Марина Серова - Алмазная лихорадка
— Ну и что толку? Сейчас эти ублюдки приедут в Коряжск, встретятся там со второй машиной и будут вместе благополучно поджидать нас в гостинице… Что в лоб, что по лбу! С десятком этих мерзавцев даже вам не справиться!
Что ни говори, а это был завуалированный комплимент, и он придал мне энергии. Я принялась размышлять. Десять человек — это, конечно, многовато. А нельзя ли как-нибудь уменьшить это число? Я чувствовала, что вот-вот найду решение. И вдруг я вспомнила — карта! Короткая дорога! У нас есть шанс опередить красный джип и устроить ему сюрприз! Я наклонилась к водителю и прокричала ему в ухо:
— Здесь есть дорога через лес, напрямик! Мы не сможем по ней проехать?
— Ты Леснова знаешь? — прокричал в ответ шофер.
— А то! — сказала я.
Он удовлетворенно кивнул.
— Леснова попроси — по воде проедет! — сурово заявил он. — По кремлевской стене! С завязанными глазами!
И вдруг так резко крутанул руль, что все повалились друг на друга. Едва не перевернувшись, самосвал скатился с шоссе и ворвался в черный колючий лес. С болью в сердце я услышала, как шарахнулся в кузове мой новенький импортный чемодан. А Леснов, не сбавляя скорости, погнал машину по узкой лесной дороге, искусно лавируя среди вылетающих из мрака сосновых стволов. Глаз он, правда, не завязывал, но в этом и не было необходимости, потому что глаза его стекленели сами собой и, по-моему, он уже мало что видел вокруг. Оставалось предположить, что либо в машине установлен автопилот, либо у руля примостился ангел-хранитель, поднаторевший в автомобильных гонках.
Казалось, это испытание никогда не кончится, но совершенно внезапно лес кончился и наш самосвал, завывая, как раненый зверь, вылетел на шоссе. Я взглянула на часы — лесная гонка продолжалась всего около восьми минут.
— Глуши мотор! — крикнула я, предусмотрительно изо всех сил упираясь руками в приборную панель.
Леснов послушно выполнил команду, и самосвал затормозил, едва не опрокинувшись в кювет. Нас швырнуло вперед, и я услышала глухой удар и ругань Капустина — он все-таки впечатался лбом в стекло.
— Туши огонь! — распорядилась я и вылезла из машины.
Следом за мной слез Чижов, стараясь не задеть сломанную руку. Я осмотрелась. Справа от дороги вниз уходил поросший травой и редкими елочками, не слишком крутой склон, упиравшийся в подножие соседней горы, сплошь покрытой темным лесом.
Я попросила шофера отъехать на встречную полосу, а потом обернулась к Чижову и спросила:
— Хотите пострелять?
— Можно, — застенчиво сказал он.
— А можно так, чтобы жертв по возможности не было, — поинтересовалась я, — но все скаты у движущегося объекта были бы повреждены?
— Попробуем, — подумав секунду, сказал Чижов. — Если с упора и из положения лежа… А вы думаете, они еще не проехали?
— Шоссе идет по кольцу, — объяснила я. — Вряд ли они будут гнать по незнакомой ночной дороге. Но, думаю, с минуты на минуту они должны появиться.
И как бы в подтверждение моих слов вдали замаячили огоньки. Они стремительно приближались, и я крикнула Чижову:
— Занимайте свою позицию!
Он выхватил неизменный «парабеллум» и поманил меня за собой. Мы подбежали к невысокой елочке, которая одиноко торчала метрах в десяти от дороги, и укрылись за ней. Земля была жесткой, холодной и неуютной.
Чижов деловито пристроил ствол «парабеллума» на елочной ветке и попробовал прицелиться.
— Нормально! — буркнул он. — Лучшего все равно не будет.
Огоньки приближались. Уже не было никаких сомнений, что это джип, — столько этих огней было. Сверкали фары, сверкали подфарники, целая гирлянда полыхала на крыше машины — у меня опять возникло ощущение, что я вижу самолет, заходящий на посадку.
Когда джип был от нас всего в полуста метрах, Чижов повернул ко мне голову и с надеждой спросил:
— Ну что — лупить?
— Давай! — сказала я.
Чижов прильнул к стволу елки и прицелился. Джип катился по гладкой дороге, угрожающе сверкая огнями. Чижов нажал на спуск.
Грохот выстрела ударил меня по ушам, на секунду оглушив. Но я успела услышать, как в горах послушно откликнулось короткое звонкое эхо. И тут же выстрелы застучали один за другим — торопливо и настойчиво.
Я скосила глаза. Лицо Чижова было холодно и бесстрастно — левый глаз прищурен, палец раз за разом плавно оттягивает спусковой крючок. Не удивлюсь, подумала я, если обнаружится, что в каком-нибудь семьдесят пятом Чижов и по стрельбе занял приличное место по России — ради удовольствия так не стреляют.
Еще не успел отзвенеть последний выстрел, как со стороны шоссе послышались громкие, не менее оглушительные хлопки, панически завизжали тормоза, и сверкающая туша пронесшегося мимо нас джипа заюлила, задергалась и вылетела на обочину. Кренясь на правый бок, она покатилась вниз по склону. Затем джип перевернулся, теряя по пути свои роскошные фонари, и врезался в группу молодых елочек, росших далеко внизу.
Мы наблюдали это, стоя у края дороги, сразу же после того, как ее покинул подбитый нами джип. Чижов хладнокровно убрал в кобуру дымящийся «парабеллум».
— А у вас хорошо получается, — заметила я.
— У меня была большая практика, — объяснил Чижов. — Мне довелось побывать во Вьетнаме.
— Как вы думаете, они живы? — спросила я, глядя вниз.
— Я, конечно, не доктор, — задумчиво проговорил Чижов, бросая оценивающий взгляд на поверженный джип. — Но должен заметить, что некоторые люди гораздо более живучи, чем нам того бы хотелось.
— Меня беспокоит только одно, — сказала я. — Не побегут ли они в правоохранительные органы с жалобой на дорожных хулиганов?
— Не думаю, — ответил Чижов. — Кто их поймет в местных органах? Тем более что их машина наверняка нашпигована всяким компроматом… Для местных органов это будет просто подарок судьбы. Нет, эти ребята будут выпутываться самостоятельно…
— Тогда не будем терять время, — предложила я.
Но нас ожидал новый сюрприз. Водитель Леснов, утомленный сверхурочной работой, спал непробудным сном.
— Вот так номер! — сказала я. — Кто же поведет машину?
— У меня рука, — предупредил Чижов.
— Я плохо вожу, — признался Капустин.
— Значит, опять все ложится на могучие женские плечи, — вздохнула я.
— Э, постойте! — воскликнул Чижов. — Конечно, господин Леснов — лицо в своем роде уникальное, но на коленях я его держать не согласен!
— А я — тем более! — поспешно сказал Капустин и, передвинув тело уникального Леснова на свое место, сел за руль.
Чижов опять принял меня в свои объятия, и мы поехали.
Как оказалось, Капустин не так уж и плохо водил машину, но, разумеется, до Леснова ему было далеко. Оставшиеся километров сорок мы проделали за час и около десяти часов вечера прибыли в Коряжск.
Въехав на окраинные улицы, мы остановили машину и принялись совещаться.
— Предлагаю ехать сразу в гостиницу, — сказал Капустин. — Там на месте сразу станет ясно, что к чему. Думаю, их осталось не более пяти-шести человек.
Кажется, он всерьез уверился в нашей с Чижовым неуязвимости.
— А у меня остался один патрон, — серьезно сказал Чижов и, не удержавшись, засмеялся. — Для себя приберег!
Капустин недовольно на него покосился.
— Нашел время шутить! — сердито сказал он. — Лучше скажи, что делать!
— Давайте подумаем, — предложила я. — Они не дождались нас на вокзале. Что прежде всего приходит им в голову? Разумеется, что мы сошли в Ключах. Но там у них предусмотрена засада. Они едут с вокзала в гостиницу и спокойно ждут нас там. Им известно, что примерно через полтора часа должен подъехать второй джип — при любом раскладе. Но его нет. Они начинают волноваться и уточняют у администратора, не подъехал ли господин Капустин из Тарасова. Его, однако, нет. Что дальше?
— Ждут. Что же еще? — подсказал Чижов.
— Меня интересует, как они распределят силы, — сказала я. — Не будут же они всей компанией торчать в машине? Но и бросить ее они тоже не решатся.
— Пару человек они оставят в джипе — следить за подъездом, — уверенно сказал Чижов. — Так всегда делается.
— Еще двоих посадят в вестибюле, — подхватила я. — Чтобы мы не сумели прошмыгнуть мимо их длинного носа.
— А Трофим наверняка снимет номер, — сказал Капустин. — Он — босс. Не станет он торчать с шестерками в вестибюле.
— Ну хорошо, будем считать, что силы противника мы расставили, — со смешком сказала я. — Самым опасным участком остается вестибюль. Теперь — что будем делать мы?
— Эти ребята до сих пор знают в лицо только Анатолия Витальича, — задумчиво проговорил Чижов. — Что, если…
— Пряжкин! — напомнила я.
— Ах черт, забыл! — выругался Чижов и стукнул себя кулаком по колену.
Повисла тяжелая пауза.
