Джеймс Чейз - Этот путь для савана
Она чувствовала, что он пытается заглянуть за низкий вырез ее платья. Слегка встревоженная, но возбужденная, она откинулась назад.
– Ну да, – сказала она и взглянула на часы. – Он опоздал, но он придет. Он…, всегда опаздывает.
– Женщины не должны ждать мужчин, – сказал Сейгель, улыбаясь еще шире. – Не могу ли я пока занять его место? Она притворилась, что колеблется.
– Право, не знаю. Мы ведь совсем не знаем друг друга. Он отодвинул стул и сел.
– Ну, это легко исправить. Меня зовут Луи Сейгель. А вас?
– Дженни… Конрад, – ответила она, вспоминая, что Пол сказал, что ее сразу узнали, и решив в последний момент не называть своей девичьей фамилии.
– Ну вот и хорошо, – сказал Сейгель. – Теперь мы знакомы, не правда ли? Давайте выпьем.
Она увидела, что он сделал знак пальцами бармену, и тот быстро вышел из-за стойки и принял у них заказ. Она отметила также, что напитки появились с волшебной быстротой, и мартини, который бармен поставил перед ней, был несравним с тем, что она выпила сама.
– Хотела бы я быть мужчиной, – сказала она, как только бармен отошел. – Все к вашим услугам. Мартини, который я заказывала, был отвратительным.
– Я очень рад, что вы не мужчина, – ответил Сейгель, глядя на нее своим знаменитым наглым взглядом. Он всегда удивлялся, как это Конрад подцепил себе такую хорошенькую жену, и сейчас, сидя рядом с ней, он удивлялся еще больше.
– Не вас ли я видел здесь несколько дней назад? Дженни кивнула.
– Я заглядываю иногда сюда. Мне нравится здесь. Вы хорошо знаете этот бар?
– Очень хорошо, – засмеялся Сейгель. – Это самый лучший из ночных клубов города. Он поднял бокал.
– За долгую и прекрасную дружбу. – Он залпом опустошил его. – Допивайте свой, – продолжил он, – и давайте еще повторим.
Дженни была готова подчиниться, и бармен сразу без заказа принес два бокала. Дженни не могла не заметить в глазах Сейгеля откровенного восхищения, когда он смотрел на нее. Она была достаточно опытна, чтобы понять, что Сейгель опасен. Такой не удовлетворится только разговором. Очень скоро последует неизбежное предложение пойти куда-нибудь вместе. Сердце Дженни забилось сильнее, когда она подумала, как далеко она позволит ему зайти. Ей не пришло в голову, что когда придет время, у нее не будет выбора. Она была уверена, что выпутается из любого положения, но она не знала, что Сейгеля трудно остановить, когда он идет к цели.
Разговор с ним, его взгляды, действие мартини, музыка, воскресили у нее волнующие воспоминания о жизни, которую она вела до замужества. Она думала, как, действительно, повеселилась в те дни. И это было недавно: всего три года назад.
– У вас промелькнула нехорошая мысль, – сказал он. Уж он-то умел читать мысли женщин. Именно поэтому он точно знал, как поступить в любой момент, и его успех у женщин стал притчей во языках среди друзей.
Дженни вспыхнула.
– У меня их не было! – Она допила мартини и со стуком поставила бокал на стол. – Я не понимаю, о чем вы говорите. Сейгель усмехнулся.
– Нет, понимаете. Вы думаете, какой будет мой Следующий шаг, предложу ли я вам пойти ко мне домой и посмотреть ценную гравюру, которую я недавно купил.
Дженни некоторое время смотрела на него в замешательстве, потом рассмеялась.
– Ни о чем подобном я не думала!
Он наклонился вперед, и от его животной силы и взгляда у нее перехватило дыхание.
– Вы интересуетесь гравюрами? Она покачала головой.
– Нет. А вы?
– Нет. Я никогда не считал гравюры необходимым предлогом. – Он широко улыбнулся. – Вкусная еда, немного танцев, приглушенный свет и мягкая музыка лучше всяких гравюр.
Он отодвинул стул.
– Поужинаем?
Дженни смотрела на него и колебалась. Она вдруг почувствовала, что этот большой, хорошо выглядевший мужчина, многое принимает за должное, и по мере того, как идет время, будет гораздо труднее управляться с ним, чем она сначала себе представляла. Но она знала, что если откажется от приглашения, он уйдет и ей придется возвращаться в скучный пустой дом, к еще более скучному телевизору.
– Вы говорите загадками, – сказала она, – но я голодна, и поэтому буду ужинать.
– Прекрасно. Пока вы попудрите свой хорошенький носик, – сказал Сейгель, – я должен позвонить. Встретимся через пять мину!.
– Чтобы попудрить нос, мне понадобится больше пяти минут, – сказала она, не желая, чтобы ею командовали.
– Через пять минут, – улыбнулся Сейгель и быстро прошел через бар к гостиной, где были умело скрыты несколько кабин с телефонами. Он набрал номер и, ожидая, когда его соединят, закурил.
Дженни изумила его. Если бы он не знал, кто она, и что она замужем за Конрадом, он был бы уверен, что она его обольщает. Играет ли она с ним, хотел бы он знать, или она действительно слабый противник? Не появится ли вдруг Конрад, когда он будет готов приступить к делу? Не послал ли он сюда свою жену одну, чтобы прихватить его? Сейгель сомневался в этом, но решил вести игру осторожно.
В трубке прозвучал щелчок и раздался недовольный голос Моу Глеба:
– Что надо?
– У меня есть для тебя работа, – не называя себя, сказал Сейгель. – Вам с Питом нужно будет сделать ее, понятно? Пит сделает дело, а ты позаботишься о колесах. Разыщи Пита и сидите у телефона, пока я не позвоню. Я дам вам адрес, как только получу его.
– Ого! Разве сначала мы не сможем подготовить все это, чтобы было чисто?
Его голос прозвучал испуганно.
– У вас не будет времени. Дело должно быть выполнено в течение получаса после получения адреса. После этого за дело примутся копы. Дело очень важное, Моу, не промахнитесь. Я назначаю тебя ответственным, понятно?
– Ладно.
– Сделай это аккуратно, никакого шума и быстро. Я могу позвонить с этого времени в любой момент. Будьте рядом, – сказал в заключении Сейгель и положил трубку.
Потом он быстро прошел по коридору в свой кабинет и открыл дверь.
Маурер и Голович все еще были там. С ними теперь была и жена Маурера – Долорес. Долорес была его идеалом Женщины. Ни одна женщина не возбуждала его так, как она. Он знал, что она недостижима для него, как снежный Эверест, но это не мешало ему думать о ней, проводить бессонные ночи в мечтах о ней.
Она вышла за Маурера из-за денег и власти. И Сейгель знал это. Он знал также, что она платит высокую плату за занимаемое положение.
Маурер был пресыщен женщинами. Ему стоило только поманить пальцем и любая девушка бросалась исполнять его желания. Контроль над объединениями артистов, ночными клубами на калифорнийском побережье и театрами давал ему власть как Над статистками, так и над звездами. Даже Джун Арно с ее сказочным богатством оказалась с ним. Поэтому Долорес для него была лишь одной из женщин, и он обращался с ней соответственно этому.
Глаза Сейгеля охватили ее всю, сидящую у бара в изумрудно-зеленом вечернем платье, покрытом золотыми блестками. У нее была прекрасная кожа – цвета слоновой кости с кремом. Темно-рыжие волосы, прекрасные зеленые глаза, фигура – высокая, пышная, чувственная.
У Сейгеля пересохло во рту.
Она повернулась на высоком стуле и улыбнулась ему. Это была насмешливая улыбка красивой женщины, которая знала, что происходит с мужчинами при виде ее, но это ее не заботило.
– Хэлло, Луи, – сказала она, – как продвигается твой роман? Я видела тебя с одной блондинкой. Она тебе нравится?
Сейгель изменился в лице. Он быстро посмотрел на Маурера, потом – на Головича. Он знал, что тот сходит с ума по Долорес, и что у него есть шансы. Если с Маурером что-нибудь случится, то Голович не только завладеет организацией, он завладеет и Долорес. Он знал, что она ненавидит Головича, так же как и Маурера, но если и жирный старик будет иметь деньги и власть, как у Маурера, а Голович может их иметь, она выберет его.
– Прекрати, – бросил Маурер и хмуро взглянул на нее через плечо. – Если не можешь сидеть спокойно, то тебе лучше уйти.
– О, я могу быть спокойной, Джек, – ответила она с улыбкой. – Смотрите на меня просто как на декорацию. Маурер взглянул на Сейгеля.
– Что она тут делает? Сейгель пожал плечами.
– Я не знаю. Она согласилась поужинать со мной. Она назвала себя и уже немного пьяна. Если судить по тому, как она себя ведет, она слабый противник, но может быть она принимает меня за сосунка.
– Только не тебя, Луи, – насмешливо сказала Долорес. – Кого угодно, но не тебя. Я уверена, что она просто умирает от желания оказаться в твоих объятиях и почувствовать твое страстное дыхание на своей щеке. Кто этого не пожелает?
Сейгель покраснел от злости. Он открыл рот, чтобы что-нибудь ответить, но вовремя остановился.
– Уйди, Долли, – сказал Маурер, не оборачиваясь. – Ты мне уже сегодня надоела. Иди домой!
Долорес соскользнула со стула, взяла свою меховую накидку, которую до этого беззаботно бросила на спинку стула, и прошла через комнату, таща ее за собой. Она шла медленно, с усмешкой на красных губах и слегка покачивая бедрами, привлекая внимание Головича и Сейгеля, которые напряженно следили за ней.
