Дия Гарина - Телохранитель Ника. Клетка класса люкс
– Ну, таких… – Мачо провел руками по воздуху, очерчивая силуэт, напоминающий песочные часы. – И чтоб на топ-модель была похожа, и чтобы все было при ней. Понял, Жук, каких телок я еще не трахал? Ну не попадались они мне. До этого дня.
– Она – не телка, – очкастый взял бинокль из рук Мачо, мечтательно закатившего глаза, и вгляделся в сидящую под березой женщину.
– А кто?
– Кто угодно, только не телка. И самое поганое, что она вполне может нам все дело завалить. Вот что, мужики, план меняется. Лучше перестраховаться, чем обломаться. Если облажаемся, девчонку из дома больше вообще не выпустят. Плакали тогда наши десять зеленых «тонн».
– Ты чё, Интел? – возмущенный Жук даже привстал с коротко спиленного пенька. – Думаешь, мы с Мачо одну бабу не завалим?
– Конечно, не завалите, – как ни в чем не бывало ответил Интел и, отвечая на безмолвный вопрос трех членов банды, заявил: – Потому что я не позволю. Заказчик четко сказал: без трупов. А клиент всегда прав. Даже когда полную туфту гонит. Понятно?
– Да я не мокруху имел в виду, – Жук даже обиделся, – «завалить» – в смысле просто завалить. В кусты. И оприходовать. Все равно девчонку нам трогать запретили. Так Мачо хоть на охраннице душу отведет. Его маруха* уже неделю как на Канарах с этим фраером залетным ласты парит. Вот у Мачо сперма из ушей и течет.
– Это можно, – Интел свел густые брови в напряженных раздумьях. – Значит, сделаем так…
– Ну что, пошли? – Эля нетерпеливо подскакивала на месте, ожидая моей команды. – В театр же опоздаем! Ты мне так спектакль сегодняшний расписала, что я прям кипятком писаю – посмотреть хочу.
– Кипятком она писает, – пробурчала я, подхватывая собранную сумку. – Лучше бы бензином девяносто пятым. Кажется, я заправиться забыла. Придется на заправку сворачивать.
Но сначала мы свернули на ведущую к стоянке тропинку. Солнце еще светило вовсю, поэтому отдыхающие не торопились уходить, продолжая вкушать прелести погожего летнего дня, плавно переходящего в вечер. В лесу и на душе пели птицы, и все было просто замечательно, пока моя слегка обгоревшая спина не покрылась гусиной кожей, ощутив таранящий удар взгляда. Нет, не удар – два удара, причем ниже пояса.
– Эй, девчонки! – донеслось сзади, и из-за поворота тропинки показались два здоровых лба, похожих друг на друга, как близнецы-братья: одинаковые шорты, расстегнутые яркие гавайские рубашки, гадостные ухмылки и зажатые в зубах сигареты. – Куда вы так спешите? Давайте познакомимся!
Эля уже открыла рот, чтобы отшить как следует неожиданных попутчиков, но я резко дернула ее за руку и, ускоряя ход, прошипела на ухо: «Молчи и делай все, как я скажу!» Не знаю почему, попытка обычного пляжного съема вызвала у меня такую реакцию. Это же традиция – клеиться к девчонкам в «местах летнего отдыха», и ничего необычного тут нет. И все-таки эта встреча заставила меня внутренне подобраться. Может быть, виной всему неестественно скованные движения парней, которые тоже удвоили скорость вслед за нами, или напряжение, слышавшееся в их смехе… Но я, вместо того чтобы отшутиться или просто промолчать, достала из сумки пистолет и, направив на любителей случайных знакомств, произнесла:
– А ну стоять!
– Ой, братан, держи меня, щас со страху обделаюсь! – тот, что шел слева, в притворном ужасе спрятался за спину своего товарища и, выглядывая оттуда, продолжал: – У телки-то пистолет железный есть! И, наверное, даже стреляет… Такие красивые девчонки, и такие грозные. Ой, боюсь, боюсь!
Они рассмеялись и перешли на бег, отбросив прочь недокуренные сигареты. А я, дождавшись, когда расстояние между нами сократилось до пяти метров, без колебаний нажала на курок. Потому что беззаботный смех, рвущийся из их глоток, никак не вязался с сосредоточенным взглядом недобро прищуренных глаз.
Боек несколько раз сухо щелкнул вхолостую, прежде чем я поняла, что дело – дрянь, и, рявкнув «Беги!» застывшей в ступоре Эле, шагнула навстречу затормозившим парням. Пистолет – во всех отношениях неплохое оружие, и если пользоваться им как кастетом, можно пересчитать немало чужих зубов.
– Сука, – осклабился левый желающий попробовать комиссарского тела, – не хотела по-хорошему, будет по-плохому! Сейчас я с тобой факом займусь. А братан пока подружку твою нагонит. Слышь, Круг, давай двигай!
Но первой двинула я. Ему в зубы. Они настолько не ждали сопротивления, что пропустили самые простые удары. Правда, надо отдать им должное, быстро очухались. Пришлось здорово попотеть, прежде чем удалось уложить их отдыхать на зеленую травку. Утерев трудовой пот и огрев каждого для верности рукоятью пистолета по затылку, я со всех ног помчалась догонять уже далеко удравшую Элю. Но все равно опоздала.
Ноги еще только несли меня за крутой поворот, когда впереди послышался сдавленный крик и треск ломаемых кустов. Они еще протестующе качались, когда я бросилась вслед, на чем свет стоит ругая себя за непредусмотрительность. Трое! Их было трое. И пока двое пытались сладить со мной, третий спокойно ждал, когда испуганная девчонка влетит прямехонько в его распростертые объятья. Ничего, я его догоню. У него на руках визжащая и царапающаяся Эля, так что мировой рекорд в беге ему не светит. Сейчас я их увижу и…
Увидела. А кроме них, еще и невесть каким образом пробравшийся между плотно растущими деревьями джип. Лежащая возле машины Эля была явно без сознания, а над ней руки в боки стоял любитель экстремального секса. Спиной ко мне. И получил удар двумя ногами спину, после которого отлетел на два метра и чувствительно приложился о раскрытую дверцу джипа.
Убедившись, что самостоятельно ему не подняться еще с полчаса, я склонилась над бесчувственной Элей. Быстрый осмотр показал, что она, можно считать, в порядке, и мне оставалось только заглянуть в машину в надежде увидеть ключи в замке зажигания. Скоро первая парочка насильников очнется и потребует реванша, а я, увы, не Иван Поддубный, как справедливо заметил господин Челноков. И если невовремя очнется третий… В общем, нам с Элей лучше убраться отсюда и желательно побыстрее.
Когда я увидела в замке вожделенные ключи, то наивно подумала, что мне повезло. Целых пять секунд так думала, пока чья-то неожиданно возникшая рука не угостила меня струей из газового баллончика, от которой все сразу же расплылось перед глазами. А когда сплылось обратно…
– С-сука! – услышала я над собой гнусавый голос и сопровождающий его плевок. – Два передних зуба мне пушкой выбила!
– И отбила охоту с ней баловаться? – переспросил кто-то из четверых насильников (Черт, их, оказывается, было четверо!).
– Ну, не-ет! Я ей такой трах устрою, запомнит на всю жизнь! А Круг мне поможет. Ему она чуть глаз не высадила! Ничего не поделаешь, Интел, придется подождать. С девчонкой еще успеем разобраться.
– Только не слишком затягивайте, – в голосе Интела проскользнули начальственные нотки, и я сразу поняла, кто здесь главный. Похоже, именно он оставался в машине и вывел меня из строя усыпляющим газом. Да еще каким! До сих пор в голове туман, а уши как будто заложены ватой. И тем не менее самое главное я все же услышала: Элю они оставили на закуску. Значит, пора принимать решительные меры.
Легко сказать! Их все-таки четверо, а не двое. Да и я не в самой удобной позиции – лежу на траве под пристальными взглядами четырех пар глаз. Правда, не связанная, и это уже большой плюс. Все-таки российская беспечность иногда бывает на руку. Не зря же говорится: на аллаха надейся, а верблюда привязывай. Я, конечно, не верблюд, но честное слово, ребята, лучше бы вы меня привязали!
Второй раз за сегодняшний день в памяти зазвучал чуть хрипловатый и когда-то любимый голос. Да, дорогой, я знаю: ненависть – это сила. Да, милый, сейчас я начну «разгонку», как ты когда-то учил, чтобы возненавидеть четверых выродков еще сильнее, чем я возненавидела тебя. Сейчас…
Тяжелый, почти неподъемный маятник начал внутри меня свое медленное, но неотвратимое движение. Я раскачивала его, задыхаясь от бурлящей во мне ненависти. И с каждым толчком размах маятника увеличивался. Раз – два, взяли, еще взяли! Кажется, ненавидеть сильнее уже нельзя, но я знаю, что можно. И пусть каждая клеточка дрожит от хлынувшего в кровь адреналина, я понимаю, что мне еще далеко до такого состояния, когда хрупкая девчушка способна одним движением раскидать шестерых здоровенных санитаров. И потому, ощутив навалившуюся тяжесть мужского тела, я остаюсь обманчиво неподвижной, зная, что это только прибавит мне ненависти. А значит, и силы.
Пуговица на шортах с треском отлетает в сторону, но мои глаза все так же безмятежно закрыты. Рано. Еще рано. Второго шанса у меня просто не будет. И пусть молния в один миг расходится под крепкими пальцами с золотой печаткой на правом мизинце. Пусть. Это хорошо, что его так трясет от желания и ненависти, значит, он не почувствует как трясет меня. Шорты рывком спущены к щиколоткам и исчезают в ближайших кустах. Я специально приоткрыла ресницы, чтобы видеть это. Хорошо. А теперь дай мне рассмотреть тебя, мальчик, чтобы мой маятник закачался в такт твоему прерывистому дыханию. Отлично! Осталось совсем чуть-чуть – и мне будет по колено любое море или даже океан. Говорят, на таком взводе берсерки в одиночку бросались на сотню врагов и обращали их в бегство.
