Юрий Салов - Дураки дохнут как мухи
Тир Андрея удивил, тем более что тот находился под землей. По всему помещению бегали сине-красные огни иллюминации.
Худой, сосредоточенный Тарасов, держа двумя вытянутыми руками табельный "Макаров", прищурившись, делал выстрел за выстрелом в стандартную мишень. Сдвинув наушники на затылок, он посмотрел в подзорную трубу.
- Неужто попал? - Андрей уселся рядом.
- Ха! Сам погляди, - Тарасов пригласил Андрея рукой.
- Что за освещение? - полюбопытстовал Шальнев.
- Начальство велело проводить тренировочные стрельбы в условиях, максимально приближенных к боевым. - поднял палец вверх Тарасов.
- Как будто на дискотеке?
- Нет! Как при свете полицейских мигалок!
- Гениально.
Андрей заглянул в подзорную трубу.
- Ну как? - спросил довольный Юрий.
- Вильгельм Телль отдыхает.
- Одна в одну, как в лукошко!
- Тарасыч, ты делаешь поразительные успехи.
- А что я говорю, Андрюша? Твоя школа - это не хвост собачий.
- Не подведешь?
- Не-ет! Даже в критические дни. Ты же знаешь. - Юрий снял наушники и повесил на стенку.
- Вот я как раз и зашел по дружбе.
- Мешкова этого ищут, - Тарасов стал надевать кожаную куртку. - Если что, что там где - сразу мне аукнут, я тебе.
-Знаю. Спасибо.
Андрей подошел вплотную к Тарасову, завязывашему шнурок на ботинке и тихо спросил:
- На квартире у Мешкова обыск был?
Тарасов закончил со шнурком и уставился на Шальнева снизу вверх, раздумывая, говорить или не говорить. Потом сдался:
- Да ничего не нашли... но там такая штука... что-то явно искали у него на квартире, еще до нас.
- Отпечатки?
- Только Мешкова.
- Ну и ну.
- Да...
- Мешков очень куда-то торопился, - негромко сказал Юрий. - Он действительно хотел уехать, но потом что-то резко ускорило его планы или вовсе сломало их, и он кинулся в путь буквально опрометью.
- С похищенным?
- Не знаю... В общем мы свое дело сделали, дальше пусть у чекистов голова болит. Да всплывут эти ценности, я уверен. Рано или поздно.
- Что с Картавым?
- Это кто? Палкин?
- Да.
- Ну, удар ему был нанесен мощнейший. Профессиональный. Прямой удар, протыкающий. Наши эксперты определили, что не боксер бил, а скорее каратист. Хозяйн квартиры отлетел, затылком приложился об пол и дальше уже его додушили.
- Снова никаких следов?
- Абсолютно. Да не связано это никак с тем капитаном.
- Пожалуй. - Андрей взглянул на часы.
Распрощавшись с Юрием, Андрей позвонил Сокову.
- Игорь? Надеюсь, ты трезв.
- О, привет! Куда пропал? А я весь в работе.
- Оклемался уже после пятничного?
- Да, и уже в неплохой форме.
- Не хочешь прокатиться за новым сенсационным материалом?
- Да ладно тебе! Если только там не будет неожиданных конкурентов.
- Я организую проникновение в одну гнилую квартиру, могу промахнуться. Подстрахуешь?
И Андрей как мог кратко, но емко изложил Игорю идею проверить квартиру майора Мешкова.
- Опасно... - заключил Соков.
- От тебя ничего не потребуется! Только постоять на стреме. Мне только и нарушать закон.
- Но от меня этого требуешь?
- Знаешь... как хочешь. Но учти, если я чего-нибудь найду, то тогда с тобой не поделюсь.
Последней фразой Андрей, похоже задел Игоря за живое.
- Ты где сейчас находишься?
"Клюнул", подумал Шальнев.
- У автовокзала.
- Но мне полчаса потребуется, Андрей. Я должен все захватить с собой... -своим тоном Игорь уже убеждал Шальнева войти в его положение, встать на его место.
Значит, он уже на своем месте - на месте журналиста, которому на голову рухнула важная информация, и пренебречь ею просто нельзя.
Квартира Мешкова к удивлению Андрея и Игоря располагалась в "хрущевке" проекта шестидесятых годов - обшарпанной и унылой. Правда была проблема - кодовый замок.
- Будем ждать, - решил Андрей.
Однако проблема решилась в две минуты сама собой. На пороге показался краснолицый "ветеран алкогольного спорта", с двумя полными сумками пустых бутылок. Как правило, такой не станет спрашивать у встречного - на пороге многоквартирного дома: вы к кому? Так и оказалось. Вот и прекрасно...
А у двоих мужчин было дело - до майора Льва Мешкова, вернее его жилища. Внутри стены подъезда, крашенные до половины темно-зеленой краской, были сверху донизу расписаны граффити и различными надписями. Местами вовсе не бесталанно. Соков даже залюбовался;
- по сути, это слово из трех букв обозначает смысл всей жизни на земле. А вот эта фраза, - он указал на стену напротив, где рядом со распределительным электрощитом к известному слову добавилось слово "всем" - может обозначать нашу национальную идею...
Однако Андрею было не до философских мудрствований.
- Надень перчатки и заклей пластырем глазок на двери соседней квартиры.
- Сейчас. - Соков натянул медицинские перчатки.
Они остановились перед дверью квартиры 32, обитой потертым черным дерматином. Шальнев оглянулся и нажал кнопку звонка. Мелодией певчей птицы за дверью прошелестела длинная трель. И тишина. Никакого движения, ни малейшего шороха внутри. Андрей достал связку отмычек и прошипел:
- Будь на стреме.
Шальнев сорвал печать и пошуровал отмычкой. Менее чем через полминуты дверь подалась и он пройдя через широкую прихожую и очутился в единственной комнате, большой и светлой.
Тут царил страшный кавардак. У порога валялась раскрытая сумка. Она была совершенно пустая, если не считать карты области, торчавшей из кармана на боку. Шальнев подошел к письменному столу и принялся быстро перебирать многочисленные бумажки на столе и рассыпаннные рядом и под столом.
Все было банально - чеки, разнообразные квитанции, бытовые записи. Он быстро прошел на кухню. Немытая посуда, остатки еды. Закопченый чайник. Вскрытый пакет молока на столе.
Андрей вернулся в комнату. Сел за компьютер, нажал на клавишу - системный блок отсутствовал.
Изъяли, понял Шальнев и полез в ящики столика, на котором стоял компьютер. Пусто. Все, видимо было изъято при обыске, той или другой стороной. Все? Или не все?
Андрей взглянул на стол. Книги, журналы. Икона. Вспомнилось данное на Мешкова Михаилом Ивановичем досье:
"Отношение к религии резко отрицательное. Не просто атеист, а воинствующий атеист. Писал в мэрию против строительства храма в Ворошиловском районе."
Ну и какая иконка на хрен, подумал Шальнев и взяв ее в руки, осмотрел со всех сторон. Потом подцепил перочинным ножиком для разрезания бумаг рамочку. Та легко соскочила, и из небольшого желобка в дереве выпала флэшка.
Вот тебе и божья помощь, ухмыльнулся Андрей и положил флэшку в карман. Он не спеша собрался, плотно прикрыл за собой дверь и прогулочным шагом, убрав руки в карманы, вышел из подъезда. Тихо подойдя сзади, он хлопнул по плечу Игоря:
- все спокойно?
- дважды патрульная машина проезжала, был напряг, - Игорь сжимал в руке мобильный. - уже думал тебя вызывать.
- спокойствие -наша подруга. - выкинув перчатки в мусорный бак, Андрей подошел к "Ладе". - поехали.
Дома Андрей уселся на диван и положил ноутбук на стол.
- Так, что они там записали? - со смешным кавказским акцентом пробормотал он. Соков уселся рядом. Шальнев вставил флэшку в гнездо на клавиатуре, развернул монитор.
Соков с интересом наблюдал за его приготовлениями.
На экране показался видеофайл. Название файла гласило: "Алма-Ата, 16 июня".
Шальнев откинулся на спинку дивана.
... помещение было в два этажа высотой. Бывший концертный зал или что-то в этом роде. Стилизация под храм. Превосходно изготовленные декорации. Здесь были холодные, неподвижные, черные каменные своды, давившие своим настороженным присутствием. Вместо свечей здесь были факелы, вместо икон - cкелеты: распятые, с беззвучно кричащими ртами, вместо кафедры - каменный помост. И на помосте стоял человек, похожий на жреца. Он читал проповедь своим прихожанам, которых здесь было около тридцати человек. Проповедник был одет в белый плащ, а на голову был накинут колпак с прорезью для глаз. Но сделано все было весьма искусно - речь была хорошо слышна. Выглядело это типичной картиной заседания секты.
На стене сзади проповедника - на огромном экране - появилась тень исполинского скелета, черная, колеблющаяся беззвучным призраком. Все это было лишь дешевым трюком, поэтому Андрей смотрел в основном на присутствующих. Все были одеты в черные рясы с капюшонами. Видно было также, что подавляющее большинство были обриты налысо.
Двое в белых плащах появились, поднявшись по ступенькам, из провала пещеры сбоку. Они тащили под руки толстую бабенку бальзаковского возраста, обезумевшую от страха, обычную городскую обывательницу. Она совершенно не сопротивлялась, она только бессмысленно таращилась на происходящее и беззвучно разевала рот. Полная апатия от ужаса.
- Прими, Астовидат, жертву нашу - дань человеков, - произнес жрец нервным баритоном. Он положил свою ладонь в белой перчатке на голову бабенке, и та затихла, перестала дергаться. - Укрепи силы свои, растворитель костей, возьми тело ее, душу ее...
