Детектив без убийства. Очень странные дела и не менее странные способы их раскрыть - Вадим Головин
Парень метнулся в комнату и вернулся с клочком бумаги. Участковый брезгливо осмотрел заляпанный кровью обрывок расписки.
– Где вторая часть документа?
– Я ее проиграл, – честно ответил молодой человек.
– В общем, все ясно с тобой. Поехали. Будешь обратно потерпевшего расколдовывать или – в армию. Выбирай.
Действие маленького спектакля переместилось в опорный пункт. Туда я подъехал как раз к моменту развязки. За рабочим столом, любовно пересчитывая свой гонорар, сидел Борисыч. Красная ритуальная свеча озаряла помещение демоническим светом. Отблески падали на стеклянный стенд с портретами руководителей главка. Задержанный шептал какие-то заклинания над моим клиентом. Я разместился на старом вытертом диване и от нечего делать стал читать чье-то пожелтевшее заявление. Спустя некоторое время комнату наполнил едкий запах жженой бумаги – клочок расписки превратился в пепел. Если верить показаниям задержанного, Павел обрел половину своей души. И теперь он наполовину счастлив. Наверное, как и многие.
9. Ни денег, ни Славы
До того как залечь на дно, Слава работал в отделе расселения аварийного фонда. К нему в кабинет тянулась вереница желающих получить новую квартиру. Очередь ползла медленно. Годы жизни летели быстро. И люди стремились приблизить момент получения ордера, конечно, с помощью силы денег. Только Слава не брал. Потому что от него лично мало чего зависело – решение принималось выше, на уровне руководства. В этой коррупционной цепи он был лишним звеном. Терпеть такое унижение чиновник больше не мог – то были поистине танталовы муки! – и в итоге нашел «лайфхак». Набрал взяток и втихаря ото всех уволился. Люди его вызванивали, пасли около кабинета. Иные даже заглядывали под стол, зная, сколь изворотлив российский служащий. Но Славы и след простыл.
Больших проблем, впрочем, афера не предвещала. Банкиров и депутатов среди обманутых не было – в основном пенсионеры и другой безобидный люд. Как, например, мама моего школьного приятеля, она же наш бывший завуч. В прежние времена эта тетка бранила меня за курево и прогулы, а теперь вытирала слезы со своего морщинистого лица. Я, конечно же, согласился помочь бесплатно, но сразу предупредил: шансы невелики. Сегодня даже с распиской и договором жулье научилось уходить от ответственности. Суда они не боятся, паяльник нынче не в моде. А без напряжения эти люди значительно реже идут на контакт.
Вечером я навестил Славу по адресу прописки. Выражаясь языком сыска, совершил оперативную установку. Дверь после некоторых колебаний мне отворил пожилой мужчина. Я представился полицейским и внаглую предъявил свое просроченное удостоверение журналиста. В полумраке подъездов все «ксивы» одинаково нечитаемы.
– Такое, – говорю, – дело… Слава денег набрал и вскоре исчез с радаров. Люди переживают из-за срыва договоренностей.
– Это что ж получается, как взятки давать, у них все по закону? А как деньги вернуть, сразу бегут в полицию? Что-то здесь не срастается, молодой человек.
Оказалось, мужик сам когда-то работал в милиции. Был шофером, но все-таки при погонах. Потому моментально просек, что я не из органов. Пришлось применить план «Б».
– Раскусили, – говорю, – ладно. Журналист я, веду расследование.
– Вашему брату и подавно не верю. Строчите только гадости. Нет бы что-то хорошее написать. Вот, например…
Он бережно снял со стены и протянул мне грамоту.
«Лучшему специалисту отдела Станиславу Иванову», – прочел я текст в золоченой рамке. Ниже стояла подпись главы комитета. Видимо, того самого, что брал в обход Славиного кармана.
С кухни шел запах чего-то жареного. Хозяин позвал к столу. Добрый простой мужик в рубашке с дырками на локтях. Махнули по пятьдесят. Он рассказал, как вместе с женой и сыном перебрался в столицу из Мурмашей. Залез в долги и работал без сна и отдыха – все ради Славки, чтобы на ноги парень встал.
– А он ноги к деньгам приделал, – констатировал факт отец. – Вы не первый, кто нас тревожит.
– Да уж, – говорю, – портит, портит людей Москва.
– Не Москва, а нравы. Времена идут похуже девяностых. Тогда хоть люди были советские, и что-то еще в головах оставалось. Сейчас – полная деградация. Ладно, воруют, так ведь потратить с умом не могут.
Папаша вышел на перекур, а я тайком заглянул в открытку, что стояла на холодильнике. Заприметил ее давно, и что-то подсказывало: разгадка там. «Приглашаем на свадьбу», – гласил текст на обложке. Внутри действительно оказалась ценная информация: дата и время проведения торжества. «Теперь ясно, – думаю, – что Слава решил на чужие деньги сделать. Правду сказал отец, что пускают бабло на ветер».
Я поймал вилкой в своей тарелке последний маринованный гриб и стал собираться.
– Ну а сына-то вы хоть видите? – спросил я на всякий случай.
– Нечасто. Живет у женщины. Где-то в Отрадном.
– Поговорите с ним. Может, еще одумается.
– При случае. В последнее время мы друг друга не понимаем.
В честности Славиного отца я даже не сомневался. Такие вообще, мне кажется, не умеют врать. Для них правда дороже денег, если не собственной жизни. Вероятно, все дело в тех пресловутых духовных скрепах, о которых трындят одни и молчат другие.
В назначенный день я и Мария Дмитриевна (та самая обманутая женщина) прибыли к месту проведения торжества. Праздновали с размахом: шатры под открытым небом, кейтеринг, анимация, музыканты. Невеста в фирменном белоснежном платье сияла холодным блеском. Простой мальчик и непростая девочка женились в присутствии ста гостей. Соваться сюда в разгар массовой пьянки мне лично казалось затеей сомнительной.
ЧТО ЗА СВАДЬБА, В СУЩНОСТИ ГОВОРЯ, БЕЗ ДРАКИ? НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ ИЗДРЕВЛЕ ОГРЕБАЛИ СИЛЬНЕЕ ВСЕХ.
Мария Дмитриевна заранее позаботилась о моих зубах и подставила под удар свои.
– В моем возрасте терять уже нечего, – сказала она, – а ты лучше на выходе подожди, чтобы драки не вышло.
В момент начала операции гости как раз вернулись к своим столам, чтобы снова желать супругам всякие жизненные банальности.
– Как вас представить? – уточнил тамада.
Мария Дмитриевна задумалась.
– Вообще я педагог. Скажите, учительница Славы.
Музыка стихла. В микрофон объявили:
– Поздравить молодоженов пришла учительница нашего дорогого Славы. Не зря все-таки она ставила ему пятерки авансом.
Гостья встала в центре зала. Уже порядком нетрезвый жених пытался осмыслить происходящее. Публика умилялась. Это же надо, какой хороший парень – учительницу пригласил на свадьбу. Мария Дмитриевна говорила без микрофона: за долгие годы работы в школе она выработала прекрасный командный голос.
– Слава, у тебя много разных грамот, – сказала она, – но сегодня хочу вручить тебе самую главную.
Женщина предъявила бумагу публике.
– Здесь
