Анатолий Вилинович - Тайны Гестапо
– Так что надо, товарищ капитан? Груз есть какой, а?
– Еще какой калымный… – засмеялся Бенцер. – Но сначала скажи, куда эти самые ящики ты отвез тогда? Постарайся вспомнить, – допытывался абверовец.
– А что вспоминать, часть сгрузил в горисполкоме, а часть отвез на склад горздравотдела, товарищ капитан.
Бенцер чуть было не выдал своего удивления, но сдержался и спросил:
– А в горисполкоме что сгрузил?
– Пассажиров с чемоданом и пять, кажется, ящиков? А что?
– Чемодан они в кабине везли?
– Нет, в кузове, мужчина и девушка из рук его не выпускали. Товарищ капитан, что-то случилось с ними? – испугался Дыкин.
– Да нет, дорогой товарищ, ты смотри вон, не врежься в сани, они как-то боком несутся, – засмеялся Бенцер.
Дыкин умело объехал широкие розвальни, перебросил из одного уголка рта в другой папиросу и сказал:
– Март уже, а все еще на санях. Мне на базу надо, товарищ капитан, вас куда подвезти? И как договоримся? Что за груз?
– Груз – те же ящики, дорогой товарищ, – рассмеялся Бенцер. – Но прежде надо посмотреть на них. Для начала вот, возьми, – протянул он шоферу сторублевку. – На базу успеешь, заскочим на склад горздравотдела, я посмотрю на ящики, целы ли они, а потом пойду оформлять вывоз их. Договорились?
– Уже еду, товарищ капитан, – очень довольный ранним калымом, Дыкин повернул полуторку к улице Кирша.
Когда Бенцер и Дыкин вошли к заведующему складом, тот сразу признал шофера, который осенью привозил ящики Керченского музея. Без расспросов он провел капитана в помещение, где были складированы заветные ящики, и Бенцер с видом ответственного лица переписал их номера в записную книжку, а затем сказал:
– Еду в исполком оформлять вывоз, товарищ заведующий. Сегодня оформлю, а завтра постараемся забрать… – и, козырнув, вышел.
Дыкину сказал:
– Если сегодня оформлю, завтра буду у тебя, Дыкин, договорились?
– Ясно, товарищ капитан. Куда теперь?
– К Дому Советов, куда же еще, – усмехнулся Бенцер.
Распрощавшись с Дыкиным, он вошел в вестибюль горисполкома на улице Розы Люксембург. Козырнув вахтеру, направился к окошку, к которому выстроилась очередь за пропусками. Постоял немного и вышел на улицу.
Бенцер, разумеется, и не думал оформлять вывоз ящиков. Это был блеф для Дыкина и заведующего складом горздравотдела.
Вернувшись в маленькую, с одним оконцем, комнатушку, которую они снимали на окраине города, Бенцер не застал Эдиты дома. В квартире было тепло и уютно. Он выпил стопку водки и закурил, подводя итог своей сегодняшней деятельности.
«Ящики Керченского музея обнаружены, он их даже трогал руками и записал все номера. Чемодан доставили в горисполком, как сказал шофер. А вот где этот большой черный чемодан хранится? Вот что надо выяснить во что бы то ни стало. Скорее всего, его спрятали в каком-нибудь сейфе городского банка. Но как это выяснить?» Пока Бенцер не находил ответа на мучивший его вопрос.
Пришла Эдита. Продрогшая, заснеженная, недовольная тем, что ничего интересного, заслуживающего внимания не обнаружила. А была она у того дома, куда позавчера вечером ходила Иванцова.
– Какое-то гражданское учреждение, мало кто входит, а еще меньше выходит, – доложила она. – Въехала конная фанерная будка с надписью «Хлеб» и вскоре выехала. Вот и весь транспорт, Отто. Нет, если там что-то и есть у них, то никак не связанное с нашим интересом.
Бенцер ухмыльнулся и поведал помощнице о своих делах. Эдита сразу же повеселела и сказала:
– Я хочу выпить, Отто, за успех.
– С удовольствием, дорогая.
Юст приоткрыл дверь квартиры и внимательно посмотрел вниз. На тускло освещенной лестничной площадке никого не было. Он прислушался, затем вернулся в комнату и плотно закрыл дверь.
– Раньше чем через час бабушка не появится, – сказал он. – Что тебя сюда привело?
У стола сидел высокий черноволосый мужчина в испачканной маслом шапке. Его ватник в пятнах резко контрастировал с аккуратным убранством квартиры. Холодные черные глаза пристально смотрели на Юста.
Юст угрюмо ждал ответа. Чувство неуверенности никогда не покидало его при встречах с Казаком. Он чувствовал, что тот опасен, и коша расстался с ним в Ростове, облегченно вздохнул. Этот главарь воровской шайки действовал на него словно удав на кролика.
Казак вынул из кармана грязную тряпицу и небрежно развернул ее. Внутри были кольцо и серьги, украшенные бриллиантами.
У Юста жадно загорелись глаза. Даже когда брали ювелирный магазин, он ничего подобного там не видел. Но через мгновение осторожность взяла над ним верх. Ну и что, мол из этого… Зачем это ему?
– Я тебе и в Ростове говорил, что не стоит сейчас этим заниматься! – рявкнул он, хотя в эти минуты ужасно завидовал Казаку. – Закон военного времени, слишком опасно. Кому сейчас предложишь продать?
– Оставь свои фраерские замашки, – произнес Казак хриплым голосом. – Мне нужны деньги.
Юст покачал головой.
– Я не берусь, – выпалил он. – Слишком опасно!
Казак из-подлобья испытующе смотрел на Юста.
– И все же тебе придется дать мне пару кусков, Юст. Я в бегах. На мне мокрое дело. Даешь монету и я рву дальше.
Юст оцепенел. Его сердце сперва замерло, затем забилось в бешеном ритме.
– Я сам, кажется, под надзором.
Гость взял из пачки «Беломора» папиросу и усмехнулся.
– Ты хочешь сказать, что мой приход сюда могут засечь?
– Ты не осторожен! – бросил Юст. – Тебе надо уходить, и поскорее. Ты и меня за собой потянешь.
Казак лениво потянулся. Он знал, что Юст сгущает краски. Ростовчанин не верил, что тот сейчас в стороне от воровских дел.
Он закурил, швырнул спичку на пол и твердо произнес:
– Мне нужно пару кусков. Ты меня понял?
– Но я же не скупщик краденого, – передернул плечами Юст.
Казак нахмурился. Затем расстегнул ватник, и Юст увидел торчащую из бокового кармана ручку нагана.
– Монеты, – в холодных глазах гостя явно читалась угроза. – И быстро…
Юст пошел на кухню, вынул из тайника пачку сторублевок. Отсчитал двадцать, вернулся и бросил деньги на стол. Казак криво усмехнулся, сунул деньги в карман и встал из-за стола.
– Я сообщу тебе, где меня найти, если вдруг понадоблюсь. А теперь прощай. Выглянь наружу. Не хочу лишних неприятностей.
Юст подошел к двери. Осмотрел подъезд, прислушался и вернулся.
– Все в порядке.
Не оглядываясь, Казак побежал по ступеням вниз, легко и бесшумно.
Юст возвратился в комнату, сел и начал рассматривать ювелирные изделия. Это были самые дорогие вещи из всех, какие он когда-либо держал в руках.
Он встал и пошел на кухню. Там, приподняв доску подоконника, спрятал кольцо и сережки в тайник, где у него хранились деньги. Затем достал из буфета бутылку водки, налил полстакана и залпом выпил, закусив щепотью квашенной капусты из фарфорового бочонка.
Неожиданно в прихожей раздался звонок. Юст подошел к двери, насторожился. Кто бы это мог быть? Неужели Казак вернулся? Но открыв дверь, увидел Бенцера. Изо рта у него торчала потухшая папироса.
– Привет, Юст, – сказал немец, рассматривая Эриха своими блестящими глазами. – Что это ты вроде испуган?
Юст усмехнулся, не разжимая рта.
– С чего это вы взяли? – спросил он, закрывая за гостем дверь.
Бендер опустился в кресло, прикурил папиросу.
– Видел, как какой-то здоровяк от тебя выбежал, – сказал он, поглядывая на Юста. – Кто это был?
– Один из моих людей. Зашел, поговорили, выпили – вот и все.
Бенцер молчал. Он знал теперь о Юсте многое. Знал, что тот мечтает о богатстве. Но его воровская деятельность на железной дороге может плохо закончиться.
– Играешь с огнем, Юст, – попытался предостеречь. – Смотри, чтобы не поставили тебя к стенке за чистку вагонов. Размениваешься на мелочи.
Подобные разговоры вызывали у Юста неприятное ощущение.
– Что вас это так волнует, товарищ капитан? Выпить хотите?
Бенцер поудобнее устроился в кресле.
– Идешь на дежурство и пьешь, – покачал он головой и потер рукой массивную челюсть. – Когда ты возьмешься за ум, Юст?
Эрих заставил себя рассмеяться:
– Я предложил вам, а не себе, товарищ капитан.
– Мне нужно кое о чем поговорить с тобой, – сказал Бенцер, глубоко затянувшись. – Возможно, вскоре будет работа, о которой я говорил. В случае успеха ты получишь уйму денег. Миллионами пахнет. Сейчас я ищу подходящих людей. Тебя это интересует?
Миллионами пахнет! Глаза Юста округлились. Наконец-то капитан снова заговорил о крупном деле. После того как он навел его на Иванцову, разговор об этом между ними не возникал.
– Ну, конечно, – ответил он, перегнувшись через стол. – Что от меня требуется?
