Викас Сваруп - Шесть подозреваемых
Гудки.
— Намаскар,[49] Гуру-джи. Это Джаганнатх.
— Джай Шамбху![50] Что за важное дело заставило вас прервать мое выступление?
— У меня возникли новые проблемы. Срочно требуется ваш совет.
— Опять Вики? Ему скоро вынесут приговор, если не ошибаюсь?
— Нет, Гуру-джи. Это дело уже улажено. А вот я скоро должен предстать перед судом.
— По какому делу? Их было много.
— Старая история — две тысячи второй год, обвинение в убийстве.
— Кто жертва?
— Какой-то Мохаммед Мустаким, ничтожная вошь, дерзнувшая со мной потягаться. Расследование шло ни шатко ни валко, на основании косвенных улик. И вдруг теперь появляется новый свидетель, Прадип Дубей, будто бы видевший, как я застрелил Мустакима. Слушание состоится в следующем месяце, пятого числа. Если обвинение официально подтвердится, моей карьере конец. Главный министр и так почему-то настроен против меня.
— Согласно вашему гороскопу, причина в том, что Сатурн сейчас находится в пятом доме. Черная полоса продлится еще четыре месяца, после чего все ваши неприятности растают как сон.
— А пока что делать?
— (Смех.) Сами знаете, не мне вас учить. В конце концов, у вас же вся полиция в кармане. Однако лучше начните носить голубой сапфир — отличное средство против козней Сатурна.
— Стоит поговорить с вами, Гуру-джи, и на меня снисходит покой. Думаю, скоро мои беды останутся в прошлом.
— Для этого мы и нужны… Позвольте побеспокоить вас по одному пустяковому вопросу.
— Да, Гуру-джи. Скажите, в чем дело, и я займусь этим лично.
— Есть у меня в Канпуре мелкий участок, примерно двадцать акров. Так вот, мне сообщают, будто бы часть земли самовольно захватили голодранцы из окрестных трущоб. В ближайшее время я отправляюсь в мировое турне. Вот если бы к моему возвращению незаконные хижины…
— Ни слова больше, Гуру-джи. Завтра же высылаю бульдозеры.
— Хорошо. Передайте мои наилучшие пожелания Вики. Надеюсь, он еще носит кольцо с кораллом, изготовленное по моему специальному заказу.
— О, разумеется. Покуда все не утрясется, он не посмеет ослушаться вашего совета.
— Ну ладно, Джаганнатх. Мне пора. У меня тут встреча с Ричардом Гиром.
— А кто это, Гуру-джи? Какой-нибудь автомобильный магнат?
— (Смех.) Нет, он американский актер. Прощайте. Джай Шамбху.
— Джай Шамбху, Гуру-джи.
— Скажите-ка, мистер Трипурари Шаран, кто из нас подручный — я или вы?
— Странный вопрос, Бхайя-джи. Разве я что-то сделал не так?
— Именно. Сколько можно ждать, когда же вы позвоните и расскажете о своей беседе со свидетелем? Начиная с восьми часов телефон молчал как рыба, и вот я сам набрал ваш номер.
— Я собирался позвонить утром, Бхайя-джи. Не хотел вас тревожить.
— Плохие новости? Что такое? Прадип Дубей оказался недосягаем?
— Да нет, мы увиделись. Похоже, весьма наивный юноша. Я предлагал за молчание очень большие деньги, дошел аж до десяти лакхов,[51] но все без толку. Парень стоит на своем: он твердо решил свидетельствовать против вас. Возможно, подкуплен Лакханом Тхакуром.
— Гм-м… (Долгое молчание.) Значит, Лакхан опять затевает игру. А ведь я его предупреждал.
— Разве же он послушает? Спит и видит, как бы сделаться новым Джаганнатхом Раем. Подумать только: всего лишь пять лет назад это был заурядный гангстер. Затем победил на выборах в законодательное собрание штата и тут же пошел на взлет. Говорят, он скупил половину лесопильных заводов в Сахаранпуре. Теперь вот мечтает о министерском кресле, как у вас.
— Пока я у власти, не видать ему кресла как собственных ушей. Ладно, будет время — и с ним разберемся. Лучше подумайте, что нам делать с этим Дубеем.
— Бхайя-джи, если парень раскроет рот, вам крышка. Свидетель должен молчать, причем любой ценой.
— Позаботимся. Передайте Мухтару, что я хочу его видеть.
— Вы не в курсе? Его вчера задержали в Газиабаде.
— Что? Да как его могли задержать?
— По обвинению в изнасиловании. Вы же знаете Мухтара, Бхайя-джи. Тот еще ходок. Особенно по части молоденьких.
— Кто посмел провести арест?
— В Газиабаде появился новый суперинтендант, Навнит Брар. Горячая голова. Рвется искоренить преступность во всем штате. Похоже, это его рук дело.
— По правде говоря, на все воля звезд. Они сейчас в неблагоприятной позиции, как сказал Гуру-джи. Но пока его благословение со мной, бояться нечего. Трипурари, вы потерпели неудачу со свидетелем. Посмотрим, как у меня получится призвать к ответу полицейского. Дайте-ка его телефонный номер.
— Алло. Навнит Брар слушает.
— Навнит, это министр внутренних дел Джаганнатх Рай.
— Что вам угодно, сэр?
— Кажется, вы арестовали моего человека. Мухтара Ансари.
— Да, сэр. Он обвиняется в изнасиловании несовершеннолетней и не может быть выпущен под залог, сэр. Это триста семьдесят шестая статья в сочетании с триста шестьдесят шестой. Любое снисхождение исключено.
— А я с вами не о снисхождении говорю. Я приказываю сейчас же отпустить его на свободу.
— Сэр, вы не вправе отдавать подобный приказ. Это дело решится в суде.
— Да как вы смеете перечить министру внутренних дел!
— Прошу прощения, сэр, но моя задача — стоять на страже закона.
— Похоже, вы не слишком дорожите своей работой.
— Главное — выполнять ее честно, сэр.
— Ну так выполняйте. Слушайте старшего по званию.
— Сожалею, сэр, но ваш приказ противозаконен.
— Итак, вы отказываетесь повиноваться?
— Я отказываюсь участвовать в преступном сговоре.
— Вы еще молоды, Брар, и слишком прытки. Это самая большая ошибка за всю вашу карьеру.
— Я готов к последствиям, сэр. Конец связи.
— Джай Хинд![52] Резиденция начальника главного полицейского управления. Рам Автар у телефона.
— Господин начальник на месте?
— Да. Кто его спрашивает?
— Господин министр внутренних дел.
— Уже за полночь. Господин начальник спит.
— Так разбудите его, кретин, а не то вы у меня оба вылетите с работы.
— Но господин начальник оставил строгое указание, чтобы его не беспокоили.
— Видно, вы еще не испытали на своей шкуре гнев Бхайя-джи, Рам Автар. Или через десять секунд я услышу голос господина начальника, или завтра вы будете продавать бананы на рынке, ясно?
— Да, сэр. Прошу прощения, сэр. Соединяю вас непосредственно со спальней господина начальника управления.
— То-то же. Гудки.
— Что за урод беспокоит меня в такую рань?
— С вами хочет говорить Джаганнатх Рай, министр внутренних дел. Переключаю.
Гудки.
— Алло. Мория?
— Добрый вечер, сэр. Добрый вечер. Не стоило утруждать себя звонком в такое время, сэр, я бы сам к вам приехал.
— Скажите мне, Мория, давно вы у нас начальник главного полицейского управления?
— Восемь месяцев, сэр.
— А кто устроил вас на эту должность?
— Вы, сэр.
— Так почему вы теперь заставляете меня сожалеть о своем решении?
— Что… что случилось, сэр?
— Ваши люди задержали в Газиабаде Мухтара Ансари. Думаю, вам хорошо известно, что этот человек — моя правая рука. Как же вы допустили?..
— Впервые об этом слышу, сэр. Наверное, какая-то местная операция.
— Во всем виноват ваш суперинтендант Навнит Брар. Значит, так. Завтра же утром Мухтар должен быть на воле. А Брару предъявим иск об оскорблении высшего должностного лица.
— М-м-м… разрешите предложить, сэр… Может, лучше услать его куда-нибудь?
— Хорошо. Переведите… да хотя бы в Бахрайч.[53] А то заелся он в Газиабаде. Пусть поостынет в захолустье.
— Сэр, ваши приказания будут исполнены незамедлительно.
— Отлично, Мория. Я знал, что могу на вас рассчитывать.
— Если позволите, сэр… помните, вы обещали замолвить словечко в верхах за мою жену, чтобы внести ее в список кандидатов в законодательное собрание от Бадауна?
— Да, я не забыл. Но ведь выборы штата еще только через два года.
— Знаете, сэр, лучше уж подготовиться заранее. Поверьте, в лице Нирмалы вы найдете самого лояльного партработника… не считая меня. Но мне-то приходится скрывать свои взгляды, сами понимаете — погоны.
— Я знаю, Мория. Идите спать.
— Доброй ночи, сэр.
— Мухтар!
— Босс! Ассалам алейкум. Спасибо, что быстро вытащили. Теперь-то я поквитаюсь с этим козлом суперинтендантом.
— Даже не думай. Брара уже перевели в Бахрайч.
— Повезло гаду.
— А эта девчонка, кто она?
— Да вы не знаете, босс. Так, по соседству…
— И когда только ты поумнеешь, Мухтар? Если бы все твои пассии родили по ребенку, Уттар-Прадеш уже наполовину заселился бы маленькими мухтарчиками.
