажешь, Хомяк? Что мы не следили за ней до самого дома, а подглядывали за ней из окна напротив? Вот она обрадуется, чурбан ты безмозглый.
– Можно придумать что-то поумнее…
– Стучать к ней я не буду. – Он хотел что-то возразить, и я тут же добавил: – И ты не будешь. И никто не будет. Ясно?
Мы пошли по домам, размышляя по дороге, почему мисс Форрестер вообще пришло в голову танцевать в нижнем белье.
Хомяк высказал подозрение, что она репетирует для работы в стрип-баре за городом, где, по рассказам его брата, полуголые женщины танцуют на столах. Учителя, мол, зарабатывают не так много, возможно хотят подработать, тем более стажеры. Но я на это не повелся. Просто не мог представить, что мисс Форрестер танцует в одном из таких заведений. Даже не знаю, откуда взялась такая уверенность, ведь я ничего о ней не знал. Она вполне могла подрабатывать стриптизершей. Если на то пошло, даже проституткой. Просто я решил, что это не так. Отчасти потому, что она все-таки учительница, пусть будущая, а это кое-что значит. Но была и другая причина: она не из таких. Да, я ее совсем не знал, но сделать этот вывод все-таки мог – не из таких. К тому же некоторые из отцов школьников вполне могли захаживать в местные стрип-клубы. И что, если кто-то из них ее узнает? Будущую учительницу своего ребенка? В таком городишке, как Чатем, эта новость тут же попадет на первую страницу местной газеты, и мисс вылетит из города быстрее, чем героиня «Алой буквы».
Я все это сказал Хомяку, но он только обозлился. Наверное, ему хотелось, чтобы она была стриптизершей, по крайней мере в его фантазиях, и предложил мне придумать что-нибудь получше. Тогда я сказал ему: мисс Форрестер, скорее всего, танцует, потому что иногда люди танцуют, когда думают, что никто на них не смотрит. Он только хмыкнул и стал развивать другие сценарии со стриптизершами.
Вскоре мы свернули направо, в Библиотечный переулок, названный так в честь публичной библиотеки Элдриджа, стоявшей на углу. Возле дома Хомяка я с ним попрощался.
– До созвона? – спросил он.
– Ясное дело, – ответил я.
Я пошел дальше по улице, толкая велосипед и стараясь не наступать на трещины в тротуаре – этому ритуалу я следовал всегда, когда был один. Потом свернул налево на Сивью-Террас, где на полпути вниз по однополосной дороге стоял наш дом. Это был небольшой дом в стиле Кейп-Код, до боли заурядный, с прихожей и гостиной на первом этаже на манер английских зала и салона. Наверху – три спальни с наклонными потолками, похожие на мансарду. Самая большая принадлежала родителям, а самая маленькая – Бриттани, моей младшей сестре. Но даже после ее смерти мама не выбросила ее вещи и не позволила ни мне, ни братьям занять ее комнату. Так что мы втроем – Ральф на три года младше меня, а Стив на три года младше Ральфа – продолжали делить одну спальню, где было очень тесно: две двухъярусные кровати и один большой комод с девятью ящиками.
Наверное, отцу надоело слушать мои жалобы на такой расклад, потому что тем летом он нанял строителей, которые отремонтировали гараж, поставили настоящие стены, сделали потолок, настелили ковровое покрытие. Теперь у меня появилась своя спальня, и это было круто. Мало того что она была вдвое больше моей старой комнаты – она была полностью в моем распоряжении. Самое приятное – я мог выходить из дома, когда захочу. И у меня был свой ключ от жилья, так что ни Ральф, ни Стив не могли залезть в гараж и пошарить в моих вещах в мое отсутствие.
Я поднялся по подъездной дорожке, прислонил велосипед к дереву и
