Барбара Майклз - И скоро день
Штат прислуги на вилле состоял из шести человек. Несмотря на то что часть дома была закрыта, а большинство земель не обрабатывались, эти шестеро человек выполняли работу за все сорок! Эмилия носила почетное звание домоправительницы, она также являлась горничной графини — я полагаю, что эта последняя обязанность отнимала у нее все свободное время. Муж Эмилии, Альберто, был шофером и старшим садовником. Местный «дурачок» — именно так выразилась графиня — помогал ему. На кухне хозяйничала Роза, смешливая помощница которой звалась Анной. К имени Анна она добавила какое-то слово по-итальянски, которое не сочла нужным перевести мне. Однако я достаточно много времени посвятила изучению справочников и разговорников итальянского языка, чтобы понять, что оно означает «девочку на побегушках». Кроме того, на виллу периодически приходила женщина для генеральной уборки. Это была вся прислуга, которая обслуживала семейство Морандини.
Симпатию у меня вызвала только «девушка на побегушках». Внимательно слушая всю ту информацию о прислуге, с которой сочла нужным меня познакомить графиня, я заметила, что в перечисленном мне списке не было указано ни одного человека, который занимался бы мальчиком, за него никто не отвечал. Ничего не было сказано об обязанностях няни или гувернантки ребенка. Я, однако, не сразу отметила этот нюанс. Можно было предположить, что мальчик посещает местную школу и уже не нуждается в присмотре, так как он достаточно взрослый и самостоятельный.
Альберто и Эмилия были явно неместными. Скорее всего, они жили в Риме с графиней, до того как она вышла замуж. Это объясняло странный жесткий акцент, который я успела отметить. Флорентийская речь более музыкальна и приятна на слух, римский же диалект сухой и твердый. Может быть, их говор тоже сыграл не последнюю роль в том сугубо отрицательном впечатлении, которое произвела на меня эта пара. Попросту говоря, они мне не понравились с первого взгляда.
Тут я вспомнила сцену, которую мне довелось наблюдать в саду сегодня утром с балкона, и я решила спросить.
— Полагаю, что Альберто — это тот самый мужчина, который занимается собакой?
Графиня незаметно бросила взгляд на свои наручные часики.
— Благодарю вас, что невольно напомнили мне об этом. Дело в том, что сегодня я должна быть у своего парикмахера, у меня осталось не так много времени, но прежде всего вы должны познакомиться с нашей собакой.
Собака была удостоена особой чести, в которой было отказано даже прислуге — меня не сочли нужным представить им лично, а вот псу это было необходимо. У меня не было ни малейшего желания встречаться с этим монстром, но если уж мне так необходимо познакомиться с ним поближе, то я предпочитаю сделать это в официальной обстановке, в присутствии людей, которым это животное подчиняется.
Треньканьем звонка в очередной раз была вызвана Эмилия, которую графиня снабдила соответствующими инструкциями, затем она благожелательно кивнула ей, после чего та удалилась из комнаты. Спустя несколько минут графиня взяла перчатки и сумочку со столика, и мы с ней направились к выходу.
Мне было несколько странным выходить через двери, в которые еще не приходилось входить. Наконец передо мной предстал фасад здания. Он показался мне достаточно большим, однако в отличие от великолепных дворцов, которые я видела во Флоренции, он выглядел обитаемым — если можно применить это слово к дому с двадцатью или тридцатью спальнями, бесчисленными гостиными и салонами. Фасад был прямоугольной формы с белой туковой облицовкой, на нем выделялись оконные рамы и балкончики из темно-серого камня. В доме было три этажа над высокой террасой, на которую вела двойная лестница, весьма искусно орнаментированная. Открытые арки на платформе поддерживали террасу и вели на невысокий первый этаж, по-видимому, отданный под различные хозяйственные помещения. В огромных красно-коричневых вазах, цепочкой опоясывающих террасу, росли различные кусты и цветы, которые, должно быть, в пору их цветения наполняли воздух своими ароматами, сейчас эти растения стояли без листьев, их время еще не пришло, да и выглядели они не слишком здоровыми и ухоженными. Между вазами стояли небольшие статуи. Лестница выходила на полукруглую площадку, посыпанную гравием, в центре ее находился фонтан с бронзовой статуей мускулистого мужчины, застенчиво прижимавшего к своей металлической груди прекрасных русалок. Фонтан тоже бездействовал. Кучки садового мусора и старой травы под стволами деревьев говорили о том, что по крайней мере этот участок сада находится под присмотром, когда-нибудь здесь распустятся и заблагоухают цветы, о которых есть кому позаботиться. Теперь мне стало понятно, почему у Альберто и его помощника не хватает времени на уход за остальной частью этого гигантского сада. Для того чтобы содержать четыре акра земли в полном порядке, от них требовалась постоянная и кропотливая работа, которая не оставляла им ни секунды свободного времени.
Машина — это был, естественно, «мерседес», какой же еще автомобиль мог подойти для этой чопорной семейки? — стоял всего в нескольких шагах от входа. Альберто переоделся в обычную форму, предназначенную для шоферов. Эта одежда не слишком сильно изменила его облик. Тугой воротничок скрывал его бычью шею, на груди сверкали форменные пуговицы. На нем были начищенные до блеска ботинки и военного покроя пиджак, что делало его похожим на отставного отчаянного кавалериста.
В руках он держал цепь, на которой была привязана собака. Когда животное заметило меня, оно резко рвануло вперед. Альберто, неприятно ухмыляясь, позволил псу пробежать на всю длину цепи, я поспешила отскочить назад. Графиня резко выкрикнула какую-то команду, после чего ухмылка исчезла с лица Альберто.
Он моментально преобразился, манеры его стали заискивающими, та же метаморфоза произошла и с собакой. Альберто стал подтягивать цепь к себе, пока псина не оказалась у его ног. После чего он заставил ее сесть. — Попытайтесь медленно подойти к собаке, — обратилась ко мне графиня. — Протяните ему свою руку и дайте ему почувствовать ваш запах.
Мне была известна процедура знакомства с собаками, но еще никогда не приходилось иметь дело с такими устрашающими экземплярами. Кроме того, мне почему-то совсем не хотелось устанавливать с этим псом хоть какие-то отношения. Даже когда он сидел, его голова была на уровне моей груди. Из горла его вырывалось приглушенное рычание, когда я медленно начала приближаться к нему. Альберто полоснул его по морде концом цепи.
— Остановитесь! — неожиданно для себя закричала я.
И собака, и Альберто казались в равной степени потрясенными моим воплем. Я быстро преодолела оставшееся расстояние и положила свою руку прямо на морду собаки.
— Ты хороший парень, такая красивая собака... Ты же совсем не хочешь ни на кого бросаться, — медленно, нараспев продолжала я, не снимая своей руки с его морды. — Альберто, старый черт, не знаю, насколько хорошо ты понимаешь по-английски, однако мне очень хотелось бы, чтобы до тебя дошло то, что я сейчас собираюсь тебе сказать. Я требую, чтобы ты немедленно перестал бить и издеваться над этим несчастным животным. Нельзя, кретин, бить собаку. — Последнее предложение я постаралась произнести по-итальянски для большей доходчивости.
Я даже не обернулась для того, чтобы посмотреть, какой эффект произвели мои слова на графиню, однако, до моего напряженного слуха донеслись мелодичные переливы веселого смеха, а может быть, мне это только послышалось. Альберто был мрачнее тучи. В любом случае, он явно понял, что я хотела ему сказать. Собака сидела совершенно спокойно. У нее было достаточно времени, чтобы изучить мой запах и понять, что я не причиню ей зла. Пес продолжал сопеть, напоминая по звуку старинные паровозы. При этом он старательно обнюхал каждый палец на моей руке. Лишь после этого я отошла в сторону.
— Этот человек считает, что нет другого способа дрессировать животных, кроме как бить их и издеваться над ними, — с возмущением обратилась я к графине. — Почему вы позволяете ему...
— У него свои методы, — равнодушно проговорила графиня. Она сделала жест рукой в сторону Альберто, и тот поспешил увести собаку. Графиня натянула перчатки. — Обычно я обедаю в восемь, — сказала она. — Надеюсь, вы не откажете составить мне компанию за коктейлем часов в семь.
Она начала медленно спускаться по лестнице. Когда графиня подошла к машине, откуда-то материализовался Альберто и открыл перед ней дверцу. Все происходящее напоминало истории, слышанные мной о привычках королевы Виктории, — она никогда не оглядывалась назад перед тем как сесть, потому что твердо знала, что кто-нибудь обязательно подвинет ей кресло в нужный момент.
Я взглядом провожала автомобиль до тех пор, пока он не скрылся за деревьями. Чувствовала я себя совершенно разбитой и обессиленной, словно только что пробежала несколько миль. Предположим, что графиня именно таким образом знакомит своих гостей с этой собакой. Неужели мне придется сдаться не потому, что она сильнее, а потому, что я не слишком настойчива.
