Причудливо тасуется колода… - Анастасия Сидорчук
– Я не знаю.
– Ты прости, что я пришла без спросу. Антон, я спать не могу. Я одна – боюсь. Мне постоянно дача снится. Снится, как Лиза кричит: «Беги». Тот день постоянно снится! Как меня схватили, там, возле дачи! Антон, я сумасшедшая, да? Дай таблетки, какие – нибудь, от нервов?
Антон задумчиво посмотрел на нее.
– А оно тебе надо? Ну, ладно, посиди. Я сейчас.
Он вышел на кухню. Вернулся – с открытой бутылкой вина и бокалом. Одним. Сел на пол рядом с Машей, налил вино и протянул ей полный бокал.
– Антон, я не пью. Ты же знаешь…
Антон пожал плечами:
– Бывает…. Давай, давай, пей!
– А ты?
– Слушай, мне сегодня еще за руль садиться…
– У тебя дела, да? Я не вовремя…
– Вовремя, – опять поспешно успокоил ее Антон, боясь, что она передумает и уйдет. – Время есть еще. Если хочешь – потом вместе съездим. Рассказывай.
Маша вытерла ладонью слезы.
– Про что?
– Ну, давай по порядку. Что у вас с Максом?
– Все хорошо было. Я только к нему привыкла, а он…. То – не отходил от меня ни на шаг… А теперь… То – ночевать несколько раз не приходил… А теперь – вообще уехал неизвестно куда…Он по ночам разговаривает. То – про Элю… То – про Юлю…
Антон слушал ее внимательно, не перебивая. Поскольку, услышать что – то от Маши было редкостью. Тем более, что с тех пор, когда они вернулись с базы отдыха, виделись они всего несколько раз – и то, мельком и не наедине. А говорить, тем более так откровенно, Маша могла только наедине. На людях – всегда замыкалась в себе.
Убедившись, что она закончила говорить, Антон сказал:
– Эля – его бывшая жена. Он любил ее очень… Ты пей, пей! А Юля кто?
– Я не знаю, – ответила Маша и растерянно посмотрела на Антона. – Я думала – ты знаешь!
– Нет. Про Юлю я не знаю. Слушай, Маш, он тебе не изменяет. Макс – не такой человек! Поверь, я в людях разбираюсь, я знаю – кто на что способен. Макс тебя любит…
– А куда он уехал? И почему мне не сказал – куда?
– Не знаю. Он у дяди отпросился. Сказал – по семейным делам. А почему тебе не сказал? Да, это странно!
Маша снова зарыдала.
– Ну, ну, Маш! Давай плакать мы не будем… Давай – так договоримся! Насчет Макса я узнаю. Хорошо? А что там со снами? Часто тебе такие сны снятся?
– Иногда. А без Макса я спать боюсь. Можно я у тебя переночую? Я могу и к Лизе пойти… Но…
Она, не договорив, с надеждой посмотрела на Антона, и он, разумеется, тут же это заметил.
– Маш, ты можешь приходить ко мне в любое время. Ночуй, конечно… Ты допила? Давай я еще налью?
– Да. Нет, Антон, я больше не хочу.
– Нет, давай – ка еще чуть – чуть. Хорошо? Так вот, мне по делу надо за город смотаться. Ненадолго. Поехали со мной?
Начало октября.
Детдом. Кабинет Ольги Петровны.
На улице было уже темно. Поэтому в кабинете зажгли электрическую лампочку.
На минуту Максу показалось, что он вернулся домой. Вот так просто: долго – долго бродил по улице, а потом пришел домой. Где тепло, где его любят. Сейчас он попьет чай с Ольгой Петровной, которая, конечно же, будет читать ему нотации, а потом пойдет к себе в комнату. Там он расстелет свою кровать (белое постельное белье с печатью), разденется, и ляжет спать. И то, что было – учеба, свадьба с Элей, ее смерть… Все это, окажется, что ему просто приснилось…
Нет! Ничего из этого не приснилось… И все это будет преследовать его до конца жизни. Как хорошо, что сейчас есть Маша! Иначе он бы просто сошел с ума…
Он сел за стол – рабочий стол Ольги Петровны, вечно заваленный какими – то планами, бумажками, детскими рисунками, которые поступали лично для нее десятками в день. Неужели она все их хранит? От этих бумаг стол, казалось, уменьшился в размере. А может – это Макс стал больше?
– Ольга Петровна, я все уладил, – сказал ей Макс. – Деньги ей отдал. Она заявление забрала. Шума не будет, обещаю!
Ольга Петровна протянула ему кружку с чаем и села рядом с ним. Смотрела она на него при этом – будто мать, сын которой приехал к ней в гости после долгой разлуки.
– Спасибо, Максим. Что бы мы делали без тебя?
– А что бы я делал без вас? – сказал Максим и покраснел. – Вы же так заботились о нас. Как родных любили… И меня, и Элю… Знаете, я тогда этого не понимал. Сейчас понимаю. И мне стыдно за то, как я себя вел тогда… Понимаете, я озлоблен был на весь мир, и…
Ольга Петровна ласково погладила его по руке.
– Не надо, Максим. Я все понимаю. Скучаешь по ней?
– Да. Поначалу было совсем тяжело. А потом появилась Маша. Я вас познакомлю!
– Какая она? Хорошая?
– Да. Очень добрая. Рисует хорошо. И стихи пишет! Она вам понравится. Я вас познакомлю…
Ольга Петровна, которой, конечно, никогда (никогда!) не было все равно, слушала его с интересом.
– А вы как познакомились?
– Сначала я увидел ее на улице. И принял за привидение Эли. Они очень похожи. А потом – по работе столкнулись…
– Молодец ты, Максим. Как же я хочу, чтобы у тебя жизнь счастливо сложилась! Зайдешь к Юле?
Макс кивнул:
– Зайду. Спасибо!
3 ноября.
В машине Антона.
– Спасибо, Антон!
Он, оторвав взгляд от дороги, улыбнулся и посмотрел на Машу.
Удивительно! Он столько вечеров рассматривал ее фотографии и читал ее стихи, что теперь непривычно было видеть ее вживую.
– За что? – спросил он и снова посмотрел на Машу.
– Почему ты всегда со мной возишься? Я – то в квартире у тебя без сознания лежу… То – ногу вывихнула… И ты тут же пришел мне помогать… И вот сейчас – опять я к тебе пришла…
– Люди помогают друг другу, Маш. Если, конечно, это нормальные люди. Я не знаю, Маша, как это объяснить… Почему между нами такая связь? Ты же тоже это чувствуешь, ты сама говорила? Почему только с тобой я могу быть откровенным? Почему только с тобой я могу быть слабым? Другим я этого
