Гильермо Родригес Ривера - Четвертый круг
– Нет, не видел, – Лавигне нервно ломал свои толстые узловатые пальцы, – но он точно оставался: в его кабинете горел свет, а когда я уходил, его машина стояла напротив ворот.
– Это еще не доказательство, – возразил Роман, как бы вызывая механика на дальнейшую откровенность.
И тот не заставил себя ждать.
– Этот тип – жулик, понимаете? Эрасмо знал это. И Лабрада тоже знал, что Эрасмо знает!
Роман понял, что они подошли наконец к самому главному, к тому, чего он так долго добивался.
– Объяснитесь, Лавигне.
Лавигне взял огрызок сигары из пепельницы и, не зажигая, сунул в рот. Он был очень взволнован.
– Лабрада выносил с базы детали и использовал их для своих нужд. С их помощью обделывал какие-то делишки. Я точно не знаю, как там было, но Эрасмо однажды остановил его.
– Задержал? – спросил Роман.
– Эрасмо еще раньше замечал кое-что, но до поры до времени ничего Лабраде не говорил. А в тот вечер остановил его. Эрасмо был не из тех, кто боится слово вымолвить. Он увидел, что Лабрада выходит со склада с коробкой, и выложил ему все начистоту. Сказал, что тот не имеет права выносить что-либо с базы. Лабрада рассвирепел, обозвал Эрасмо нахалом, заявил, что он здесь начальник и не станет отчитываться перед каким-то сторожем. Тогда Суаснабар сказал ему, что он может делать все, что хочет, днем, но вечером он, Эрасмо, отвечает за порядок на базе. Лабрада был вне себя от бешенства, но детали ему все-таки пришлось оставить.
– Когда это было, Лавигне, и откуда вы об этом знаете? – глубоко затянувшись, спросил Роман.
– Случилось это месяца два или три назад, а узнал я от Эрасмо. Он сам мне рассказал. – Помолчав, Лавигне с гордостью прибавил: – Думаю, я был единственным на автобазе, с кем Эрасмо делился подобными вещами.
Сьерра быстро и ловко перемотал кассету, воспользовавшись тем, что Лавигне замолчал; глаза механика вновь скользнули по магнитофону. Он опять раскурил свой потухший окурок, но от Романа не укрылся этот взгляд – в третий раз Лавигне интересуется магнитофоном Сьерры.
Управившись, сержант посмотрел на Лавигне, и тот продолжал:
– Эрасмо не впервые его застукал, но на этот раз Лабрада действовал слишком уж бессовестно, и он не стерпел. С тех пор отношения между ними стали натянутыми, хотя Лабрада и старался подлизаться к Эрасмо.
– Каким образом? – полюбопытствовал Роман.
– Первый стал с ним здороваться. И вот совсем недавно, двух недель еще не прошло, у Эрасмо была стычка с Фело Карденасом, шофером нашей автобазы. Это один из тех субчиков, которых Эрасмо терпеть не мог, – прогульщик, бездельник, даже…
– Мы с ним уже познакомились, – прервал его Роман. – И об их ссоре мне тоже известно.
– Так вот, о том, что Фело использует свой грузовик в личных целях, знали на базе многие. И было бы странно, если бы Лабрада не знал: он всюду свой нос сует. Понимаете, – тон Лавигне стал другим, – Карбонель, наш директор, человек новый, ему пока не хватает опыта. Лабрада же стреляный воробей, его так просто не проведешь. – Сигара у Лавигне опять погасла, он положил ее в пепельницу и продолжал: – Но не в этом дело, а в том, что Лабрада вызвал Эрасмо и сказал, что ему сообщили о его стычке с Фело, что Эрасмо поступил правильно и что теперь он должен выступить против Фело на рабочем совете, а он, Лабрада, его поддержит. Ясно было, что он не знал Эрасмо ни вот настолько, – Лавигне показал кончик мизинца.
– Что вы хотите этим сказать? – вступил в разговор Сьерра.
– А то, что Эрасмо не любил кляузничать. Это был настоящий мужчина, и характер у него был непростой. Возможно, будь Лабрада другим человеком, Эрасмо и выступил бы против Фело. Но он не захотел плясать под дудку этого типа. Помню, сказал мне: «Да Лабрада еще больший мошенник, чем Фело».
Из темного коридора неожиданно появилась мулатка лет сорока, она терла глаза, как человек, который только что проснулся.
– Что-нибудь случилось, Максимо? – спросила мулатка, кутаясь в халат и с удивлением разглядывая двоих мужчин в военной форме.
– Ничего, – успокоил ее Лавигне, – я беседую с товарищами по поводу Эрасмо. Иди спать. Я сейчас приду.
– Хорошо, – прошептала женщина. – Спокойной ночи.
Она скрылась в глубине дома, а Лавигне подался вперед в своем кресле-качалке и оказался лицом к лицу с Романом, который как раз гасил сигарету в пепельнице на столе.
– Лейтенант, – произнес он очень тихо, – Эрасмо собирался поговорить с Карбонелем насчет Лабрады. Он хотел ему обо всем рассказать. И я уверен, что он так бы и сделал, если бы его не убили.
Роман внимательно посмотрел на Лавигне.
– Об этом знал кто-нибудь, кроме вас? Лабрада, например? – спросил он.
Лавигне на мгновение задумался и, запинаясь, проговорил:
– Думаю, что нет, хотя кто его знает.
– Это не вы оставили вчера окурок сигары на стоянке?
Механик с удивлением взглянул на лейтенанта. Этого вопроса он, судя по всему, никак не ожидал.
– Может быть, – ответил он после паузы. – Я курю довольно много и, как видите, сигары.
Из портфеля, лежавшего рядом с ним на диване, Роман достал плотный желтый конверт, в который Сьерра упаковал то, что они нашли, когда осматривали стоянку, извлек оттуда спичечный коробок в бело-голубую клетку и показал его механику.
– Ваш?
Лавигне потянулся было к коробку, но Роман быстро отдернул руку и повернул коробок другой стороной, так, чтобы механику была видна буква «Л», выведенная шариковой ручкой. Лавигне недоуменно взглянул на Романа, который молча открыл коробок и показал его содержимое – две белые таблетки.
– Нет, – ответил Лавигне, беря со стола точно такой же коробок, но без буквы «Л». Он чиркнул спичкой и вновь раскурил свою сигару. – Нет, это не мой, я уверен в этом.
Лейтенант убрал коробок обратно в конверт.
– Какие отношения были между Суаснабаром и Тео Гомесом? – спросил вдруг сержант. – Эрасмо упоминал когда-нибудь при вас о Тео?
– Видите ли… – Лавигне запнулся. Ему, очевидно, не сразу удалось переключиться, слишком неожиданным был вопрос Сьерры. – Этот паренек сравнительно недавно работает на базе, н я не скажу, что он был дружен с Эрасмо, но, мне думается, пришелся ему по душе.
– Кто кому? – спросил Роман.
– Тео Суаснабару. Но имейте в виду, лейтенант, это мое предположение. Сам Эрасмо мне об этом не говорил, но, когда иной раз он упоминал о Тео, чувствовалось, что относится к нему с симпатией. Во всяком случае, так мне казалось.
– И все же, вспомните, что он говорил о Тео, – настаивал Роман.
– Ничего особенного. – Лавигне старался, чтоб его правильно поняли. – Самые обычные вещи: например, во сколько Тео приехал или что как-то вечером Тео нездоровилось и тому подобное. Но тон, которым он всегда говорил о Тео, заставлял меня думать, что Эрасмо симпатизировал юноше.
Взглянув на Сьерру, Роман встал. Сержант выключил магнитофон, и Лавигне снова кинул взгляд в сторону аппарата.
– Еще что-то вспомнили? – спросил Роман, заметив это.
Лавигне поднял голову, и Роман не поверил своим глазам: механик застенчиво улыбался.
– Извините, – проговорил он, смущенно почесывая в затылке, – вы не могли бы…
– Что вы хотите? – Роман был явно заинтересован.
– … не могли бы дать мне немножко послушать себя? Я никогда еще не слышал своего голоса на пленке.
Роман со Сьеррой переглянулись и громко расхохотались.
Полчаса спустя они мчались в «фольксвагене» по направлению к Гаване.
– Что вы думаете о нашей беседе? – спросил Сьерра.
Роман ответил, не отрывая глаз от черной мокрой ленты шоссе, бежавшей навстречу машине:
– Я думаю, что она была очень полезной, по-настоящему полезной.
Сьерра хотел было возразить, но в этот момент лейтенант, начав фразу, вдруг умолк, так и не докончив, затормозил и, к величайшему удивлению Сьерры, резко крутанул руль, развернулся и помчался в обратном направлении.
Вскоре они опять въезжали в Бехукаль. Лейтенант остановился у ворот автобазы, поздоровался со стоявшим на посту полицейским и прошел на территорию.
Дул холодный пронизывающий ветер, и Сьерра застегнул до самого верха молнию на своей куртке. На стоянке было семь или восемь грузовиков. Они направились к ближайшему. Роман зашел сбоку и, отыскав ящик с инструментом, без усилий открыл его. Несколько секунд он копался в нем, затем закрыл крышку, подошел к следующему грузовику и тоже порылся в инструментах.
– Ничего, – пробурчал он. – Помоги мне проверить ящики в остальных машинах. Как знать, может, что-нибудь и найдем. На замки не обращай внимания, ломай. Завтра извинимся перед товарищами.
– Что искать, железку? – спросил сержант.
– Железку, – ответил Роман, сдвинув фуражку на затылок. – Приступай.
За пятнадцать минут они тщательно обыскали все ящики, но ничего не нашли. Взламывать замки не пришлось.
Затем направились к воротам, молча прошли мимо постового, сели в машину. Роман включил мотор, и «фольксваген» тронулся с места.
