Виолетта Горлова - Как пальцы в воде
Полин Форестье редко опаздывала, но сегодня она проспала, чего с ней давно не наблюдалось просто потому, что отсутствовали причины для дефицита сна; и известие о смерти мисс Кэмпион тоже не выбило ее из привычной колеи. Журналистка упорно хотела такого финала, думала Полин. В конце концов каждый выбирает свой путь. Значит, такова судьба Лоры. Есть ли смысл сожалеть об этом ей, Полин? Тем более они не были приятельницами. Так что сон мисс Форестье был крепким и безмятежным, причин для каких-либо других тревог тоже, к счастью, не существовало.
В свои двадцать девять Полин смогла избежать любых волнений, связанных с личной жизнью, которой у нее почти не было: ни серьезных отношений с кем-либо, ни обычной влюбленности. Хотя, конечно, у девушки иногда возникал интерес к молодым людям, причем, ее избранники были весьма привлекательны и умны, но не спешили отвечать ей взаимностью. Мужчины, которые оказывали ей знаки внимания, почему-то совсем не соответствовали ее вкусу, а зачем в таком случае огород городить. Полин и «не городила». Но одиночество совсем не тяготило мисс Форестье, являясь в большей степени нормой ее жизненного уклада. Она сделала для себя определенные выводы и не собиралась страдать из-за отсутствия любовных историй. Девушка совсем не расстраивалась из-за своей девственности, и даже вероятный предстоящий переход затянувшегося целомудрия в его «хроническую» стадию, не пугал ее. Такое равнодушие мисс Форестье к обретению ею в недалеком будущем статуса старой девы, безусловно, имело свои причины: Полин мечтала совершенно о другом, и все ее желания, помыслы были подчинены одной цели. В скором времени она рассчитывала стать достаточно богатой, чтобы начать другую жизнь, в котором не будет тягостной атмосферы хосписа, приторных ароматов увядающих цветов, тошнотворных миазмов обреченных, немощных тел и тусклых, застывших в немом вопросе глаз… В которой не будет смазливой личинки-гусеницы Линды и блистательной бабочки-стрекозы Камиллы… Если только у них все получится… Цель уже близка, осталось совсем немного.
Полин родилась во Франции. Отца своего она никогда не видела, а мать жила и лечилась в хорошем частном пансионате. В Англию девушка приехала по приглашению своей дальней одинокой родственницы, после смерти которой Полин в качестве наследства достался скромный коттедж и небольшая сумма наличных, позволившая ей вести вполне нормальное существование. После окончания медицинской школы девушка не захотела продолжить дальнейшее обучение и пошла работать медсестрой в клинику… Постепенно работа стала вызывать у нее приступы спонтанной ярости. Боясь последствий такого своего состояния, Полин перешла на работу в хоспис, где смены были короче, но самое главное состояло в том, что обреченные больные не вызывали у нее каких-либо эмоции: ни хороших, ни плохих. К своему стыду, девушка не чувствовала к несчастным жалости или сочувствия, которое обычно возникает у нормальных людей на каком-то ментальном уровне. Ей приходилось изображать сострадание и отзывчивость. Это было нелегко, но все же работа в хосписе ей нравилась. Полин не хотела глубоко копаться в своем подсознании, чтобы понять, почему ей не нравятся больные, пытающиеся выздороветь. Она подозревала, что знает ответ, но не хотела соглашаться с ним даже мысленно. Зачем вызывать в себе душевную рефлексию, если можно ее избежать? Однако администрация хосписа хоть и не имела каких-то серьезных претензий к работе девушки, но все же Полин чувствовала не очень хорошее отношение к себе как со стороны пациентов, так и со стороны своих коллег; и тогда она стала работать на полставки, а чтобы компенсировать финансовые потери, мисс Форестье устроилась помощницей продавца-консультанта в салон-магазин «Лаборатория моды». Но, к своему удивлению, вскоре обнаружила: новая работа пришлась ей по вкусу, даже несмотря на то что ее коллега Камила и помощница владельцев салона Линда Доэрти не вызывали у нее симпатии, хотя и антипатии – тоже. Правда, через некоторое время ее отношение к этим девушкам стало окрашиваться в темный цвет. Подработка в качестве прислуги у супругов Биггс тоже не приносила ей удовольствия и часто вызывала у Полин сильнейшие чувство ненависти. И если бы мысли могли убивать – профессор Джоан Биггс умерла бы уже давно, а ее смерть была бы длительной, многократной (виртуальность, к счастью, это позволяет) и очень разнообразной по своей жестокости. Хотя девушка иногда раздумывала, может, это она убила миссис Биггс, посылая на голову той все мыслимые и немыслимые кары; конечно, все получилось не так, как ей мечталось, но результат, тем не менее был достигнут.
После смерти Ёрмунганда (чудовище, символ зла и разрушения в скандинавской мифологии – так мысленно Полин называла Джоан Биггс) пребывание в профессорском коттедже стало для мисс Форестье очень приятным и необременительным. Старик был не привередлив в еде, да и в других бытовых вопросах – тоже, не ворчал по-стариковски и не впадал в детство и маразм, несмотря на свою болезнь, при этом оплачивал ее работу не скупясь. Девушка приходила к нему два-три раза в неделю: произвести уборку, закупить продуктов, отдать в стирку белье и незначительную часть одежды, да и приготовить что-нибудь простенькое и незатейливое. Мистер Биггс, даже будучи моложе, не отличался завидным аппетитом, а теперь-то вообще ел, как птичка.
Полин знала о себе все, и при этом оценивала свои качества достаточно объективно (?): не занижая и не завышая собственную самооценку. Она обладала обычной внешностью и вполне заурядными способностями. Но когда человек это знает, он вполне способен эффективно использовать свое знание, что и делала мисс Форестье. Разумная и целеустремленная, но только в отношении того, что было нужно лично ей. Поставив перед собой цель, она трудилась упорно и добивалась результатов. Ничего и ни в чем не позволяла себе лишнего. У нее не было подруг и друзей: она в них не нуждалась. Невзирая на свои двадцать девять, выглядела Полин чуть за тридцать. В облике девушки все сливалось в сероватой невзрачной гамме: редкие, мышиного цвета волосы до плеч вытягивали еще больше узкое, угрюмое лицо с пепельной, будто грязноватой, кожей; блеклые, выцветшие, как у старухи, глаза; высокая, сутулая и худая, как хилое деревце, выросшее без света и тепла… Она и облачала себя в бесформенную одежду тускло-серых цветов. Поэтому прозвище – Серая Моль – ей очень подходило, и оно даже нравилось Полин, ведь для ее Цели такая внешность была вполне подходящей. Удивительно, но у этой невзрачной девушки были пухлые, красиво очерченные губы и фарфоровой белизны зубы. Ослепительная и жизнерадостная улыбка могла бы украсить ее унылый вид, хотя улыбалась девушка вяло и, казалось, с каким-то усилием, будто ее губы удерживаются на месте невидимыми хирургическими стежками, доставляющими при улыбке нестерпимую боль. Никто и не догадывался, что такой жалкий облик мисс Форестье был ею продуман давно, и пока такая версия образа невзрачной медсестры, прислуги и продавщицы устраивал Полин. Впрочем, самое странное и удивительное состояло в том, что в салоне у нее появилось достаточно много клиенток, которые стремились консультироваться именно у нее, игнорируя красавиц Камиллу и Линду. Правда, надо заметить, все эти покупательницы совсем не отличались привлекательностью, но главное, что они оставляли в магазине немалые деньги, а этот фактор не замедлил отразиться и на финансовом благополучии мисс Форестье. Поэтому Полин сделала вывод, что с хосписом пора закругляться. Она уже предупредила администрацию больницы о своем скором уходе, но там восприняли эту новость с еле скрываемым облегчением! А ведь хоспис очень нуждался в сотрудниках! Но над этими странностями девушка не стала задумываться: в жизни есть более интересные темы для размышлений.
Скоро наступит время, когда все изменится. Пока она обладает безликостью, но ведь на ней можно «нарисовать» любое лицо. Свое превращение в красавицу Полин оставила на потом, когда будет по-настоящему богата. Хотя и сейчас девушка вела ту жизнь, которая ей нравилась, правда, иногда некоторые особи вызывали у нее глухое раздражение и странный коктейль других чувств и эмоций: ненависти, презрения, злобы, зависти… Тем не менее она считала себя счастливым человеком. Просто представления о счастье у мисс Форестье были достаточно специфические. Все то, что было у нее на данный момент жизни, ее вполне устраивало. И если Полин и мечтала о чем-то другом, то просто считала, что для этого еще не пришло время. А ждать она умела и была благодарна судьбе, которая, видимо, неспроста подарила ей здравый смысл, обделив одним из основных человеческих инстинктов. Хотя Полин была рада, что может пренебречь своим либидо в силу его незначительного присутствия в своих потребностях. Нет желания – нет проблемы!
Полин плотно позавтракала. Ей всегда приятно было думать, что богатые не могут купить себе хороший обмен веществ. Хорошо, что хотя бы природа справедлива, и толстосумам далеко не все позволено в этом мире. Вот Линда, к примеру, вечно находится в полуголодном состоянии, ходит со злыми глазами, алчно рыща повсюду в поисках еды. Сотрудники их салона могут перекусить в комнате отдыха (поесть плотнее можно в недорогом кафе по-соседству), вот мисс Доэрти и околачивается у них, когда приходит после своей основной работы в рекламном агентстве; причем нередко эта гусеница отдыхает в лаунж-зоне, предназначенной для всего коллектива, а стерва Линда оккупировала ее практически единолично. «Конечно, она неформальный заместитель директора; ей все позволительно», – в который раз мысленно негодовала Полин. Но вскоре злость девушки уступила место практическим размышлениям.
