Фёдор Раззаков - Убить футболиста

— Однако в «Спартаке» мне почему-то дали именно ваш телефон. Сказали, что лучше вас Кадилина никто не знал.

— В этом вас не обманули — мы действительно с Сергеем очень хорошо ладили. Я ведь знал его с тех самых пор, как он зеленым юнцом пришел в основной состав «Спартака».

Старик замолчал, видимо, мысленно перенесясь в те далекие годы. Но пауза длилась недолго — всего лишь несколько секунд. Затем хозяин дома вновь вспомнил о госте и внезапно задал неожиданный для Громова вопрос:

— Хотите чаю с сушками?

Громову ничего не оставалось, как согласиться, хотя в его первоначальные планы совершенно не входили посиделки с ностальгическими экскурсами в прошлое. Однако в глазах хозяина квартиры он уловил такую невостребованность в общении, что ему стало жалко старика. «В конце концов, именно я напомнил ему о прошлом. Значит, мне о нем и слушать», — подумал сыщик.

Старик между тем ушел на кухню, оставив гостя в одиночестве. Пока он хлопотал у плиты, Громов поднялся со стула и, движимый сразу несколькими чувствами — любопытством и жалостью, приоткрыл дверь, за которой слышалось жалобное собачье поскуливание. Едва он успел это сделать, как из комнаты с радостным лаем в ноги ему бросился крупный спаниель. Вскоре на шум из кухни, вернулся хозяин квартиры.

— Все-таки не вынесла душа сыщика, — улыбнулся старик, глядя на то, как играет с его собакой нежданный гость. — В вас, судя по всему, живет невостребованная любовь к животным или к детям. Вы, кстати, женаты?

— Нет, — коротко ответил Громов.

— Значит, вам надо непременно жениться и завести детей. Или на худой конец собаку.

— При моей работе, Павел Семенович, заводить собаку вряд ли получится. Вот уйду на пенсию, тогда с удовольствием заведу.

Громов в последний раз потрепал пса по загривку и встал с колен. Старик жестом пригласил его вновь сесть за стол.

— Пока чай не закипел, мы можем продолжить нашу беседу. Итак, Кирилл Андреевич, вас интересует Сережа Кадилин. Мы познакомились с ним в 1979 году, когда он приехал в Москву из Свердловска. Он с одиннадцати лет учился в тамошнем футбольном спецклассе, прекрасно зарекомендовал себя на Всесоюзной спартакиаде школьников. Затем играл в команде «Уралмаш», которая выступала в первой лиге. Там его и приметил Константин Иванович Бесков, пригласил в Москву. Здесь Сережа почти сразу попал в основной состав. Играл вдохновенно, как, впрочем, и все тогдашние игроки «Спартака».

Когда Сережа появился в команде, он мне сразу понравился. Он как-то быстро со всеми сошелся, что не каждому новичку удается. Ведь футбольная команда — сугубо мужской коллектив, поэтому там царят особенные отношения. Я работал в нескольких спортивных клубах и могу сказать, что везде отношения между игроками строились по-разному. В иных командах диктат «старичков» был настолько сильным, что новичкам в таких условиях было крайне неуютно. Однако в «Спартаке» семидесятых все было иначе. Придя к руководству командой, Бесков тут же уволил нескольких «старичков», которые тянули одеяло на себя. Они были классными мастерами, некоторые из них играли в сборной, но их чрезмерные амбиции мешали Бескову в формировании коллектива. Освободившись от них, Константин Иванович довольно быстро создал новую команду, которая уже через год после возвращения в высшую лигу сумела стать чемпионом страны. Кстати, Кирилл Андреевич, по возрасту вы должны помнить те золотые спартаковские годы.

— Честно говоря, смутно, — признался Громов. — Болельщик из меня никудышный. Я в те годы больше музыкой увлекался, играл в школьном рок-ансамбле. Хотя, если покопаться в памяти… В самом конце семидесятых я был на одном из матчей «Спартака». Кажется, это была игра с киевскими динамовцами.

— И счет был 1:0 в пользу «Спартака»? — подсказал Громову старик.

— Кажется, да.

— Тогда я могу вам точно сказать, когда это все происходило. — В голосе хозяина квартиры Громов услышал неподдельный восторг. Так обычно радуются дети, когда ловят родителей на незнании того, что знают сами. — Это было в 1979 году. Второй матч с динамовцами «Спартак» играл в Киеве и тоже победил — 2:0. Оба гола мы забили на контратаках. А потом мы сыграли вничью с «Черноморцем», после чего заставили поволноваться своих болельщиков. У «Спартака» был исчерпан лимит ничьих, и ни одного очка за эту игру он не получил. Однако в последнем туре мы разделались в Ростове с местными армейцами и стали чемпионами страны. Правда, Кадилин в том сезоне нечасто выходил на поле и забил всего лишь три мяча.

Едва старик закончил свой восторженный монолог, как на кухне засвистел чайник и разговор на несколько минут прервался. Хозяин квартиры покинул комнату, оставив гостя коротать время в компании с Бэмби. Пес лежал возле хозяйской кровати на небольшом коврике, положив голову на вытянутые лапы и устремив взгляд своих больших черных глаз на гостя. При каждом громком звуке, доносившемся с кухни, уши Бэмби чутко вздрагивали, и он переводил взгляд туда, откуда с минуты на минуту должен был появиться его хозяин.

Старик вернулся в комнату минуты через три с эмалированным чайником в одной руке и небольшим фарфоровым чайничком с заваркой в другой. Все это он поставил на стол, после чего достал из стоявшего у стены комода чашки, сахарницу и плетеную корзинку, доверху наполненную сушками. Судя по аромату, который от них исходил, сушки были ванильные, те самые, которые Громов любил с детства. В далекие семидесятые сто грамм таких сушек стоили девять копеек, и Громов частенько бегал за ними в булочную-кондитерскую, что на углу улицы Казакова и Садового кольца. Эта булочная стоит и поныне, однако отечественные сушки на ее прилавках почему-то исчезли, уступив место импортным кексам и жвачкам.

Между тем из минутной задумчивости Громова вернул в действительность звон посуды, которую старик усердно передвигал на столе. Гость заметил, что в его чашке уже дымится чай, взял с блюдца ложку и пару раз слазил ею в сахарницу. Затем сделал маленький глоток и, убедившись, что чай вполне соответствует его вкусам, приготовился слушать старика дальше. Тот, видимо, этого только и ждал.

— В первом своем сезоне Сережа проявил себя довольно скромно, — продолжил свою речь старик. — Однако в следующем заблистал во всей своей красе. Но меня больше всего прельщало в нем то, что он и вне пределов футбольного поля был на высоте. Товарищи его уважали. Даже «дед» — Николай Петрович Старостин, — пусть земля ему будет пухом, отзывался о нем только положительно.

— Павел Семенович, вы так восторженно отзываетесь о Кадилине, будто я собираюсь его арестовать за какие-то грехи, — попытался внести ясность в цель своего прихода в этот дом Громов. — Он нам необходим всего лишь как свидетель по одному делу.

— А я в этом и не сомневаюсь. Просто мне хочется, чтобы вы имели хотя бы приблизительное представление о том, кого вы ищете. Ведь Сергей Кадилин в недавнем прошлом — один из самых известных наших спортсменов. Теперь же он обыкновенный бомж, не имеющий ни кола ни двора.

— Так не МУР же в этом виноват.

— Абсолютно с вами согласен. В какой-то мере Сергей сам виноват во многих бедах, приключившихся с ним после его ухода из спорта. Слишком прямолинеен он был, рубил правду-матку в глаза всем, невзирая на должности. За это его наши футбольные чиновники и не любили. А затем и в самом «Спартаке» начались сложности. Уже через несколько лет после того, как Бесков создал сплоченный коллектив, его стала разъедать внутренняя ржа. В конце концов через восемь лет, когда «Спартак» вновь стал чемпионом, в нем из прежнего «золотого» состава остались всего два-три человека. Остальные разбежались. Сергей остался, но его игра в те годы оставляла желать лучшего. На мой взгляд, он сломался после пенальти, который он не забил, играя в Кубке УЕФА против «Сваровски Ваккера». Любому спортсмену психологически очень трудно пережить такую ситуацию. А Сергей в этом отношении вообще был очень щепетилен. Он всегда казнил себя за промахи, которые порой и не совершал. В итоге остался у разбитого корыта.

— А как же его родные? Почему они не помогли?

— У Сергея никого не осталось. Родители скончались еще в начале восьмидесятых, а жена Светлана, откровенно говоря, никогда его не любила. Несколько лет назад она снова вышла замуж и даже нового адреса Сергею не сообщила. Что касается меня, то я в тяжелое для него время тоже не смог ему помочь — работал в Венгрии.

— Тяжелые времена, это когда он потерял квартиру? Кстати, как это все произошло?

— По глупости Сережиной. Когда его выбросили из спорта, он подался в коммерцию. Некий земляк из Свердловска, бывший боксер, открыл торговую фирму. И однажды они очень крупно задолжали. Им дали на специализацию… Или как это правильно? — Старик вопросительно взглянул на Громова, ища подсказки.