Зверь. Часть 1. До - Юлия Июльская
И эти листья улетят. Когда же этот день откроет глаза, чтобы стало ясно?
Писатель писал, что все улетят — и журавли, и гуси, и грачи…
«Грачев», — всплыло в памяти. Эта фамилия, выгравированная на странной табличке в виде крыльев птицы, скрывала за собой какую-то необъятную тайну, она предвещала опасность. Но что может остановить человека, который уже запланировал расследование?
Именно это стремление заставило Лику подняться, надеть все самое теплое, что тайком положил Егор, и отправиться в детдом.
Лика постучала в дверь, она открылась от одного прикосновения.
Почти такой же кабинет как у Елисеи Павловны: ничего современного, старые шкафы, потрепанные папки, картотека во всю стену, радио как привет из прошлого. Обои темно-бардовые. Ничего общего с современным и модным кабинетом Громкого. Странно, что они оба существует в одной реальности, но выглядят так по-разному.
Директор детского дома сидела за столом. Мягкий, уютный свитер, яркие глаза темные, почти черные и такие же ресницы, волосы так идеально уложены. Сочетание несочетаемого.
Она улыбалась не доброжелательно и не притворно, а как-то оценивающе и повседневно, так словно она всегда была с этой улыбкой. Она была человеком, которого невозможно раскрыть, прочитать по первому взгляду.
— Тамара Петровна? Добрый день! Я — Лика, журналистка. Можем поговорить? — Лика предполагала, что о том, что она прибыла в Витево, знают многие и многие захотят подружиться с ней, чтобы попасть на первую полосу модного журнала. Никто не задумывается о том, кому вообще нужен этот журнал, главное — престижный.
Тамара Петровна расцвела в широкой улыбке. О журналистке она не знала, но догадывалась, что это идея Виктора Леопольдовича. Только ему такое по карману. О его желании заявить о своих добродеяниях знал весь город, даже не особо приближенные или не приближенные вовсе.
— Добрый день! Проходите. О нашем детском доме хотите узнать? — Тамара Петровна устало посмотрела на Лику. К допросам или расспросам она в последнее время привыкла. Ей досталось. Полиция навещала ее с вопросами о случившемся, о том самом воспитаннике, который принес ей столько хлопот, что в детстве, что сейчас. Хотя он давно покинул стены этого детского дома, неприятности продолжались. И снова вопросы…
Лика села напротив Тамары Петровны в жесткое неудобное кресло и вспомнила, как было приятно сидеть в кожаном мягком кресле в кабинете у Громкого. Капитализм все-таки комфортнее.
— Пишу статью о вашем городе, о вашем известном меценате — Викторе Леопольдовиче. Он, конечно же, и вам помогает?
Тамара Петровна мысленно вздохнула. Она уже успела подумать, что и этой девице хочется узнать о том самом мальчишке и о том, что произошло. Но ей был нужен Громкий. Значит, она права и бизнесмен решился нырнуть в очаг славы и популярности, вынув из кармана пару пачек денег. Для журналистки.
— Да, он очень хороший человек. Помогает нашему детскому дому. У нас замечательная детская площадка с его помощью появилась. И в целом состояние нашего детского дома гораздо лучше, чем других. В нашем городе.
Тамара Петровна замолчала. Виктор Леопольдович не давал ей никаких установок по поводу прихода журналистки и о том, что нужно говорить. Он вообще мало с ней общался, остерегаясь ее просьб о реальной помощи детям. Красноречивость и действенность идут не рука об руку.
— А вот происшествие… Убийство в вашем городе…
— Я ждала этого вопроса. — Тамара Петровна горько улыбнулась, оставаясь спокойной, хотя внутри передернулась. Вот и накаркала сама… Кто же пройдет мимо такого события. А особенно эти писаки! — Большой резонанс. Все говорят, вот и до вас дошли эти жуткие новости. Увы, всем более интересны скандалы, чем жизнь детей.
— Происшествие произошло с одним из ваших бывших воспитанников, — начала Лика, наклонив голову на бок. — Это ведь тоже о жизни города, о жизни детей, просто повзрослевших?
«Ну и что? При чем здесь я?» — подумала Тамара Петровна.
— И все пути ведут в детский дом, поскольку тут он провел большую часть жизни.
— Вам что писать больше не о чем? — спросила директор детдома раздраженно. — В одной статье и о Викторе Леопольдовиче, и об убийстве?
— Статья большая. Целый комплекс статей. Обо всем напишу. Но я не думаю, что они связаны — Громкий и убийство. Или не так?
Тамара Петровна прикусила губу. Она была зла на себя за последнюю фразу, зачем она вывела журналистку на эту мысль.
— Нет, конечно, — Тамара Петровна засмеялась. Неуверенно. — Где Виктор Леопольдович, — Тамара Петровна вскинула руку к потолку и опустила ее. — А где…
Она не спешила говорить, что крайне не нравилось Лике.
Лика помнила поучения Варвары Архиповны, она достала из пакета коробку конфет, к которой в гостинице приклеила конверт. Егор бы был недоволен, что его сестра раздает взятки, еще и так открыто. Он говорил, что взяточничество — это целое искусство, и каждая ошибка в нем может стоить дороже суммы взятки.
— Я буду очень благодарна за информацию. Хочется чего-то поострее.
Тамара Петровна цепко взяла подарок и быстро спрятала. Девица оказалась приятным собеседником, понимающим.
Женщина встала и подошла к окну. Нужно рассказать много, не рассказав при этом ничего.
— Убийство! Это всегда ужасно… — Тамара Петровна вскинула руки. Ее актерскому таланту позавидовали бы. — Страшное событие, которое потрясло весь город.
Лика повернулась в ее сторону. Сквозь окно, трещинки на деревянной раме пробивался тусклый серый свет.
— Но, как бы страшно не звучало, это ожидаемо, — продолжила Тамара Петровна, рассматривая детвору, бегающую по саду.
— Часто убийства происходят? — Лика постучала пальцами по столу. Этот вопроса она задавала неоднократно, чтобы услышать множество ответов и понять какой правдивый.
— Нет, убийств не случалось. Или случались, но далеко, давно, не затрагивая нас. Это полиция статистику ведет, — она усмехнулась.3- Почему это ожидаемо?
— Ожидаемо то, что таких людей беды не обходят.
Тамара Петровна подошла к шкафу в самом дальнем углу, который вот-вот рассыплется от старости. Вперемешку на полках лежали разные папки. Директриса вытащила толстый альбом, стряхнула с него пыль.
— Это альбом с фотографиями с новогодних праздников. — Тамара Петровна положила альбом перед Ликой и начала медленно листать страницы. — Мы устраиваем показательные концерты каждый год и все фиксируем. Вот он.
Тонкий палец Тамары Петровны уткнулся в абсолютно обычного мальчика в группе непримечательных детей.
— Ребенок как ребенок. — Лика не понимала, почему его беды не должны были обходить, по мнению директрисы.
— Матвей Костромской. Его так звали…
Тамара Петровна обвела пальцем еще двух детей. Они немного отличались взглядами: у Матвея глаза были добрыми, открытыми, у другого, рядом стоящего мальчика одинокими, холодными, расчетливыми. Третий смотрел исподлобья злым, слегка
