Легенда преступного мира - Николай Иванович Леонов
– Допускаю, что Чумакин мог поступить в один из моргов как неопознанный и невостребованный труп, – пояснил он Жаворонкову. – Его сожительница о том, где он может быть, ничего не знает. Никаких запросов она пока что не делала, поскольку считает, что Чумакин находится у какой-то другой женщины.
– Хорошо, Станислав Васильевич, сделаем все, что в наших силах, – пообещал майор. – Запросить информацию из моргов проблем не составит, установим и абонентов Чумакина. Но вот местоположение сотового, если он выключен, установить будет сложнее. Это только в шпионских фильмах можно в один момент запеленговать любой телефон. На самом деле сделать это не так-то просто. С кнопочными мобильниками в этом отношении проще, а вот «смарты» – «орешек» покрепче… Минут через пятнадцать я вам позвоню!
Скоротав четверть часа в ближайшей кафешке за чашкой кофе, Крячко вышел на улицу, и в этот момент в его кармане запиликал телефон. Звонил Жаворонков. Он сообщил, что труп человека, похожего на Чумакина, вчера был случайно обнаружен в придорожной лесополосе за МКАД. В данный момент он находится в морге Журавлевской клиники. Абоненты, с которыми общался Чумакин последние пять дней, установлены. Их список сброшен на электронную почту Гурова. С телефоном Чумакина дистанционно работают, пытаются с ним «договориться», но пока особого прогресса добиться не удалось.
Сразу после этого разговора Стас на своем безотказном «мерине» отправился в Журавлевскую клинику, находящуюся на одноименной улице. Вместе с санитарами морга он вошел в холодную покойницкую, пропахшую формалином. Окинув взглядом предъявленного ему покойника, Крячко сверил восково-желтое лицо с фотографией Чумакина, которую ему прислал на телефон информотдел. И хотя смерть внесла свои «коррективы» в черты лица Браунинга, все равно было яснее ясного: это именно он. Выйдя из морга, Станислав позвонил своей недавней собеседнице:
– Елена, это Стас, я недавно был у тебя. Слушай, нашел я Кешку. Только дело хреновое – он в морге… В каком? В Журавлевском.
После этого он созвонился с главком и поставил в известность судмедэксперта Дроздова о том, что надо бы установить причину смерти Иннокентия Чумакина, одновременно проведя опознание усопшего сожительницей Еленой.
…Завершая свое повествование, Станислав досадливо изрек:
– Вот такое, Лева, хреновое дело! Только надыбали кандидата в киллеры, как он взял и «вознесся»! И, скорее всего, не из-за какого-нибудь там инфаркта-инсульта. Нет! Кто-то ему очень сильно «помог» умереть – в этом я уверен. Ну а кто мог это сделать? Понятное дело, только заказчик убийства Токарнова. Надо понимать, он испугался того, что убийство журналиста получило широкую огласку, и поэтому начал прятать концы в воду. Теперь его найти будет очень непросто.
Слушая Станислава и глядя в пространство, Гуров как-то неопределенно покачал головой:
– Значит, перед тем как исчезнуть, Чумакин разговаривал с какой-то женщиной. Хм-м-м… Очень интересно! Отсюда следует, что женщина могла быть заказчицей. И, между прочим, кандидатуры на эту роль имеются… – Лев пристукнул крепко сжатым кулаком по углу крышки стола.
– Так, так, так! – насторожился Стас. – И что же это? Любопытственно!
Лев в общих чертах рассказал о двух серьезных представительницах организованного криминала, о которых писал Токарнов. Как раз перед прибытием Стаса он штудировал материал о некой Бэлле Сытнец. Чего-то из ряда вон выходящего об этой мадам в материале не имелось. По мнению журналиста, она являлась заурядной чиновной хапугой, которая, как и многие другие «столоначальники» (российские и не только) имела излишне липкие ручонки. Запуская их в бюджетные средства, она крала свой «маленький процент», после чего с «кем надо» делилась и благодаря этому избегала знакомства с ОБЭП и прокуратурой. Разумеется, на основании публикации Токарнова Бэллой обязательно должны были бы заинтересоваться оба вышеназванных ведомства. Но что-то ничего похожего слышно не было. И, скорее всего, не потому, что обэповцы и прокуроры явили преступное безразличие к фактам, изложенным журналистом. Вовсе нет! Наверняка у этой особы имелась мощная крыша где-то очень высоко, которая вовремя блокировала любые действия правоохранителей, нацеленные на привлечение Бэллы Сытнец к ответственности. Впрочем, учитывая то, что мы отчасти все еще так и не вышли из безвременья «лихих девяностых» (как их назвала одна из известных, близких к власти особ – «святых»), подобное не казалось чем-то из ряда вон выходящим. Тем не менее материал о Бэлле Сытнец явно был не из самых громких. Заурядно-вороватая чиновная «серая мышка» никак не тянула даже на роль некогда знаменитой Соньки Золотой Ручки.
– Ну и как ты считаешь, Сытнец может быть причастна к убийству Токарнова? – разведя руками, с недоумением спросил Станислав. – Или она серость во всем, даже в смысле криминала, и потому в круг подозреваемых ее не включаем?
– Разве я это сказал? – с той же степенью недоумения Лев тоже развел руками. – Нет! Сытнец у меня тоже под подозрением. Но, учитывая ее криминальный «калибр», мною она оставлена, так сказать, про запас. Как бы там ни было, она все же уступает Жанне Альеми в масштабах преступной деятельности. Вот уж Жанна штучка так штучка!
Он в деталях рассказал о предприимчивой экс-адвокатессе, которая в свою адвокатскую бытность не единожды ухитрялась «кидать» даже криминальных авторитетов. А случалось, могла даже прилюдно отхлестать по мордасам кого-то из своих проштрафившихся помощников. В том числе и тех, что в уголовной среде считались личностями не из последних. При этом ей было плевать на статус «воспитуемого» в криминальной среде. За это ее, случалось, именовали «Розочкой», причем к цветам это прозвище не имело никакого отношения. Тот, кто дал Альеми такую кликуху, имел в виду «розочку» из разбитой бутылки, которую в драках многие использовали вместо ножа. Тем более что раны от «розочки» не так уж и редко бывают куда более опасными, чем ножевые.
Выслушав Гурова, Станислав обхватил подбородок пальцами. Удивленно мотнув головой из стороны в сторону, он протянул:
– Да-а-а!.. Вот уж это действительно прямо-таки атаманша из «Снежной королевы»! Ну, наверное, помнишь детский фильм? Вот такой «живой реликт» девяностых. Я в девяносто втором брал одну такую мокрушницу. В течение месяца троих мужиков ограбила и убила. Представляешь?! Так, значит, подозреваемая номер один – Жанна Альеми… Тогда, выходит, Паша Тротил тоже отправляется в «запасник»?
Раздумывая, Лев немного помолчал, потом отрицательно качнул головой:
– Вот насчет Паши давай подумаем… Он тоже, надо сказать, перец, каких поискать. У него мотивы были, к тому же более чем серьезные. На кону – его свобода. Если, скажем, прокуратура поставит вопрос о более дотошном расследовании его
