Ханс Кирст - Немецкий детектив
Сняв шляпу, положил ее на стол, медленно стащил перчатки и бросил в шляпу. Потом сплел пальцы на рукоятке зонтика, явно готовясь к долгой беседе. Все это время он с непроницаемым лицом молча смотрел на Вебера.
Виктория поглядывала то на одного, то на другого, потом закурила и с любопытством стала ждать, что же будет.
Потом комиссар произнес тихо и даже не враждебно:
— Ну вы и сукин сын, Вебер!
— Осторожнее, комиссар. Виктория каждый вечер ложится спать с уголовным кодексом и знает его наизусть.
— Только не заикайтесь здесь про уголовный кодекс, бесстыжая вы морда.
Вебер повернулся к Виктории и спокойно спросил:
— Чего еще нам недостает, чтобы предъявить обвинение в оскорблении личности?
Линдберг нацелился в Викторию зонтиком.
— Разве он не посылал вас в университет? — И прежде чем Виктория успела ответить, загремел: — Не возражайте! Я говорил с деканом: вы там расспрашивали про фройляйн Грюнер.
— А разве это запрещено? — сладчайшим голоском спросила Виктория.
Теперь комиссар нацелил зонтик в Вебера.
— Значит, вы знали, что Грюнер записалась в здешний университет. Знали уже тогда, когда был убит Ханке, потому что в тот же день ваша секретарша — или каковы там еще ее функции — явилась в университет. А мне вы почему ничего не сказали, когда я спрашивал о фройляйн Грюнер? Надеюсь, вам известно, что вы нарушили закон? Ведь речь идет об убийстве!
— Когда обнаружили тело Ханке, еще не было точно известно, что он убит.
— Увертки,— буркнул Линдберг.— Фактически мы знали. Вы сами на это намекали.
— Но вы и без меня узнали, что Грюнер теперь учится в Гамбурге.
— Узнали на день позже, чем нужно. Ваша Грюнер ходит на лекции нерегулярно. Вот и вчера заглянула совсем ненадолго.
— Знаю,— кивнул Вебер,— пришла к началу занятий, чтобы получить отметку в журнале, но посреди лекции незаметно улетучилась.
— Откуда вам и это известно? — спросил пораженный Линдберг.
— Фройляйн Зоммерфельд договорилась о встрече после занятий с одним студентом, который должен был познакомить ее с фройляйн Грюнер.
Линдберг взорвался.
— Гром и молния! Когда вы наконец поймете, Вебер, что ваше агентство в состоянии максимум нянчить детишек! Вы как последний дурак лезете в криминальное дело и только пугаете людей. Наверняка этот студент предупредил фройляйн Грюнер. Позавчера мы еще не имели понятия, что Грюнер учится здесь, в противном случае давно бы ее изловили. Вчера мы поручили приглядывать за университетом, но она не появилась. Сегодня, как меня уведомили, девица снова не пришла. В квартире в Бармбеке, где она прописана, тоже не ночевала. На факультете нет на нее никаких документов, она только записалась, формуляр не заполнен, короче, никаких зацепок. Что вы на это скажете?
Вебер пожал плечами.
— Семестр только начался! — Он казался беззаботным, как новорожденный младенец.— Кроме того, вы можете запросить формуляр из Франкфурта, где она училась прежде.
— А мы чем занимаемся, мудрец вы хренов? И что будет, когда мы эти материалы получим? Наверное, вам захотелось бы на них взглянуть?
— Не сказал бы.
— Могу вообразить, мой дорогой, но сразу предупреждаю: теперь вам будет не до шуток.
Вебер огорченно развел руками и усмехнулся.
— Возможно, вам уже известно, что пару дней назад, в квартире Ханке, я уже предвидел махинации фройляйн Грюнер, так же как и вы.
— С Ханке мы тоже вперед не продвигаемся,— поспешно продолжал комиссар.— Разумеется, итальяшки из забегаловки в Альтоне ничего ни о чем не знают, а по Германии раскатывает чертова прорва «фиатов». Но все равно мы этим занимаемся. Хотя, честно говоря, только вы, Вебер, можете нам помочь, а если этого не сделаете, я вам голову оторву. «Фиат» несколько дней таскался за Ханке, чтобы нагнать на него страху. Не думаю, что его собирались убрать, по крайней мере пока он не связался с вами. Но когда Ханке начал с вами разговаривать, они, вероятно, решили, что он может сообщить что-то небезопасное. И, если вернуться к существу дела, встает вопрос: над какими именно делами или над каким еще делом работаете вы сейчас? Быть может, тут зарыт ключ к решению загадки.
— Не вижу никакой связи,— после недолгого размышления возразил Вебер.
— Послушайте, Вебер, я предлагаю последний раз.— Линдберг пока старался сдерживаться, но Вебер, глядя на его нервно подергивавшиеся руки, ощущал нараставшее возбуждение комиссара.— Не знаю, правда, почему я все это делаю; почему не посажу вас за решетку за лжесвидетельство по делу фройляйн Грюнер. Наверное, я совсем сдурел. И все равно, вот мое предложение: вы мне рассказываете о том, чем занимаетесь, а я забуду про историю с фройляйн Грюнер.
Вебер закусил губу и не ответил.
В комнате стояла мертвая тишина. Потом Линдберг заговорил таким любезным тоном, что даже Вебер ощутил: дело серьезное.
— Если вы сейчас же не выложите все карты на стол, я заберу вас с собой! У меня в кармане пара наручников, вы меня хорошо знаете. Я вас заберу, и насрать мне на то, что подумают ваши соседи.
На секунду их взоры скрестились. Оба умели быть неуступчивыми, слишком хорошо друг друга знали, но в этом случае у Линдберга на руках козырей было больше. Так что Вебер повернулся к Виктории и буркнул:
— Выкладывайте!
Потом подошел к полкам, взял книгу и сел с ней в кресло возле кровати, словно не хотел иметь ничего общего со всей этой историей.
Виктория принялась рассказывать, осторожно взвешивая каждое слово и прекрасно владея собой.
— Одно предприятие поручило нам наблюдение за некоей особой, работающей в конкурирующей фирме. Эта особа завела роман с сыном шефа и ждала от него ребенка. Опасались покушения на ее жизнь.
Комиссар Линдберг, терпеливо жуя окурок сигары, спросил:
— Ну и что дальше!
— Парочка отправилась в Швейцарию.
Виктория умолкла и покосилась на Вебера, который, казалось, полностью погрузился в чтение.
— Ну и что? — нажимал Линдберг.— Черт возьми, что мне, тянуть вас за язык? Ее прикончили в Швейцарии, или как?
— Вовсе нет,— возразила Виктория.— Через пару дней оба вернулись живые и здоровые.
— Ну, мне сразу полегчало.— Линдберг вздохнул, трудно было не уловить иронии в его голосе.
— И как раз тогда случилось нечто необычное,— продолжала Виктория.— В то же самое время в тридцати километрах от места, где мы наблюдали за этой парочкой, погибла молодая женщина, которую до сих пор не смогли опознать. Сорвалась с трехсот метров на скалы и камни. Местная пресса полагает, что это несчастный случай.
Комиссар повернулся в сторону Вебера, но тот не поднимал глаз от книги.
— Герр Вебер еще раз поехал в Швейцарию,— продолжала Виктория,— побеседовал с полицией кантона. За это время версия несчастного случая отпала. Дело передали федеральной криминальной полиции. Герр Вебер отправился и туда, но там словно воды в рот набрали.
— Почему это?
— Герр Вебер не хотел понять, что любопытство — весьма распространенный порок. Он не был склонен удовлетворить любопытство швейцарских стражей порядка, но и сам ничего не узнал.
Линдберг бросил через плечо в сторону Вебера:
— Как получилось, что этим делом занимается федеральная полиция?
— Речь идет об убийстве иностранки, француженки… Во всяком случае, так полагают в Берне.
— И тело до сих пор не опознали?
— Как мне сказали, нет,— буркнул Вебер.
После недолгой паузы комиссар Линдберг спросил;
— Кто тот предприниматель, для которого вы ведете расследование?
Он выжидающе уставился на Викторию, но она с сожалением покачала головой и показала на Вебера.
Комиссар задрал голову и уставился в потолок. Потом очень тихо спросил:
— Ну? — Его голос звучал зловеще.
Наконец Вебер, не поднимая глаз от книжки, буркнул:
— Если я всю информацию стану передавать полиции, можно сразу бросать свое дело.
— Вебер, клянусь, завтра же у вас отнимут лицензию, если вы не будете со мной сотрудничать.
Вебер молчал.
А Линдберг все не унимался.
— Вебер, вы не можете утверждать, что когда-нибудь я был неприязненно к вам настроен.— Комиссар говорил все громче, хотя пока еще ласково.— Отнесите это на счет моей глупой сентиментальности, но прошу не перетягивать струны. Я никогда не относился к вам нелояльно, зато вы только этим и занимаетесь. За последние дни — не меньше двух случаев: сокрытие улик по делу Грюнер — раз, взлом квартиры Ханке — два. Франкфуртские ребята сделали бы из вас паштет, не заступись я за вас. Теперь я прошу о небольшой услуге, и что же? Таинственные мины, туманные намеки… Отвратительно! Когда вы наконец поймете, Вебер, что вы со своей самодеятельной напарницей не имеете никаких шансов по сравнению с прекрасно оснащенным полицейским аппаратом. Так что обменяемся нашей информацией, и это обоим пойдет на пользу.— Он запнулся и чихнул, после чего миролюбиво закончил: — Ну, дружище, так что это за девушка?
