Ханс Кирст - Немецкий детектив
Спустив ноги со стола, он встал, отнес переполненную пепельницу на кухню и высыпал окурки в мусорное ведро. Потом сунул кипятильник в кружку с водой, на поднос поставил банку растворимого кофе и чашку и пошел со всем этим в ванную. Налил воды в ванну, закурил новую сигарету, взял газету, кружку с кипятком. Нежась в ванне, наслаждаясь ласковым теплом воды и ароматом кофе, он скрепя сердце решил: пока полиции ни слова — пока. И если он вступит в конфликт с законом, придется отвечать на всю катушку.
Вебер знал, что только самолюбие заставляет его так поступать, но он вложил в это дело столько труда и перенес столько неудач, что — черт возьми — по крайней мере, следует исправить то, что еще можно.
Он как раз пробегал глазами заголовки на первой странице газеты, когда услышал, как открылась входная дверь. Пришла Виктория, но не одна. Кто-то вошел вместе с ней, и Вебер услышал сопение и голос комиссара Линдберга.
— Я совершенно спокоен… Не хочу нервничать, не могу себе позволить с моим сердцем, но спрашиваю в последний раз…— Голос поднялся до могучего рыка: — Где этот сукин сын? Клянусь, я задушу его собственными руками!
Виктория прошла на кухню, Линдберг следом.
— Я не знаю, где он, герр комиссар. Я ему не нянька, ищите его сами.
— Ладно, я вижу,— гремел Линдберг,— хотя, быть может, вы ему больше чем нянька?
— Надеюсь, небо как-нибудь меня от этого убережет,— заявила Виктория с такой убежденностью, с какой женщины умеют говорить только тогда, когда в чем-то совсем не уверены.— Я…— Она запнулась, ибо именно в эту минуту приоткрыла дверь в ванную и увидела Вебера, сидевшего в ванне с пальцем, приложенным к губам. Не моргнув глазом, Виктория небрежно прикрыла дверь, оставив только маленькую щелку, и продолжала: — Я уже столько раз вас уверяла, герр комиссар, что он не говорит мне, куда направляется. Если хотите подождать, я сварю кофе покрепче.
— Не хочу я кофе,— буркнул Линдберг.— Хочу знать, куда девался этот мерзавец.
Они прошли в комнату. Вебер слышал, как Виктория спросила:
— Так в той истории со Швейцарией все-таки что-то есть?
— Да, что-то есть,— гремел Линдберг, и Вебер слышал каждое слово.— И стоит мне только подумать, что дальнейший ход следствия зависит только от Вебера, я готов лопнуть от ярости. У меня состоялся с Берном продолжительный телефонный разговор. Как мне было сказано, вскрытие показало, что девушка была в положении.
Последовала долгая пауза. Наконец Линдберг продолжил:
— В расследовании фигурировали только белье и обручальное кольцо погибшей. Белье было французским, колечко из Форцхайма, из того ассортимента, который поставляют в Швейцарию и там продают. Нашли оптовика, потом, просмотрев около двадцати тысяч счетов, нашли и ювелира в Невшателе, который кольцо продал. В те дни, когда случилось несчастье, он продал всего три кольца. Два — местным клиентам, которые до сего дня живы и здоровы. Третье купил иностранец. Нашлась квитанция с фамилией клиента: Шарль Делорм. Что с вами? На вас лица нет.
— История раскручивается,— протянула Виктория, и Вебер поразился ее самообладанию.
— И как еще раскручивается! — хмыкнул Линдберг.— Филигранная работа. Совсем не то, что полунелегальная информация, которую так любят некоторые. Вам уже приходилось слышать про этого Делорма?
Виктория не отвечала.
— Ну ладно, история пока продолжается,— буркнул комиссар Линдберг.— Полиция разыскивает Делорма. В одном отеле в Невшателе обнаружили регистрационную карточку, которую заполнил некий Делорм, остановившийся там с женой. Характер почерка на карточке и у ювелира идентичен. Делорм покинул отель с женой в ту самую ночь, когда было совершено убийство. Швейцарские коллеги разыскивают мсье Делорма во Франции, пока безуспешно.
Снова воцарилась тишина, потом Линдберг рыкнул:
— Вам нечего мне сказать?
— А что я могу сказать?
— Вы рассказывали про беременную девушку, за которой следили в Швейцарии. Кто она?
— Но я вам говорила, что девушка вернулась живая и здоровая.
— Ерунда! Наверняка подкупили кого-то другого и подставили на ее место.
Виктория рассмеялась так искренне, и смех ее звучал так убедительно, что Линдберг умолк.
— Это не так просто, комиссар. Мы видели девушку до того и после. Так хорошо изобразить другого человека просто невозможно. К тому же, я и в самом деле не знаю, к чему вы клоните. Вы же сами сказали, что вся ее одежда — из Франции. Делорм записан в отеле по французскому паспорту. Почему тогда вы ищете погибшую в Германии? И вот еще, чтобы вас окончательно успокоить: недавно мы выяснили, что та девушка поехала в Швейцарию только для того, чтобы избавиться от ребенка.
— Кто эта девушка? — Линдберг все еще рычал, но уже не так грозно.
— Герр комиссар, очень прошу вас, спросите об этом у Вебера,— взмолилась она.— Я только секретарша и вообще не должна ничего говорить.
— Не должна? Прекрасно, тогда я посажу вас за решетку за отказ давать показания, и на этот раз я не шучу!
Минуту в комнате стояла тишина, потом Виктория сахарным голоском пропела:
— И вы могли бы это сделать, герр комиссар? Трудно поверить. Вебер вас представлял мне в совершенно ином свете.
Вебер знал, что в этот момент в глазах ее играли чертики. Слышал, как Линдберг глубоко вздохнул, покряхтел и буркнул:
— В самом деле?
— Конечно.
И снова воцарилась тишина, потом Линдберг вдруг буркнул:
— Где кофе?
— Что?
— Разве вы мне не обещали кофе?
— Да, разумеется.
— Ну вот! Так сколько еще ждать?
Вебер негромко застонал. Вода в ванне давно остыла, но он не решался отвернуть кран, чтобы добавить теплой. В этих новостройках на пятом этаже слышно, как жилец на первом переворачивается с боку на бок. Так что он тихонько выбрался из ванны и принялся вытираться.
А парочка тем временем распивала кофе. Одевшись, Вебер постоял в нерешительности, потом уселся на унитаз и стал читать газету. Успел обстоятельно прочесть все двадцать четыре страницы два раза — от начала до конца и от конца до начала, прежде чем Линдберг убрался. Едва двери за ним закрылись, Вебер выскочил из ванной, стуча зубами.
— Как вы могли…— взвилась Виктория, но Вебер приложил палец к губам, подбежав к входной двери, прислушался, спускается ли комиссар по лестнице, потом спокойно произнес:
— Я вам очень благодарен, Виктория!
— Ах, ерунда,— сердито отмахнулась она.— Вы же слышали, как трудно мне было ему объяснить, что девушка в Швейцарии — это не Анна.
— Но там была Анна!
Виктория растерянно взглянула на него.
Вебер кивнул.
— Уже несколько дней я знаю, что убитая на горе Обер — это Анна. Сегодня я еще раз разговаривал с девушкой, которая заняла ее место. Зовут ее Гизелла, она ее сестра-близнец.
— Сестра-близнец? — Виктория упала в кресло,
— Да, звучит, конечно, диковато. Близнецов разделили во время эвакуации. Мать и одна девочка, Гизелла, обе больные, остались, а колонна беженцев двинулась дальше. Другую девочку, Анну, приютили знакомые. Мать умерла, маленькая Гизелла выжила, но никто не знал, кто она такая, потому что все документы семьи остались в вещах Анны. Когда Ковальский вернулся из плена, он нашел только Анну. Жену и Гизеллу с тех пор считает погибшими. Витте совершенно случайно наткнулся на Гизеллу и тут же придумал способ избавиться от Анны. Теперь вы понимаете, почему мне пришлось сидеть в ванне? Если бы в этой ситуации я предстал перед Линдбергом, пришлось бы все ему выложить. Но, полагаю, мы имеем право довести дело до конца.
Виктория встала и нервно прошлась по комнате. Услышанное ее ошеломило. Потом она остановилась перед Вебером.
— И вы все это знали уже несколько дней?
Вебер кивнул.
— Мне давно уже ясно, что вы гигант мысли, но можете ответить на простой вопрос: когда вы догадались?
— В тот самый вечер, когда мы с Ковальским были в Риссене,— ответил он.— Тогда Витте совершил роковую ошибку. Припоминаете?
Виктория непонимающе уставилась на него.
Вебер достал из стола магнитофон и включил усилитель. Потом повозился со шнуром и нажал кнопку.
Раздался голос Витте.
«Не говорите глупостей, герр Ковальский, грех такое говорить. Разумеется, ваша дочь жива».
А потом донесся голос Ковальского, немного неразборчивый, потому что тот стоял в стороне от Вебера.
«Но эти господа сказали мне, что Анна погибла в Швейцарии, и даже прочитали газету, которая об этом пишет».— «А прочитали они вам, что тело женщины никто так и не смог опознать? И что полиция считает, что речь идет о какой-то француженке? Это они вам прочитали?»
Вебер выключил магнитофон. Виктория все еще ошеломленно взирала на маленькую коробочку.
— Разгадка всего дела — именно в этой единственной реплике Витте, которую вы только что слышали,— пояснил Вебер.— Откуда он мог знать о погибшей в Швейцарии женщине? Из немецких газет? Нет. Значит, он, как и мы, должен был раздобыть провинциальные швейцарские газеты. И только для того, чтобы узнать, что пишут о смерти Анны.
