Игра в наперстки - Николай Иванович Леонов
Гуров взял на раздумье несколько секунд, в течение которых Рассолкин благодушно молчал, не уговаривая полковника и не подначивая его. В конце концов генерал дал добро на привлечение стороннего специалиста. Но по всем правилам: заинтересованное лицо, пострадавший…
– Мы действуем сильно против правил. Давайте так… Вы же знаете, где ее офис?
– Конечно, – отозвался Рассолкин, и по голосу было слышно, что он улыбался. – Это в Смоленском пассаже. Бизнес-центр недалеко от метро «Смоленская». По крайне интересному стечению обстоятельств именно в этом центре у Артема Ткаченко офис. Я могу случайно оказаться там по делам издательства. И заодно представлю вас с Екатериной друг другу. Кстати, не верьте документам и ее заверениям. К Воронцовым она не имеет никакого отношения. Я проверил это специально, еще когда мы были на фуршете в честь открытия конвента. Попросил друзей ее пробить. Купила она документы и фамилию. Сама родом из деревни из-под Саратова. Трижды была замужем, успешно разорила всех своих мужей. Образование у нее тоже крайне сомнительное.
– Понял-понял. Едем к ведьме и шарлатанке, – усмехнулся Гуров.
То, что Рассолкин не очень себя хорошо чувствует, было видно невооруженным взглядом. Психиатр был бледен, опирался на трость, причем уже не больничную, а явно сделанную на заказ. Но при этом он улыбался и всеми силами старался излучать энергию и благодушие. Гуров снова поймал себя на мысли, что Рассолкин что-то недоговаривает. Во взгляде таился фанатичный огонек. Как если бы он решил, что помощь в этом расследовании – его последнее дело. А потом… А вот что будет потом?
– Какая неожиданная встреча, – не стал скрывать полковник, когда в уютном помещении, оформленном в кремовых тонах, их встретила не только Екатерина Воронцова, но и Игорь. Тот самый секретарь Маргариты Павловны, в прошлом замазанный в скандале театральный режиссер.
– Ничего удивительного. Игорь и пригласил меня на конвент в качестве гостьи и спонсора. Моя скромная компания оплатила вступительный фуршет, а за это я получила возможность рассказать гостям о моих программах для развития памяти, повышения трудоспособности и…
– И опасных лекарствах, которые могут крайне отрицательно сказаться на состоянии нервной системы и сосудах, – тут же отозвался Рассолкин. Он сделал легкое круговое движение тростью, которое отчего-то напомнило Льву о дуэлях в прошлом.
На дуэль это и было похоже. Полковник ни на минуту не пожалел, что взял с собой знаменитого тезку.
Во-первых, секретарь Воронцовой мгновенно принесла им кофе и крошечные, буквально на один укус пирожные и конфеты, явно ручной работы и очень дорогие. Во-вторых, кое-кто скинул маску.
Екатерина и Лев Рассолкин явно были одного поля ягоды, не в плане рода деятельности, а скорее по манерам, воспитанию, стилю поведения. Только Рассолкин был оригинал, а Воронцова скорее копировала его стиль. Игорь же показал себя… Пожалуй, что его можно было сравнить с базарной торговкой. Он сразу полез на психиатра. Кидался обвинениями, спорил, начал переходить на личности, доказывая, что это Рассолкин купил свой диплом, в то время как тот ни слова не сказал о поддельных дипломах своих оппонентов. Екатерина спорила с удовольствием. Она распечатала и отдала Гурову, которого негласно выбрали «судьей» этого спора, формулы и описания всех ее лекарств, потом еще пару раз гоняла свою помощницу за водой, кофе и образцами продукции.
И за все это время никто не сказал самого главного.
– А что вы делаете здесь сегодня? Вы давно знакомы? – поинтересовался Гуров, когда возникла пауза. Рассолкин взял распечатки и стал смотреть формулы и описания лекарств, а Екатерина выложила на стол коробочки с образцами своих «чудодейственных снадобий».
– Да, мы с Игорем собираемся пожениться, – чуть рассеянно отозвалась она, в то время как Игорь, как раз наоборот, раздулся как петух, готовый к бою. Гуров ничего не сказал, но посмотрел на него долгим, серьезным взглядом. Ведь и он, и все, кто находился в этом помещении, все понимали. Бывший театральный деятель был тут совсем не к месту. Если на конвенте он явно играл, импровизировал, старался на публику, то здесь у него не хватало ни шарма, ни лоска, ни внутреннего стержня, который поддержал бы его и не дал настолько ссутулиться. Хотя… Гуров вспомнил, как тот быстро и легко перевоплощался в любого, кого хотел изобразить.
И именно в этот момент Екатерина вдруг уронила чашку.
Она потянулась за кофе, взяла в руки чашку, и вдруг рука задрожала, а чашка упала на пол. Почему-то все, даже Гуров, завороженно смотрели, как легкая, цвета топленого молока чашка падает на пол, и кофейное пятно расползается по платью, обивке дивана и паласу, мгновенно впитываясь. Гуров отреагировал быстрее всех. Когда Екатерина коснулась пальцами виска и попыталась что-то сказать, он уже звонил главврачу госпиталя и вызывал «Скорую» оттуда, пояснив, что у них, похоже, еще один случай отравления.
– Да нет, что вы, мне просто немного не по себе, – Екатерина пыталась что-то сказать, но тело было против. Она обмякала в кресле, явно переставая чувствовать руки и ноги, даже мышцы лица расслабились и как будто стекали вниз.
Рассолкин уже был рядом. Первым делом он взял со столика бутылку воды, открутил крышку и, наклонив голову женщины вперед, начал лить ей воду за шкирку блузки. Он лил воду тонкой струйкой на выпирающий от наклона головы шейный позвонок, так, чтобы часть воды стекала по позвоночнику вниз, а часть вперед на грудь.
– Помогите ей встать, – скомандовал Рассолкин, – и дайте еще бутылку воды.
Игорь открыл вторую бутылку, а Гуров помог женщине подняться. Ей явно стало чуть лучше, и она почти стояла ровно, опираясь на полковника, когда Рассолкин, вежливо извинившись за такое вмешательство в ее личную жизнь, оттянул пояс юбки и вылил воду так, чтобы она попала на бедра.
– Там ближе всего нервные окончания: это поможет ей не потерять сознание до приезда врачей, – пояснил Рассолкин.
Взгляд Екатерины блуждал, ей становилось то лучше, то хуже, но вода явно помогла, и она даже смогла лечь без помощи мужчин. Приподнявшись на локтях, она отдала пару распоряжений помощнице, при этом речь давалась ей с явным трудом. Игорь начал бестолково суетиться, а потом попытался выскочить из офиса с криком, что там тоже может быть газ. Гуров вернул
