Смерть по расчету [Сборник] - Алексей Макеев
Крячко кивнул, мол, продолжай.
– Да сейчас мне все равно, хоть в тюрьму, – понурился Артем. – Не хочу жить после такого предательства. Алена бросила меня, как глупого щенка. Так что жива она, со своим новым ухажером праздник отмечает. Поэтому, наверное, трубку не берет. Может быть, ей стыдно трубку брать, потому что от одного к другому бегает.
Когда Артем закончил рассказывать о расставании с девушкой, по лицу у него текли слезы, хотя он и старался изо всех сил сдержать эмоции. Стас понимал: это все последствия стресса… ну и запой трехдневный сказывается. Ну ладно, поплачет – и полегчает, глядишь, парню.
– Покажи телефон, – попросил Крячко, потом внимательно изучил сообщения в мобильнике Артема. – Так когда ты Алену последний раз видел?
– Двадцать седьмого декабря, мы ходили выбирать подарки для ее мамы, а затем в кино. Я потом ее проводил, холодно было очень, так что в гости зашел на чай. Сидел у нее часа два, она с подругой живет, с Ириной, той, которая секретарем в универе работает. Заболтался с девчонками допоздна, часов в одинадцать домой только приехал.
– Ты один живешь? Кто тебя мог видеть начиная с двадцать седьмого декабря? Свидетели твоего загула есть?
– Нет, живу с бабушкой. Но она уехала в гости к сестре. Вы ей только не рассказывайте, у нее давление подскочит. – Незадачливый жених болезненно сморщился. – Да все соседи свидетели, они по очереди ко мне ходили из-за музыки, грозились полицию вызвать.
– Машина у тебя есть? – спросил оперативник.
– Нет, откуда? – пожал плечами парень. – Да и прав тоже нет…
– Ну пошли. – Крячко сделал приглашающий тест. На недоуменный взгляд парня пояснил: – Пойдем по соседям твоим, извиняться за концерт будешь. Тебе же проще будет, пошли…
В квартире наверху им открыл крупный мужчина в клетчатой рубахе на голое тело, при виде Артема фыркнул:
– Что, собутыльника с собой притащил? Достал всех уже! С тридцать первого декабря без остановки долбит свой рок. Как бабка уехала, так он пошел в отрыв. Вчера хотел с ним поговорить по-мужски, так он с кулаками на меня кинулся. – Мужчина продемонстрировал крупные кулаки с синяками на пальцах.
Крячко показал корочки и представился. Лицо мужика расплылось в довольной улыбке. Из-за двери высунулась такая же крупная женщина в потертом халате:
– Арестуйте его! Он же алкаш, белочку поймал, вчера на моего мужа накинулся. Я его еле оттащила. – Она погрозила кулаком самому Артему. – Я тебе глаза выдеру, падла, еще на моего мужа полезешь! Сегодня же бабке твоей позвоню, пожалуюсь, что ты тут житья никому не даешь с самого Нового года.
– Так, граждане, давайте еще раз, – скомандовал Стас. – С тридцать первого декабря ваш сосед Артем Чепкасов громко слушает музыку, дерется, грубо с вами общается, подтверждаете?
– Да, с новогодней ночи, – хором гаркнула парочка.
– Извиняйся, – толкнул Крячко в бок приунывшего парня.
Тот сдавленно пробормотал:
– Извините, я больше не буду. Не надо бабушке звонить.
– То-то же! – выкрикнула женщина. – Еще хоть один громкий звук из твоей квартиры раздастся, и я тебе устрою!
Она демонстративно захлопнула дверь, и Стас со своим пленником вернулись в квартиру.
– Не возражаешь, если я осмотрюсь тут? – спросил Крячко. Ну в самом деле, не брать же ордер на обыск.
– Не возражаю, – вяло махнул рукой парень.
Оперативник пошел осматривать квартиру – ничего подозрительного, нет одежды или обуви с пятнами крови, в ванной все чисто, в шкафах и на балконе не спрятана похищенная девушка. И дубленки, собственно, нет – только куртка спортивная, скандинавская. Не из дешевых, но без лишнего пафоса.
– Дубленка у тебя есть?
– Нет, откуда? – пожал плечами парень. – Да и незачем она мне. В куртке удобнее.
Стас набрал номер телефона напарника:
– Поговорил я с парнем, утверждает, что тридцать первого декабря Алена сбросила ему эсэмэску, в которой сообщает, что бросает его, и в загородный дом с ним не поехала. Лицо расцарапано, но это вроде как дело рук соседки, он тут с позднего вечера тридцать первого декабря пьяный дебош устроил, и свидетели есть, что он дома пьет и громко музыку включает. Квартиру я осмотрел, ничего подозрительного. Как думаешь, закрыть его на сутки в отделение? Уж больно мне не нравится, что лицо у него расцарапано. Да и бухает пацан по-черному…
– Закрывай, проверим еще в загородном отеле информацию по отмененной брони, – не стал спорить Гуров. Он прекрасно понимал: если напарник решил засунуть парня в «обезьянник», значит, для этого есть веский повод. И дело не в пьянке и даже не в расцарапанном лице. Жених мог в приступе ревности похитить девицу, а потом что-то случилось… вот и запил. Да и вообще, подозреваемых пока нет. Имеются соседи-«свидетели», но они же не в одной комнате с Артемом все это время провели. Да, музыка орала и драка была, но из квартиры отвергнутый любовник мог выйти, похитить девушку, а потом изображать человека, убитого горем. В общем, задержание еще никому не вредило. Парнишка сбежать пытался? Пытался. Значит, сопротивление правоохранителям оказывал. Вот и пусть посидит. Сыщики тем временем смогут отработать другие версии, да и Верочка проведет экспертизу по царапинам на физиономии «жениха» в праздничные дни, вне рабочего графика. На эмоциях похитил, подрался, а то и в горячке убил девушку, а потом себе алиби обеспечил, даже с соседями подрался для верности. И такое в опыте Гурова было, когда с виду невинные молодые люди тщательно, с невероятной хитростью скрывали свои преступления.
– Я вот тоже за задержание, а то прыткий такой. Меня увидел – и в окно. Пускай посидит наш попрыгунчик, – согласился Стас, отключил телефон и вернулся на кухню. – Так, собирайся, едем в отделение. Уезжаешь на сутки, трезветь будешь и вспоминать новые подробности общения с Лесник.
– Зачем? –
