Владимир Першанин - Библиотечка журнала «Милиция» № 4 (1997)
Инга жила в старом двухэтажном доме сороковых или пятидесятых годов постройки, с ажурными небольшими балконами, карнизами и огромными парадными дверями. Окружая дом, тянулся вскопанный огород, поделенный на небольшие квадраты. В таких домах, сменяя друг друга, живут поколениями и угадывают каждый звук за стеной соседа.
Квартира была двухкомнатная, с просторной прихожей и высокими потолками, украшенными лепниной в моде тех лет. Мальчик лет двенадцати с любопытством разглядывал Сергея.
— Саша, это дядя Сергей, — предупреждая вопрос сына, торопливо проговорила Инга, — мой коллега по работе.
Они сидели на кухне. Из зала доносились музыка и перебивающие друг друга взволнованные голоса — шла очередная серия турецкой мелодрамы.
— Надоело, — поморщилась Инга. — То президента показывают, то опять эти дурацкие серии.
— Программы из России не идут?
— Нет. В прошлом году отключили. Иногда кинохронику крутят. Про Чечню да про наводнения на Дальнем Востоке. Мол, не только нам одним тяжело живется. Зачем вы полезли в Чечню? Мало было Афганистана?
— Чьи-то амбиции, чья-то выгода… Не сумели вовремя остановить Дудаева. Там целый клубок. Самое страшное, что войны начинают те люди, которые своих сыновей туда не посылают.
Инга достала из холодильника бутылку коньяка, нарезала сыра.
— Жареную картошку будете?
— Спасибо, я не хочу есть.
— Чего там, не хочу! Раз уж пригласила, накормить ужином обязана.
Они выпили по одной и по другой рюмке, и Сергей подумал, что ему нельзя расслабляться. Через полчаса или час ему придется уходить. Уже темно, и надо будет искать ночлег.
— Не переживайте, — угадала его мысли Инга. — Алкоголь размягчает женщину. Никуда я вас на ночь не выгоню, останетесь у меня. Правда, с собой не положу, не настраивайтесь.
— Спасибо.
— Пожалуйста. Как там у вас в России?
— Хреново! Хвалиться нечем. Заводы останавливаются, людям не платят зарплату.
— И вам тоже?
— Бывает, что и нам.
— Так какие идеалы заставляют вас рисковать? Чувство долга, присяга! Употребляют еще у вас эти слова?
— Ну, трескотни в России всегда хватало, — засмеялся Сергей. — А насчет идеалов сложнее. Когда у тебя на глазах разворовывают страну и говорят, что это нормально, идеалы теряются. Но как бы то ни было, а заложников надо кому-то освобождать.
— Скромный и бескорыстный герой! Можно очерк писать! — Инга налила еще по рюмке коньяка. — Давайте выпьем за вас. Скажу откровенно, вы как мужчина мне не безразличны. Я выражаюсь не слишком витиевато? Так вот, я бы хотела, чтобы вы благополучно завершили свои дела и вернулись поскорее к семье. Кстати, вы женаты?
— Женат.
— Дети есть?
— Есть. Сын, два года.
— Поздновато вы взялись рожать. Раньше командировки мешали?
— Можно сказать так.
В дверь заглянул сын Инги.
— Мам, уроки проверять будешь?
— Нет, давай укладывайся спать. Пошли, пошли! Сергей, поскучайте без меня, пока я свое чадо уложу.
Она вернулась через десять минут. Налила в чайник воды, достала банку кофе.
— У вас еще остались русские школы? — спросил Амелин.
— Одна на весь город и всю провинцию. Предлагали закрыть и ее, но тогда уедут последние русские специалисты — негде будет учить детей. А без специалистов-нефтяников они пока не научились обходиться. Впрочем, нас все равно вытеснят, это лишь вопрос времени. Вы кофе будете?
— Буду.
— Ну а я закурю, если не возражаете. Я многим обязана Фариде. Мы учились вместе с ней в Риге в университете. Три года жили в одной комнате, сделались почти родными. И потом приезжали друг к другу. У нее не очень удачно сложилась личная жизнь, как и у меня тоже. Обе вышли замуж, развелись. Она несколько лет встречалась с Джемалем. Когда он погиб, на нее страшно было смотреть. — Инга налила Сергею кофе и подвинула чашку. — Когда три года назад я в Риге потеряла работу, она пригласила меня к себе, помогла устроиться в газету.
— А квартира эта чья?
— Купила Фарида, а живем пока мы с сыном. Фарида не бедный человек, занимается коммерцией, была компаньоном Джемаля… Так что пока живу за ее счет. А что будет дальше, не знаю. Три года назад меня вынудили уехать из Риги. Уволили из редакции газеты и больше никуда не принимали. Ты — русская, хоть и носишь латышскую фамилию, здесь тебе в журналистике делать нечего. Иди, если хочешь, в посудомойки! В России беженцев тоже не слишком ждут. Вот так и оказались мы в Южной Республике… Ну ладно, все это эмоции. Значит, вы хотите встретиться с Амиром Довлатовым?
— Это единственный способ повлиять на Вахида. Если, конечно, летчики еще живы.
— Я думаю, такая встреча осуществима, — подумав, ответила Инга. — Фарида лично знакома с Амиром. Она не раз бывала у него вместе с Джемалем. Бедный Джемаль! Они действительно любили друг друга. Если бы не дети, Джемаль давно бы бросил жену.
Инга погасила сигарету и налила себе кофе. В разрезе короткого голубого халата белела обнаженная кожа бедра.
— Только не воображайте, что я пытаюсь вас соблазнить, — перехватив его взгляд, засмеялась Инга. — Просто с разрезом удобнее двигаться и заниматься домашними делами… Я поговорю с Фаридой. Думаю, она согласится вам помочь.
Сергей лежал на тахте. В темноте над головой светились электронные часы. Двадцать три сорок восемь… Через двенадцать минут закончится этот бесконечно длинный день. Еще утром был жив Иван, важно рассуждая за завтраком о древневосточной культуре. Уходя, он подмигнул Сергею:
— Вернусь через пару часов…
Завтра или послезавтра тело располосуют, составят акт вскрытия, перечислят, сколько ранений получил гражданин России, глава фирмы «Элис» Иван Викторович Петренко, и какие из них оказались смертельными. Потом небрежно заштопают и не спеша отправят в Москву. Кто из родственников остался у Ивана? Где-то на юге живет взрослая дочь. С женой он давно отношений не поддерживает. Кажется, он упоминал о сестре. Если не найдется никого, полковника торжественно похоронит контора… Эх, Иван, Иван…
Дверь, ведущая в коридор, слегка скрипнула. Инга несколько секунд стояла в дверном проеме, потом прошла в комнату, осторожно села на край тахты.
— Ты не спишь?
Вместо ответа Сергей обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Мне надо хотя бы выдумать предлог, почему я пришла, — улыбаясь, прошептала она. — Допустим, стало страшно. Какие-то шаги под окном.
— Ты мне нравишься.
— Ты мне тоже.
Банальные слова, выдуманные для сближения людей.
— Ты очень долго собирался мне звонить.
— Долго…
Поцелуй был торопливым и жадным. Он расстегнул одну, потом другую пуговицу халата.
— Я сама.
Сняла халат и, положив его на ночной столик, легла рядом с ним в короткой шуршащей комбинации. Они целовались, все теснее прижимаясь друг к другу. Сергей чувствовал под ладонями обнаженное горячее тело женщины. Кожа на бедрах была атласно гладкой. Инга, застонав, подалась навстречу ему.
— Мама, где ты?
Инга, вскочив, торопливо застегивала халат.
— Мама!
— Я сейчас, Саша!
— Приходи, я буду ждать, — Сергей успел поймать ее руку.
Инга молча выбежала из комнаты. Он ждал ее долго. Может, час, может, дольше. Потом словно провалился в тяжелый беспокойный сон. Ему снились улыбающийся Петренко, Джемаль-Ходжи. Откуда-то из темноты появлялось расплывающееся женское лицо. Он ловил и никак не мог поймать ее губы, на мгновение открывал глаза и снова засыпал.
Его разбудила Инга.
— Сережа, вставай. Через двадцать минут придет Фарида. Она уже звонила.
Амелин обнял женщину, потянул ее к себе.
— Нет, нет, — замотала она головой. — Мы не успеем.
— Успеем.
— Я не хочу, чтобы первый раз было наспех.
— А он точно будет, этот первый раз?
— Будет, если доживем до вечера, — Инга коснулась губами его щеки. — Бритва есть?
— Есть. Все у меня есть, кроме удачи.
Он побрился, потом долго стоял под душем, ощущая, как упруго перекатываются мышцы. Ладно, ребята, игра еще не кончилась. Пустым я все равно не уеду, хреново вы меня знаете!
Когда под окнами остановился светлый «жигуленок»-шестерка, Инга торопливо шепнула ему:
— Фарида — своеобразный человек, временами бывает вредной. Воспринимай ее спокойно.
— Хорошо, буду иметь в виду. Не забыла про свое обещание?
— Не забыла. Но если ты опять будешь так крепко спать…
— Ты приходила?
— Не помню… Может быть.
В дверь позвонили. Инга пошла открывать. Амелин чувствовал себя легко и хорошо. Как ни разу не чувствовал себя в этом городе. Должно же ему в конце концов повезти?
В этот день ему действительно везло. Фарида, выслушав Сергея, пожала плечами и набрала номер междугородней станции. Через час ее соединили с каким-то поселком. Она заговорила на своем языке, но общий смысл Амелин уловил по интонации. Фарида просила что-то передать Довлатову.
