Джеффери Фарнол - Седина в бороду
- Мне нужно за что-нибудь зацепиться.
- Давай я помогу. - Ева-Энн бросила на траву свои туфли, опустилась на колени и, схватив сильными руками сапог, потянула. И - о чудо! - сапог безропотно освободил из заточения ногу джентльмена. - Теперь другую! приказала Ева, и сэр Мармадьюк молча подчинился.
Вскоре и второй сапог сдался.
- Благодарю тебя! - Он с наслаждением вытянул измученные ноги.
- Чулки тоже долой! - велела Ева.
- Но... - попытался было возразить сэр Мармадьюк, но девушка раздраженно топнула.
- Стыдись Джон! Смешно быть таким застенчивым.
Сэр Мармадьюк вновь рассмеялся и без дальнейших пререканий стянул шелковые чулки.
- Так-то лучше! - удовлетворенно воскликнула Ева, когда они снова тронулись в путь. - Разве не чудесно?
- У меня просто нет слов! Так куда мы направляемся?
- В Лондон!
- Хорошо, только вот найдем ли мы сейчас экипаж?
- Здесь вообще нет экипажей, Джон.
- В таком случае сядем в почтовый дилижанс.
- Никаких дилижансов, Джон! На дорогах наверняка выставят наблюдение, так что придется идти лесными тропинками и окольными путями. Пойдем пешком.
- Пешком?! - в непритворном ужасе воскликнул сэр Мармадьюк. - Пешком в Лондон?! Ева-Энн!
- Да, Джон, пешком.
- Но это слишком долгий путь, дитя мое...
- Но я выдержу! Я очень сильная, Джон! - поспешила уверить своего спутника Ева. - Если ты ... если ты пойдешь со мной...
- Конечно! - приосанился наш герой.
- Тогда для меня не имеет значения, длинна дорога или нет, с тобой я чувствую себя в полной безопасности, мой добрый друг Джон Гоббс.
Несколько минут они шли в молчании. Сэр Мармадьюк переваривал услышанное. Но вот вдали показались робкие огоньки какой-то деревушки, и он инстинктивно повернул в ту сторону, но девушка остановила его.
- Не туда, Джон.
- Но в деревне, наверняка, есть постоялый двор.
- Да, "Колокольный Звон", но нам не стоит там появляться.
- Тебе нужен ночлег...
- Только не на постоялом дворе!
- Тогда где?
- Я еще совсем не устала, Джон, и совершенно не хочу спать. Давай пойдем дальше.
- Но ты же не можешь идти ночью, Ева!
- Могу, Джон, но если ты устал, то мы можем устроить ночлег в лесу.
- Нет, нет, - поспешно ответил сэр Мармадьюк. - Я могу идти столько, сколько ты пожелаешь, Ева-Энн.
Девушка кивнула и свернула на тропу, ведущую в обход деревни. Она шагала очень быстро, пока деревенские огни совершенно не скрылись из виду.
- И все-таки тебе нужно поспать, - снова начал сэр Мармадьюк.
- Да, пожалуй, - вздохнула она, - но только не на постоялом дворе! Когда мы захотим спать, то найдем какой-нибудь стог или сарай.
- Стог? - недоуменно переспросил сэр Мармадьюк.
- Да, стог, Джон. Разве ты забыл, как сам недавно очень сладко спал на стогу?
- Верно! Но то, что подходит мне, не годится для молодой девушки.
- Какая чудесная ночь! - Ева не обратила на последние слова своего спутника никакого внимания. - Такая теплая и спокойная. И мы с тобой вместе, и с нами Бог. В такую ночь не может случиться ничего плохого. - Она взглянула на луну, на ее равнодушный лик, и нашего героя вдруг пронзила острое чувство нежности к этой такой юной и такой беззащитной девушке.
Он смотрел на ее счастливую улыбку, на чудесные кроткие глаза, на нежный пухлые губы и не мог налюбоваться. "И нет никаких убийц!" - от этой мысли на душе у него вдруг стало легко и покойно. Но вдруг кроткие глаза неистово сверкнули под внезапно насупившимися бровями, нежные губы словно окаменели, округлый подбородок решительно выпятился вперед, тонкие пальцы сжались в кулаки. Сэр Мармадьюк отвернулся, огорченный столь внезапной и малоприятной метаморфозой, и со страхом ожидая ответа, спросил:
- Ева-Энн, что произошло? Почему у тебя такой взгляд?
- Ах, Джон, - вскричала девушка, с силой топнув ногой, как я ненавижу, как я презираю саму себя, как кляну за низость и глупость.
- Но почему?
- Я вообразила, что влюблена в Роберта Дентона! А теперь мне стыдно от одной лишь мысли о нем, ведь сегодня, если бы не ты, я доверилась бы ему, я была бы сейчас с ним, в полной его власти! Он видел, как мерзкие лапы Брендиша хватали меня, и смеялся! Смеялся! Тот, кого я считала своим избранником!
- Но что случилось потом, Ева-Энн?
- Ты знаешь, Джон. Брендиш был убит.
- Ну и ладно, главное, ты цела и невредима. А Роберт Дентон остался в прошлом.
- Слава Богу! - прошептала она, - слава Богу и слава тебе, Джон Гоббс!
Она подняла на него глаза, полные нежности и признательности, протянула к нему руки, и в этом жесте не было ничего, кроме чистоты и невинности. Сэр Мармадьюк ласково пожал ее пальцы. Когда он заговорил, от его привычной важности не осталось и следа.
- Ева-Энн, - голос джентльмена предательски дрогнул, - ну скажи, скажи мне, что эти руки не обагрены кровью!
- Я не могу, - прошептала она.
- Ты кого-то выгораживаешь, Ева-Энн.
Она высвободила руки и отпрянула от него.
- Нет! Нет! Нет!
- Дитя мое, я не требую назвать его имя...
Ее глаза вдруг расширились, словно она увидела нечто совершенно ужасное и, едва не теряя сознание, опустилась на землю. Потом приподняла руку, указывая на что-то позади сэра Мармадьюка. Он резко обернулся. Шагах в десяти стояли и внимательно смотрели на них два человека.
- Они пришли за мной! - простонала Ева-Энн.
- Нет-нет. - Сэр Мармадьюк ласково провел ладонью по ее волосам. - Не за тобой, дитя мое, не за тобой. - Он встал и спокойно направился к незнакомцам. В руках одного их них тускло блеснул ружейный ствол.
- Эй, - раздался хриплый окрик, - эй, приятель, стой, не подходи! Что это у тебя на уме?
Сэр Мармадьюк замедлил шаг и остановился в ярде от незнакомцев.
- А вы кто такие? - спокойно спросил он. - Кто вы и что вам здесь надо?
Человек средних лет в меховой шапке изумился, увидев босые ноги джентльмена, потом взгляд его скользнул выше, изучая изысканно-элегантное одеяние нашего героя. По мере ознакомления с особой сэра Мармадьюка челюсть незнакомца отвисала все ниже, пока, наконец, его взгляд не уперся в надменное хмурое лицо джентльмена.
- Так что вам надобно, любезный? - холодно повторил вопрос сэр Мармадьюк.
- Но мы не сделали ничего плохого, сэр, - растерянно ответил незнакомец и озадаченно поскреб в затылке. - Видите ли, мы с Джо охотились неподалеку, заслышали ваши голоса и хотели взглянуть, кто это бродит среди ночи. А поскольку мы не знали, на кого наткнемся, спрятались под деревом, решив подождать, пока вы пройдете мимо.
- Все ясно! - Сэр Мармадьюк широко улыбнулся. - Ну, раз вы удовлетворили свое любопытство, тогда ни пуха ни пера!
- Спасибо, сэр, и вам всего доброго! - облегченно хором ответили охотники и поспешили ретироваться.
Сэр Мармадьюк вернулся к девушке. Она лежала на траве без чувств. Он легонько потряс ее за плечо, Ева-Энн открыла глаза и жалобно прошептала:
- О, Джон, я была уверена, что они пришли за мной, чтобы отправить на виселицу.
- Успокойся, дитя мое, успокойся! - Он осторожно приподнял ее голову, и погладил мягкие густые волосы. - Ты просто устала, дитя мое, тебе нужно хорошенько отдохнуть. Лежать бы тебе сейчас в постели, а не брести неведомо куда...
- Не ругай меня, Джон! - она расплакалась и тут же рассмеялась.
Сэр Мармадьюк, испугавшись, что у девушки начинается истерика, в отчаянье оглянулся вокруг, надеясь приметить ручей или хотя бы лужицу: он знал, что холодная вода в подобных случаях - самое верное средство. Увы, воды нигде не было видно. В панике джентльмен начал хлопать Еву-Энн по щекам, а она все смеялась и смеялась, пока обессиленно не привалилась к его плечу.
- О Господи, Иисусе! - вырвалось у джентльмена. На него вдруг напала цепенящая растерянность.
Девушка снова рассмеялась, подняла голову и взглянула на него.
- Бедный Джон! - прошептала она. - похоже, я тебя напугала?
- Я... я подумал... - забормотал сэр Мармадьюк, - я боялся, что ты...
- Что у меня истерика? Нет, нет, Джон, со мной все в порядке, я снова стала храброй, и опять благодаря тебе. Но почему ты дрожишь?
- На свете нет ничего ужаснее женской истерики! Особенно в чистом поле. Да еще в полночь.
- В полночь? - воскликнула она. - Тогда надо бы надеть свои чулки, обуться и поискать место для ночлега.
- Но где же тут его искать, дитя мое? - сэр Мармадьюк с похвальной готовностью натянул сапоги.
- Я знаю где.
- Ты знаешь, где мы, Ева? - изумленно спросил наш герой, сам давно уже потерявший всякое представление о собственном местонахождении.
- Ага. Вон там Уиллоудинский лес, и на опушке растет огромное старое дерево. Оно-то нас и приютит. Пойдем!
И она легко устремилась через луг, а сэр Мармадьюк, прихрамывая, поспешил следом. Вскоре они оказались возле громадного многовекового дуба. Широко раскинувшаяся крона великана шатром нависала над ложем из корней и моховой подстилки.
- Я так люблю это старое дерево! - Ева нежно провела рукой по бугристой коре.
