Светлана Алешина - Месть за нелюбовь
Наташа поморщилась:
— Да разве вы сами не знаете, как часто мы ссорились? Не понимаю я, как вообще так можно было жить, как она. А эти друзья ее — гоблины! «Новые русские», черт бы их побрал. Неужели за деньги можно терпеть всех? Да что там — деньги были смыслом ее жизни! Она и людей-то оценивала по количеству купюр в их кошельке и принадлежности к светскому обществу. Я бы и вовсе перестала с ней общаться, но она же мать все-таки. А она не верила: думала, что я из-за ее денег не рву с ней окончательно отношений. Не все же такие меркантильные, как она. Совсем свихнулась на своих бабках, понимаете…
Наташа запнулась и косо посмотрела на Ларису, вероятно сообразив, что та ведь и сама занимается бизнесом, а потому скорее примет сторону матери, чем ее.
Ее глаза мгновенно потухли, спина немного согнулась, а лицо приняло свое обычное сердитое выражение, как будто уже ничего не могло заинтересовать молодую женщину в этом погрязшем в стремлении к материальным благам мире.
«Как же мне заставить ее снова разговориться?» — задумалась Лариса и только для этого задала свой провокационный вопрос.
— Наташа, — сказала она, — а где вы были во время убийства?
И он попал в точку. Наташа резко вскинула голову.
— А вы что, из милиции? — почти прошипела она.
Ее глаза злобно заблестели, заставив Ларису вспомнить недавнюю перепалку со Свиридовой, перешедшую в рукоприкладство.
— Я уже давала показания, — отчеканила она. — Впрочем, скрывать нам нечего: в это время я вместе со своим мужем находилась уже в дороге домой.
«Да, мягко говоря, какие-то резковатые у нее скачки настроения, — подумала Лариса. — От таких людей не знаешь, чего ожидать в следующий момент».
Но тут ее мысли прервал детский крик, и в кухню вбежал симпатичный мальчик лет десяти, имевший в отличие от своей почти всегда растрепанной матери ухоженный вид. Было понятно, что на внука Каменская все-таки давала деньги.
— Мамочка! — прокричал он своим детским голоском, не замечая гостью. — Мы есть когда будем?
— Подожди, Илюша, — хмуро сказала Наташа, — не видишь, я разговариваю?
Илюша заметил наконец Ларису и уставился на нее своими синими глазками.
— Здравствуйте, — вежливо сказал он. — А вы что, тоже расследуете бабушкино убийство?
— Да, пожалуй, — согласилась Лариса. — А как ты догадался?
Мальчик улыбнулся. Его черты и выражение лица почти в точности повторяли Иринины, и было очень непривычно видеть знакомую хитрую улыбку на детском лице.
— Не знаю, — протянул он. — Все незнакомые люди теперь приходят к нам только для этого. Но менты — они сволочи и глупые.
Произнеся эту фразу, он окинул взглядом Ларису с ног до головы и прибавил:
— А вот у вас должно получиться.
— Илюша, — уже совсем сердитым голосом сказала Наташа, — иди в свою комнату. Дай нам поговорить спокойно.
Мальчик послушно поднялся и, попрощавшись с Ларисой, вышел.
«А ведь он из-за моей хорошей одежды начал подлизываться, — подумала Лариса. — Наверное, бабушка была для него гораздо большим авторитетом, чем родители».
— Наташа, — как бы мимоходом спросила она, возвращаясь к прерванному разговору, — а к кому Ирина собиралась лететь в Самару?
— Не знаю, — безразлично ответила та. — Я никогда не интересовалась ее деловыми знакомыми.
«Тоже мне — русские интеллигенты нашлись, — с легким презрением подумала Лариса. — Бедная Ирина! Почему никто из ее окружения, исключая деловых знакомых, совсем не интересовался, откуда берутся деньги, которые идут и на них в том числе. Ну, ничего. Сейчас мы найдем тему, которая обязательно должна заинтересовать эту красавицу».
— Хорошо, Наташа, — сказала она. — Последний вопрос, и я не буду вас больше отвлекать, ладно?
— Задавайте.
— Скажите, пожалуйста, а кто указан в Иринином завещании как главный наследник? Вы?
— Ну да, а кто же еще?
«Что-то незаметно, чтобы этот вопрос хоть немного взволновал ее. А ведь деньги ей очень нужны, а уж о ее муже и говорить нечего».
— А еще кто-нибудь фигурирует в завещании? — спросила Лариса.
— Только приживалка эта — Кандабурова. Впрочем, ей там оставлено очень немного.
— Понятно. — Лариса поднялась. — Спасибо и извините, что отвлекла вас.
— Ничего, — безразлично пожала плечами Наташа и тоже поднялась, чтобы проводить гостью.
Уже спускаясь по ступенькам грязного подъезда, Лариса почувствовала, что ее кто-то дергает сзади за рукав. Обернувшись, она увидела Илюшу.
— Тихо, — прошептал мальчик, прижимая палец ко рту. — Я украдкой из дома убежал. Вы ведь бабушкиного убийцу ищете, да? Так это ее папаша убил, я знаю. Он всегда ее ненавидел, потому что она могла зарабатывать деньги, а он — нет. А ему они очень нужны были. Вы арестуете его?
— Разберемся, — почти по-ментовски хмуро буркнула Лариса, решительно проходя мимо.
И немного погодя подумала о том, что вот раньше отцов сдавали хотя бы из-за убеждений, а сейчас просто, видимо, из-за неприязни. Не нравится человек — убрать! Даже если он твой собственный папаня. И куда катится мир?!
Глава 4
А за дверью подъезда старушки на лавочке все так же уютно качали головами, напоминая китайских болванчиков, а мальчишки на траве азартно гоняли потрепанный мяч. Только уже немного стемнело, и фонари осветили своим желтым обманным светом весь двор, заставляя все старое, дряхлое и ненужное казаться новым и значительным.
Ларисе захотелось праздника. Хорошо бы сейчас собраться большой дружной семьей за вкусным ужином, обсудить общие проблемы, поиграть в карты. Но вот настоящей семьи у нее как раз давно нет. Муж не в счет. Наверняка он уже успел нализаться и дрыхнет где-нибудь в гостях или дома. Что ж, остаются подруги. Зачем они вообще нужны, как не для таких случаев?
«А приглашу-ка я сейчас и правда Светку с Вероникой, приготовлю ужин, и прекрасно посидим — тихо, по-домашнему. А вот и любимый супермаркет «Самолет».
Лариса вышла из машины и, заперев ее, отправилась за покупками. Она знала вкусы своих девчонок и поэтому купила традиционной черной икорки, немного ветчины, крабов и оливок. А вот как главное блюдо она подаст курицу, приготовленную по особому испанскому рецепту. Все равно ничего вкуснее просто нет и быть не может, и никому не удастся убедить ее в обратном. Оставалось только взять спиртное.
Не успела Лариса подкатить тележку к винному отделу, как его управляющий уже спешил к ней. Это был совсем молодой симпатичный парень, устроившийся работать в магазин, по-видимому, совсем недавно, так как раньше Лариса никогда его не видела.
— Здравствуйте, может, вам помочь? — сказал он, широко улыбнувшись, кивая на тележку.
Улыбка получилась у него такая добрая и открытая, что Лариса сама невольно улыбнулась в ответ.
— Помогите мне выбрать хорошее вино, — попросила она.
Продавец начал перечислять лучшие вина, и, любуясь его молодым привлекательным лицом, Лариса не заметила, как подъехал к магазину и встал почти вплотную к ее машине черный джип.
Нагруженная продуктами, но зато довольная, Лариса вышла из супермаркета. Но не успела она пройти и двух шагов, как перед ней, загораживая дорогу, словно из— под земли, возникли два здоровых бугая, стриженные под бокс и одетые, как и положено по их понятиям, в черные кожаные куртки.
— Спокойно, пошли с нами, — прорычал тот, который стоял слева.
— А зачем? — наивно спросила Лариса, одновременно пытаясь вытащить газовый баллончик, который она всегда носила в сумке.
Однако пакет с продуктами очень мешал ей это сделать, и она не успела. Кто-то перехватил ее руку сзади и сжал так, что на глазах выступили слезы. Обернувшись, Лариса увидела того самого консультанта по винам, с которым она только что так мило беседовала в магазине.
— Извините, — сказал он, все так же очаровательно улыбаясь, — не бойтесь, мы не причиним вам никакого зла. Конечно, если вы сами не дадите нам повода. Пройдите в машину, пожалуйста.
Ларисе больше ничего не оставалось делать, как внять этой просьбе.
— А что — это похищение? — спросила она, нервно усмехаясь и усаживаясь на заднее сиденье рядом с одним из тех типов, которые преградили ей дорогу.
— Да, — мрачно ответил «тип».
— А на кого вы работаете? — не унималась Лариса.
Бандит угрюмо посмотрел на женщину и ничего не ответил. Он решил, что человек, который думает, что ему будут отвечать на подобные вопросы, вообще не стоит никакого внимания. А между тем машина уже выехала из города и теперь на бешеной скорости неслась мимо каких-то лесных посадок.
Лариса не знала: радоваться или огорчаться тому, что ей не завязали глаза. Это могло означать одно из двух: или с ней просто поговорят и отпустят, не причинив никакого вреда, или дороги оттуда у нее не будет. В возможность последнего варианта верить не хотелось. Однако додумать, кто и по каким причинам мог желать ее смерти, Лариса не успела.
