Я охочусь на тебя (СИ) - Mazurenko
Но парню было не до неë. Дилан наслаждался, раскрывая собственную сеть да демонстрируя богатый улов…
Дверь в недостроенном корпусе отеля была незаперта. Это насторожило Алекса. Парень медленно потянул за ручку и напряг всë тело, приготовившись отскочить либо врезать.
Однако в спальне никого не оказалось.
Шагнув внутрь, Александр прикрыл дверь за собой. Свет мужчина зажигать не стал.
Во-первых, он мог и не работать. Во-вторых, интуиция говорила парню, что это небезопасно. Несмотря на метель свет от направленного на стройку прожектора отлично освещал помещение.
Сбросив куртку, Александр поднял рацию, задумчиво объявив:
— Ребята, тут их нет.
Рация практически сразу отозвалась голосом Сэма:
— Так или иначе покопайся там. Я уже разворачиваюсь к посёлку.
— Понял. Удачи. Отбой.
Парень бездумным жестом выключил рацию, заткнув еë за пояс. Обстановка в помещении была скромной, но после взрывного приключения возле вышки мужчина не желал рисковать. Он выскочил в холл, притащив длинный черенок швабры, который кто-то бросил на лестнице. Им парень стал выдвигать ящики, приподнимать матрас да проверять пространство под койкой. Но ничего. Отсутствие результата обескураживало. Он уселся на койку. На его плечи навалилась усталость, давя на голову.
Александр тяжело вздохнул и сжал еë руками, пытаясь собрать мысли воедино.
— Куда ты утащил Агату, мразь? Куда?
Его мутило. Беспокойство обвивало, а руки тянулись к низу. Миг тянулся за мигом. Надо было подниматься… что-то делать… Рация на его поясе истерично зашипела.
— Всем, кто слышит меня! Всем, кто слышит меня! В сарае пожар! Эллиа внутри! — Выкрикнула Ева. — Повторяю, в сарае пожар! Нам необходима помощь!
Ей ответила Рэйчел:
— Ева! Ева, ты цела?
— Да, вызывай пожарных! Эллиа внутри сарая!
— Поняла. Сейчас вызову. Держись!
Александр слышал слова, но сознание никак не могло собрать их в понятную речь. Он не обнаружил в себе сил думать об этом.
“Что ж мне так хреново? Я должен… подняться…”
— И подняться быстро. — Появился из ниоткуда Ульрик, отец Алекса.
Парень вскинул глаза на батю и попытался сфокусировать взор. Понимающее и доброе лицо Ульрика расплывалось, иногда принимая форму стула. Однако сердце подсказывало: это отец. Он явился спасти сына…
— Надо отыскать Агату.
— Сначала баллон. Иначе погибнешь. — Произнёс отец.
Покачнувшись, Алекс переключил мутные глаза на угол помещения. Там стоял обычный газовый баллон, на который он практически не обратил внимания при обыске.
— Поднимайся. Надо что-то делать. Поднимайся. — Велел ему Ульрик.
Парень поднялся, прошёл пару шагов, согнулся пополам и… его стошнило прямо на пол. На миг ему полегчало. В голове практически прояснилось.
“Нужно… открыть окно… ”
Оконная ручка не поворачивалась.
Александр надавил посильнее… затем двумя ладонями. Ручка неохотно поддалась давлению и поднялась… Повиснув на подоконнике, парень жадно вдыхал морозный воздух.
— Дыши. Это хорошо. Однако нужно уходить. — Сказал Ульрик.
Желудок Александра опять сжался в спазме, норовя выпрыгнуть из горла. Упрямо идя к двери, парень ловил за хвосты последние остатки сознания. Дверь с лëгкостью поддалась, раскрывшись практически от одной мысли. Вывалившись в холл, Александр держался за ручку. Там, направив пистолет, стоял тот самый человек, отнявший у него батю. Либо не тот? Было в этом типе нечто странное… Однако Александр ощущал и даже знал, что он находился в том здании, когда умирал его батя…
— Александр! — воскликнул Ульрик.
— Ты больше не грохнешь моего батю. — Александр отцепился от дверной ручки, ринувшись к своему отцу.
Выражение лица Дилана изменилось. Молча, темнокожий мужчина выстрелил. Выстрел взорвал коридор, бросив Александра вбок и на пол.
— Отец… — простонал Александр, схватившись за окровавленный бок.
Из уголка его рта потекла тонкая струйка крови. На пол стала течь кровь.
— Я любил тебя каждое мгновение собственной жизни… — Произнёс Ульрик.
Александр упал на пол. Кровь пропитывала свитер. Со стороны лестницы раздались торопливые шаги. Дилан спрятал оружие и поторопился дальше по холлу. Александр лежал на полу, истекая кровью и без сознания.
Агата металась и напрягала мышцы на руках, силясь разорвать верёвки. Она бы перегрызла глотку этому садисту собственными зубами…
— Должен признаться, идея принадлежала Чарльзу. Хотя он этого и не понял… Так, предложил как-то отравить тебя газом. Ещё и баллон достал. Он был полезен. Пока не помер, конечно.
Агата следила за Диланом опухшими и покрасневшими глазами. Потерев лицо руками, парень будто стряхнул сонливость.
— Нужно сказать, в одиночку я не справился бы. Этот русый Кадоган тоже не без фантазии. Но главное, знаешь… мне помогал отец.
“У него совсем крыша поехала…” — подумала Агата.
Дилан продолжил:
— Папа же учил меня, знаешь? Учил стрелять, обходить ловушки… ставить их. Папа считал, что мужик обязан уметь себя защитить. — Парень помолчал. Его локти лежали на коленках, а ладони безвольно свисали вниз. — Папа был хорошим человеком, мой батя. Лучше всех вас, ублюдков… — Дилан вскинул на девушку взор, улыбнувшись: — Ты практически готова сдохнуть, а? Не спеши. Осталась лишь твоя подружка.
— Ты не коснулся Рэйчел! Она постоянно… Да Рэйчел за всю жизнь никого не обидела!
— Выходит, она мученица. Господь примет еë хорошо. Радуйся.
Мученически застонав, Агата раскачивалась из одной стороны в другую.
— Ну ничего. Ты посиди да подумай, что я сделал для неë. А я пока пойду и проверю, всë ли хорошо. — Набросив куртку, Дилан с удовольствием размял ноги, выйдя из домика в ночь.
Спустя миг гул метели перемешался со слабым стрекотом мотора. Агата закрутила головой по-сторонам, ища то, что могло бы разрезать верёвки.
“Он оставил лезвие прямо на столе. Это ловушка? Мне дотянуться до него… а если даже дотянусь, то уроню. Или нет? Попробую… уронить бутылку”.
Она раскачала скрипучее кресло-качалку, сумев максимально близко подобраться к столику. Она согнулась в кресле всем телом и головой зацепила стоящую на краю бутылку, пододвинув еë горлышком к себе.
Бутылка зашаталась на краю столика, заставив девушку запаниковать на миг, и замерла.
— Ладно… ладно… иди сюда…
Агата выдвинула локоть насколько возможно вбок и стала тянуть бутылку к себе медленными толчками. Несколько раз она потела, если бутылка шаталась, чуть не падая со столика. Наконец каким-то чудом Агате удалось скинуть еë к себе на колени. С тяжёлым дыханием девушка качнулась вперёд в кресле да развернула бёдра, подталкивая бутылку к руке. Наконец, она крепко зажала еë в пальцах и размахнулась, насколько позволял поворот кисти… И со всей яростью ударила еë о ручку кресла.
Разлетевшись, бутылка оставила в руке девушки красивую розочку. Чуть не рыдая от радости, Агата стала перерезать края верёвки.
“Нельзя показать ему, что я освободилась. Пусть это будет неожиданностью”.
Она
