Елена Сулима - Опоенные смертью
ОСТАЛОСЬ ТРИСТА ТРИДЦАТЬ СЕМЬ ДНЕЙ
ГЛАВА 8
- Да что ты такая бледная! Клянусь мамой, смотреть невозможно! Давай, я тебя к нему приведу и, сам за тебя, объяснюсь. Скажу, так и так: Слушай, человек по тебе сохнет. Клянусь мамой! Или не мучай, отпусти... - Карагоз разыгрывал из себя наивного юношу.
Быть может, он так и заступался за своих детдомовских подруг лет в четырнадцать - сам же такого не помнил. Но было что-то подобное, было, ещё в подростковом возрасте, если не с ним, то с каким-то знакомым. Дело было не в этом. Неискушенная двадцатилетняя деваха, на которую можно было смотреть, как на реликт понятий, - сама не понимала, что являлась возможной наводчицей. С того момента, как она сказала, что её любимый богат, Карагоз только и думал о том, как вычислить его квартиру. Работать на заказ по коллекции орденов не хотелось. Стремное это было дело. К тому же - опять из области антиквариата. Скрипка... потом ордена... - все это пойдет как серийное дело. Рынок сбыта один и тот же, мало того - заказчик един. Попасться очень легко. План же по обчистке квартиры этого бизнесмена, морочащего Жанне голову, возник у Карагоза мгновенно, при чем в двух вариантах.
Первый вариант был прост. Она выводит на его квартиру. Он дома. Карагоз естественно светится. Но он не такой дурак. Он тюкает по голове богатого негодяя, связывает, запугивает Жанну, если надо - тюкает и её. Очищает квартиру. Далее, что делать, куда везти, он знал. Жанна уходит с ним, сидит под домашним арестом, пока он не переезжает на другую хату. Не убивать же её. Нет, на мокрое дело он не пойдет. Пусть даже даст его фоторобот - лицо Карагоза обыкновенное. Особых примет не имеет. Он будет уже далеко, потому как из разговоров уже понял, что деньги своей шарашкиной конторы этот бизнесмен хранит дома. А деньги, по расчетам, должны быть немалые. Мужик расслаблен, в депрессии, быть может - даже пьян... Его оставить связанным. Ни жены, ни матери. Но нет... на мокрое дело он, Карагоз все-таки не пойдет.
Второй вариант заключался в том, что она ведет к дому бизнесмена, отнекиваясь, что его нет. Тогда он просто высматривает адрес... Ведет дня два три наблюдение за квартирой и обязательно нащупает в итоге слабое место либо в замке, либо в характере этого нового русского.
Второй вариант казался ему лучше первого. Хлопот было меньше. В воровском деле главное - осторожность.
Он выгуливал Жанну по улицам и слушал её бесконечную исповедь. Она вспоминала себя всю, с самого детства. Как бросил их отец, как мать работала на кондитерской фабрике "Красный Октябрь", денег не хватало, но шоколад был всегда. Быть может, от этого переедания сладкого у Жанны начались проблемы со здоровьем и, когда ей исполнилось тринадцать - начала толстеть. В шестнадцать лет была такой толстой, что ни на дискотеки, ни куда, ходить не могла. Впрочем, и мать никуда не пускала. Да и надеть нечего было... Кончилось тем что, окончив начальную школу, она поступила медицинское училище, но - проучившись один семестр - ушла. Ушла и впала в прострацию. Мать требовала, чтобы шла работать, но Жанна и пальцем пошевельнуть не могла. Она была влюблена.
А он, её пассия, гитарист из группы, подрабатывающей по вечерам в соседнем кафе, не обращал на неё никакого внимания. Жанна лежала на постели, ничего не делала, даже не ела - худела. Мать билась в истерике, а Жанна, едва почувствовала, что сбавила вес, прибавила в силе характера, и пошла, с девчонками стрелять женихов, покуда худая, покуда молодая. Далее её повествование состояло из многочисленных скоростных разочарований.
Карагоз слушал, откровенно удивлялся бессмысленности женского поведения, обычного полета бабочки к свече, и постоянно наводил её на мысль: пойти - выяснить свои отношения с бизнесменом. "Я братом представлюсь, братом. Я себя не выдам. И тебя в обиду не дам. Мамой клянусь. Клянусь мамой!"
- Да нет, его сейчас дома, нет. Он снова в последнее время зачастил в бильярдную. Сначала по больницам, а потом гулять. Он не может сидеть дома один, я его знаю, - отвечала она каждый раз.
Карагоз не отчаивался. В тот вечер он потребовал номер его телефона, сам позвонил. Никто не поднял трубку. Это и требовалось. Карагоз сымитировал короткий разговор и, взяв такси, повез Жанну к Кириллу.
- Что он тебе сказал? Что он сказал тебе? - допытывалась Жанна по дороге.
- Что ждет тебя, да и со мной, с братом твоим рад познакомится.
- Рад познакомится? Ты понимаешь, что это значит?!
- Да, понимаешь. - Отводил взгляд Карагоз, - Родственные отношения... туда-сюда... Я с него как брат обязательство возьму.
- Да я тебе теперь так обязана, так!..
В холле дома сидела консьержка. Этого только не хватало Карагозу. Он пощупал молоточек во внутреннем кармане своего шикарного длиннополого белого плаща и наметил новый план. Из квартиры он возьмет лишь доллары и мелкие ценные вещи. Жанну же тюкнет так, чтобы пришла в себя нескоро. Очнется, уже запертая на все замки, в квартире своего любимого. Вот тогда и объяснится. Выяснит отношения по полной программе. Можно связать... но лучше воспользоваться заранее приготовленным баллончиком с сонной смесью, предназначенного для работы ветеринаров с дикими животными. Все эти мысли пролетели в голове Карагоза с невероятной скоростью. Он чуть не подпрыгнул от восхищения самим собой.
А тем временем консьержка, узнав Жанну, которой часто приходилось исполнять роль курьера, поздоровавшись с ней, пропустила их к лифтам.
Перед дверью Жанна оробела.
Понимая, что дом не простой, и даже не забыв подумать о том, что отпечатки пальцев милиция не снять, не посмеет, он уговорил Жанну нажать кнопку звонка. Жанна позвонила в дверь.
За дверью - тишина.
- Ну вот. Я же говорила. Он уехал, - заныла Жанна.
- Не может быть. Клянусь мамой, я договорился с ним.
- Значит, передумал со мной разговаривать и сбежал.
- Как это - сбежал? Что он - мальчишка, что ли? Сбежал?! - тихо возмущался Карагоз, обследуя тем временем замки. Замки были серьезные, да только дверь - явно была закрыта на пол-оборота - самого легкого. Особого труда открыть его не представляло. Забывшись, он уже нашаривал свой инструмент, как вдруг заметил, с каким нескрываемым удивлением смотрит на него Жанна. С сожалением Карагоз сунул руку за молоточком. Жанна снова звонила в дверь, с утроенной силой нажимая на кнопку звонка.
Кирилл, посетив сначала мать, потом жену, вернулся домой. Сегодня он чувствовал себя особенно утомленным. Ни на какой активный отдых сил уже не хватало. Он померил температуру - опять тридцать семь. Вот уже третью неделю у него было тридцать семь. Он выпил горячего чаю с лимоном. С усталостью в сердце подумал о том, что надо бы что-то приготовить на ужин, но расстелил постель, лег и уставился в потолок. Он ни о чем не думал, ничего не хотел, на телефонные звонки не отвечал и, когда безо всякого предварительного договора о приходе позвонили в дверь, он подумал, что это уж совершенное свинство. В том, что это был кто-то из его закадычных приятелей, часто бывающих в доме, он не сомневался. Иначе бы консьержка спросила его по внутреннему телефону - пускать или не пускать.
В дверь звонили и звонили. Раздраженный Кирилл смотрел в потолок назло приятельской назойливости. В прошлую ночь его разбудил бывший одноклассник, ставший наркоманом, в три часа ночи. Проходя мимо, он решил стрельнуть у него мелочь на сигареты. И случай этот был не единичный. Друзья-приятели не церемонились с ним, особенно старые, и каждый думал, что он единственный имеет право на исключение из-за всяких правил приличия. "Нет. Права Аля, я слишком мягок по отношению к ним, они меня растащат по частям", - думал Кирилл, прислушиваясь к шорохам за дверью. Звон продолжал заполнять всю квартиру и вдруг смолк, достигнув невыносимого пика. За дверью кто-то ойкнул, казалось, женщина.
- Да вы совсем с ума посходили! - представляя обычную пьяную возню своих бывших одноклассников ли, однокурсников взревел Кирилл и, бросившись к двери, распахнул одним махом. Перед ним стоял незнакомый человек. Под человеком лежала женщина.
Долгая пауза прервалась.
- Вот, - развел руками человек, наклонился и, взяв женщину на руки, протянул Кириллу. - Клянусь мамой, плохо ей, - добавил он удивленно.
При этом Карагоз сам не понял, что сразу ощутил - этого так просто не возьмешь. У них неравные весовые категории. Молоточка мало - потребуется кувалда.
Кирилл приподнял свесившуюся голову женщины и понял, что это Жанна. И тут же отступил, давая человеку в чем-то белом, казавшимся Кириллу, может, от волнения, саваном, пройти.
Человек пронес Жанну в распахнутую дверь комнаты, которая была спальней и, сбросив Жанну на расстеленное супружеское ложе, кланяясь и пятясь, при этом, гипнотически в упор глядя в глаза Кириллу, вышел из квартиры. Дверь захлопнулась прежде, чем Кирилл сообразил, что надо допросить незнакомца. Кирилл кинулся на лестничную клетку - там уже никого не было. Метнулся к секретарше, потом снова к лестничной клетке, но тут Жанна застонала, и он снова бросился к ней.
