Рэчел Линдсей - Любовь и доктор Форрест
- Тебе не разрешат держать здесь ребенка.
- Я сниму квартиру.
- Это с твоей-то зарплатой? - Наступила короткая пауза, после которой Марта вдруг спросила. - Может быть у меня поживете, а?
- Нет, спасибо. Очень любезно с твоей стороны предложить мне это, но...
- Да никакая это не любезность. Это эгоизм чистой воды. У меня дом в Челси, а из жильцов только я да и экономка - вот мы и торчим в нем на пару, перекатываемся, как две горошины в стручке.
Лесли натужно сглотнула подступивший к горлу ком.
- Я даже не знаю, что сказать. Я... я...
- Тогда не говори ничего. Будем считать, что мы договорились. Вообще-то ты окажешь мне большую услугу, если вы переберетесь ко мне - так все веселее, чем одной.
- Ты так добра ко мне, - не выдержала Лесли, принимаясь нашаривать носовой платок. - Глупо сейчас плакать, но я ничего не могу поделать с собой. Я так волновалась.
- И не удивительно. В конце концов ты молодая женщина, и тебе не стоит обременять себя ребенком. Тем более, что ты можешь привыкнуть к нему, и что тогда? Или ты в самом деле уверена, что его отец не захочет потом забрать его назад?
- Я не знаю, и сейчас мне это все равно. Бобби со мной, а это главное.
Очень скоро, намного раньше, чем на это расчитывала Лесли, они поселились в большом доме в Челси. Бобби был беззаботным маленьки мальчиком, и быстро привыкнув к немножко резковатой в общении Марте, он зачастую не слушался и ее тоже, озорничая в ее присутствии, как это иногда случалось и при Лесли. Он был таким, каким должен быть ребенок общительным, любознательным и ласковым, и Лесли с таким волнением опекала его, что Пат, как-то раз зашедшая на ужин, даже упрекнула ее.
- Ты закомплексуешь парня, если не прекратишь так его баловать.
- Я ничего не могу с собой поделать. - Лесли взглянула на Марту, которая только что вошла в комнату, держа в руках салатницу. - А тебе не кажется, что Бобби сегодня какой-то квелый?
- Да, немножко бледный, - согласилась Марта. - Я сегодня утром подумала, что нужно будет показать его доктору Райе.
Пат усмехнулась.
- В этом доме вас двое врачей, и все равно вам надо приглашать еще кого-то! - она положила себе на тарелку немного капусты. - Кстати, как там дела у твоего дружка? Или может быть он все еще упорно хранит свой обет молчания?
Лесли улыбнулась.
- Год еще не кончился. А он говорил, что напишет мне только через год.
- Держу пари, что у этого слабака все равно ничего не выйдет.
- Ну вот, началось, - безмятежно проговорила Лесли. - Враг номер один!
- Ну надо же, никак вы решили поспорить из-за мужчины?! - сказала Марта.
- Это все насчет Ричарда. Пат невзлюбила его, и теперь она неустанно твердит мне об этом!
- Похоже на безответную любовь, - заметила Марта.
Лесли усмехнулась, обращаясь к Пат.
- Ну и как это тебе? Миляга Ричард в роли мужа?
- Даже если он будет последним мужиком на земле. Бобби, вот какой парень мне нужен - только бы вы двое перестали так сходить с ума из-за него.
- Мы не сходим с ума, - серьезно сказала Лесли. - Он действительно слишком бледен.
- Ну тогда сведите его к доктору Райе, и пусть он поскорее развеет все ваши сомнения.
И как будто в доказательство того, что они должны обратить внимание на здоровье Бобби, на следующее утро у него поднялась температура, и его пришлось оставить в постели на целый день. Лесли очень тревожило то, что температура продержалась и всю последующую неделю, хотя кроме нее, никаких других симптомов не было, и в конце концов, хоть у Бобби все еще был легкий жар, она повела его к педиатру в больницу Святой Катерины.
Задав для начала Лесли множество обычных в таких случаях вопросов, доктор Райе отвел Бобби в соседнюю комнату для осмотра, и Лесли показалось, что прошла целая вечность, прежде, чем врач вышел оттуда.
- Я сказал, чтобы мальчик подождал в приемной, - сказал он, тронув Лесли за руку. - Вы правильно сделали, что привели его ко мне.
Лесли показалось, что волосы у нее на голове становятся дыбом.
- Что с ним?
- Да не пугайтесь вы так, - быстро ответил доктор Райе. - Это не смертельно. Но ему потребуется лечение и уход. У него определенно слабая грудь.
- Вы же не хотите сказать, что это туберкулез?
- Конечно, ничего такого. Всего полгода при подходящем климате, и с ним все опять будет в порядке.
Лесли невольно взглянула в окно, за которым даже погожим сентябрьским днем в воздухе висело облако смога.
- Если хотите, я постараюсь устроить его в наш санаторий, - предложил Райе, - хотя в идеале его хорошо было бы отправить в Швейцарию или Австрию. Я запишу его, если желаете, хотя ждать придется довольно долго.
- Как долго?
- Полгода - а возможно и дольше.
- Значит, всю зиму ему придется пробыть в Англии. Но должен же быть еще какой-то выход!
- Только если вы заплатите за него - а это очень дорого.
- Ну тогда я постараюсь придумать что-нибудь еще. - Она протянула руку. - Вы нам очень помогли, доктор Райе. Большое спасибо.
- Не за что. Так мне записать вашего мальчика?
- Да, пожайлуста. А если я изыщу возможность отправить его туда раньше, я обязательно сообщу вам об этом.
- Хорошо.
Как только Марта узнала о заключении, сделанном педиатром, она немедленно предложила Лесли одолжить денег.
- Нет, я не могу взять эти деньги! - твердо сказала Лесли. - Потому что вернуть такой долг мне удалось бы не раньше, чем через несколько лет.
- А отец мальчика?
- То, что он не успевает пропить, тут же проматывается вместе со шлюхами! Нет, нужно искать другой выход.
Но как Лесли ни думала, ей все равно никак не удавалось подыскать подходящего решения. Недели проходили одна за другой, пока наконец в начале ноября сам доктор Райе позвонил ей, пригласив зайти к себе.
- Боюсь, что порадовать мне вас пока нечем, - сказал он, окончательно разбивая ее надежды, на то, может быть ему каким-то образом все-таки удалось пристроить его в клиннику, - но зато у меня есть кое-что еще, что, как мне кажется, могло бы вас заинтересовать. Один мой друг сейчас руководит клиникой в Аросе, и как раз сейчас ему необходим ассистент, который - подождите, я сейчас прочитаю вам, что он пишет. - Райе достал письмо и развернул его. - Так, где это было? А, вот это место. - Отыскав нужное место, он прочитал вслух: - Это отнюдь не увеселительная прогулка на зимний курорт, и если ты знаком с кем-либо, кто не возражает против жизни в деревне, куда стекаются толпы туристов зимой, и где тихо и пустынно летом, то, будь добр, дай этому человеку мой адрес и пусть он напишет мне. Разумеется, мне придется дать объявление о своей вакансии, но я все же предпочел бы личную рекомендацию. Здесь имеются все условия для проживания семейной пары, можно с ребенком, я не стану возражать.
Доктор Райе отложил письмо.
- Ну, и что вы думаете по этому поводу?
- А справлюсь ли я? Я хочу сказать - я ведь никогда не проходила специализации по заболеваниям грудной клетки.
- Не думаю, что это столь уж важно, иначе он обязательно упомянул бы об этом в своем письме. В любом случае, если вы напишете туда, хуже не будет.
- Очень хорошо. Если вы дадите мне адрес, то я немедленно напишу.
- Моя секретарь напечатает его для вас, - он ненадолго вышел из кабинета в приемную и вернулся с небольшим листочком, который Лесли тут же положила в сумочку.
- Не знаю даже как и благодарить вас.
Он улыбнулся.
- Я надеюсь, вам удастся получить эту работу.
В автобусе по пути домой Лесли принялась мысленно сочинять письмо, которое она собиралась написать. "Уважаемый доктор - или уважаемый герр доктор?" Она вынула из сумочки листок с адресом и взглянула на имя. Ее бросило в дрожь, а машинописные буквы начали сливаться и поплыли перед глазами, а потом каждая из них снова заняла свое место, чтобы из них сложилось имя того, человека, на которого она возлагала такие надежды, связанные с дальнейшим лечением Бобби.
Филип Редвуд! И почему только по иронии судьбы изо всех врачей мира именно он оказался тем самым человеком, что стоял теперь во главе той самой клиники. И о том, чтобы обращаться к нему с просьбой о вакансии не могло быть никакой речи. До концо своих дней не забудет она те обидные реплики, что отпускал он по адресу женщин-врачей, и теперь Лесли была не менее удивлена тем, что доктор Райе посоветовал ей обратиться к нему. Ведь ему-то уж наверняка наверное было известно обо всех этих предубеждениях Редвуда? С тяжелым сердцем она снова сложила отпечатанный на машинке листок и сунула его обратно в сумку.
Когда Марта узнала об отказе Лесли написать Филипу Редвуду, она пришла в ужас.
- Я уверена, что он не откажет тебе только из-за того что ты женщина. Ведь те его слова были сказаны несколько лет назад - да еще к тому же он был зол на жену!
- Она к этому не имела никакого отношения. Не может быть, чтобы ты забыла, что разговор шел о тебе!
- Он был удручен тем, что больной умер, и винил во всем меня, - тихо сказала Марта. - Возможно он и был прав тогда. С тех самых пор мне так и не удалось отделаться от чувства вины. Но все мы небезгрешны - даже врачи.
