Нефритовая лошадь Пржевальского - Людмила Львовна Горелик
Пржевальский усмехнулся. Револьвера он не жалел, денег, за него заплаченных, тем более. До Лассы и тем более до Лоб-нора добраться их все равно не хватит, так о чем речь?
Глава 6. Убийство в Боровиках
В бункере они пробыли недолго. Потапов, не велев Елене Семеновне ничего трогать, еще раз осмотрел все углы, отодвинул, взяв осторожно за край, какую-то железяку у стены (Шварц при этом отвернулась, внутренне содрогнувшись от жуткой мысли – а вдруг там окажется Коля?). Больше в помещении ничего не было.
Выйдя из бункера, Потапов сразу же позвонил в полицию.
– Сейчас приедут! – сказал он Елене Семеновне. – Придется нам с вами их дождаться.
– Нет уж, – не согласилась решительная женщина. – Вы ждите, а я в Боровики пока схожу. Мне ребенка искать надо. Может, вернулась эта Наталья Ивановна. Может, видели вчера она или печник ее Колю…
Уговаривать подождать было бесполезно. Потапов только и сказал:
– Ждите меня тогда в Боровиках, я за вами заеду. Не уходите никуда одна.
До деревни Шварц дошла быстро, она всегда прекрасно ориентировалась на местности, запомнила дорогу хорошо. Тем более что недалеко было.
Калитка дома Натальи Ивановны была прикрыта, двор по-прежнему пустынен. Ни людей, ни машины во дворе Шварц не увидела. Она все же прошла во двор, постучалась. Нет, не вернулись еще. Что ж делать? Решила подождать, все равно Потапов сюда за ней заедет. В соседнем дворе тоже людей не было, дырка в заборе исчезла – починил хозяин. Дунай, правда, по улице бегал. Он и к Елене Семеновне подбежал, когда она на бревно какое-то присела неподалеку от дома.
– Ну что, Дунай, а ты Колю вчера не видел? – спросила его Шварц. – Ты ведь бегаешь здесь целый день, мог и увидеть. Эх, жалко, что говорить не умеешь…
Дунай, выражая согласие всем своим видом, от мотающегося хвоста до прядающих ушей, присел было около нее, однако ненадолго, и вскоре убежал по каким-то своим делам.
Из дома с балкончиком вышел давешний старик, хозяин Дуная. Увидев Шварц, он к ней подошел.
– Что, не вернулась еще Ивановна?
– Не вернулась! – женщина обрадовалась собеседнику. – Меня Елена Семеновна зовут. А вас как?
– Меня Григорий Кузьмич. Мы с женой тут живем круглый год. Фамилия у нас Дондуковы. Дети наши взрослые, живут в Смоленске, летом наезжают часто, внуков вот скоро привезут на каникулы. А спутник ваш где же?
– Он скоро подъедет… – Леля решила пока не рассказывать о страшной находке. Пусть Потапов с этим делом разбирается. А ей не до того, ей ребенка надо искать. – Дом у вас какой красивый… Повезло, что не сгорел.
– Что вы! – ужаснулся Григорий Кузьмич. – Как можно! Этому дому цены нет. Это ж старинное здание, ему сто пятьдесят лет. Если б поближе к поселку, уже б музеем был. Этот дом управляющий Пржевальского для себя строил. Тут большая деревня стояла, хорошая.
– Что вы говорите! – рассеянно отреагировала Леля. Факт был интересный и в другое время она расспросила бы владельца такого дома подробнее, но сегодня ей было совершенно не до исторических сведений. Она решила использовать беседу, чтобы узнать что-либо нужное для поисков Коли.
– Григорий Кузьмич, – сказала она, – у вас ведь два бункера неподалеку имеются… один, что поближе, я уже видела. А второй где, не подскажете?
– Второй тоже не очень далеко, – охотно ответил старик. – Только в другую сторону идти нужно, это к Старым Дворам ближе, чем к нам.
– Старые Дворы – это деревня? Может, мне пока сходить туда? – размышляла Шварц вслух. – А вы Потапову скажете, где я, если без меня подъедет.
– Нет-нет, – не согласился Кузьмич. – У меня дела, я тут караулить не буду. Вы уж сами его дождитесь. А что он там делает, в бункере? Чего он там остался?
Шварц не пришлось отвечать, так как из лесу уже выезжала потаповская «Лада». К удивлению женщины, из машины ее знакомый вышел не один, а с двумя полицейскими в форме. Елена Семеновна пригляделась: один, чуть постарше, лейтенант, второй совсем молодой – сержант.
– Здоров, дядя Гриша! – тот, что постарше, подошел к старику. Второй остался возле машины рядом с Потаповым. Елену Семеновну никто как бы не замечал, даже Потапов хмуро молчал, не глядя на нее.
– Здорово, Витя! – настороженно ответил старик и пожал протянутую руку. – А чего ж к нам-то? Мальчика искать? Или еще случилось что?
– Да уж случилось, дядя Гриша! Соседку твою, учительницу, Наталью Ивановну, убили! Сейчас в дом пойдем, зови жену – понятыми будете.
Дядя Гриша, вымолвив непечатное слово, побежал в дом. На бегу он прихрамывал и как-то бултыхался, но бежал быстро. Еще через две минуты он выбежал с женой. Та, переваливаясь, бежала за ним. Она была полная, в фартуке поверх рябенького ситцевого платья, с гладко забранными на затылке седыми волосами, с двойным подбородком и испуганными глазами.
– Печник, это печник, – суетливо и одышливо говорила она, пока все шли к соседнему дому. – Он сразу мне не понравился, гопник этот приблудный. Смурной какой-то, грубый. Такой… прямо-таки страшный, как бандит какой. Я Ивановне сразу сказала: «Зачем ты его берешь невесть откуда – может, из поселковых кто возьмется, сделает…»
– Тише ты! – оборвал ее муж. – Чего не знаешь – не говори. Еще неизвестно никому, что там случилось, а ты уже все знаешь. Самая умная!
– Ну а что еще? – возражала жена. – Что еще может быть? – и она оглядывалась на полицейских, ища поддержки.
Полицейские, Потапов, Шварц молчали, не вмешивались в семейный спор. Милые бранятся – только тешатся.
Дверь в дом Натальи Ивановны оказалась незапертой. Витя, старший из полицейских, просто толкнул ее, она и открылась. Вслед за полицейскими вошли и они четверо. Хотел войти и Дунай, но его не пустили. Собака, однако, не обиделась, побежала куда-то по пустынной улице, виляя хвостом.
В доме была, конечно, разруха, но обыкновенная – какая и бывает всегда при большом ремонте. Входная дверь открывалась сразу в кухню. Та была большая, просторная, даже по нынешним временам, однако судить об удобстве не приходилось, поскольку все помещение находилось в разрухе. В центре помещения обращала на себя внимание разобранная до фундамента печь,
