Людмила Зарецкая - Визитка злой волшебницы

– Страсть. Я ведь их часами могу мыть, полиролем натирать, в салоне сидеть и с ними разговаривать.

– Да-а-а, при таком подходе вам, наверное, «Лексус» до слез жалко?

Лицо Коленьки на мгновение застыло, но он тут же рассмеялся:

– Узнаю маму. Сразу готова поделиться семейными переживаниями. Жалко, конечно, но сами понимаете, безлошадным я не остался. Знаете что, давайте, когда вы приедете в следующий раз, я вам покажу всех своих красавиц.

– Не уверена, что это будет удобно, – заметила Инна. – Таисия Архиповна меня больше не приглашала.

– Ну так я приглашаю! – воскликнул Коленька, протер очки и снова нацепил их на нос. – Я, как-никак, хозяин в этом доме.

– Тогда я принимаю приглашение и обязательно приеду еще раз. Я тоже очень люблю автомобили.

– Я знал, знал! – с воодушевлением вскричал Коленька. – Я был уверен, что мы с вами очень похожи! Не зря же вы мне сразу так понравились.

Из «Соснового бора» они выехали в полном молчании. Инна обдумывала, как бы половчее расспросить про сожженный джип. Ее репортерская интуиция подсказывала, что это может быть весьма увлекательная история.

– Я видела вас на похоронах Карманова, – начала она издалека.

– Да, он был моим страховым агентом. Отличный мужик – толковый, обстоятельный. Хорошо разбирался в своем деле. Но близко я с ним знаком не был. Так что удовлетворить ваш профессиональный интерес не смогу. Знаете что, давайте лучше про Новый год поговорим. Вы этот праздник любите?

– Люблю, – призналась Инна. – А в последние годы особенно. Новогодние каникулы – это так здорово! Я словно в школьные годы вернулась. Когда целых две недели можно ничего не делать.

– Ничего не делать – это скучно, – улыбнулся Манойлов. – Поэтому я готов составить для вас индивидуальную программу развлечений на все две недели. Хотите?

– Да в общем-то у меня такая программа уже составлена. Походы в гости, катание с дочкой на лыжах, обязательное валяние в кровати перед телевизором… В общем, настоящий отдых в моем понимании этого слова.

– А сколько вашей дочке? – заинтересовался Коленька.

– Четырнадцать. Чуть помладше вашей Эвелины.

– Большая уже. Вы знаете, у меня есть одна знакомая, она учительница в школе, так вот, у нее двое детей. Мальчику десять лет, а девочке шесть. Они так умильно ждут Нового года! Записочки пишут и под елку складывают. Вечером кладут, а утром смотрят – если бумажки нет, значит, Дед Мороз приходил и просьбу запомнил.

– И что в записках?

– Ну, что у всех. Барби, лего, сони плей стейшн, конфеты.

– И как учительница собирается превратиться в Деда Мороза, с ее-то зарплатой?

– Никак. Дедом Морозом буду я. И затею эту с письмами я придумал. Они чудные ребятишки, когда же еще радоваться жизни, как не в детстве?

– А сестра ваша тоже пишет Деду Морозу записки с просьбами?

– Нет, – засмеялся Коленька. – Она прямо и нелицеприятно заявляет мне, что хочет в подарок. В этом году я должен ей подарить литые диски на ее «Инфинити».

– Странное желание для пятнадцатилетней.

– Не осуждайте, – попросил Коленька. – Она хорошая девочка. Чтобы выдержать испытание богатством, нужно иметь жизненный опыт. А на нее богатство свалилось, когда ей пять лет было. Повзрослеет – все поймет.

– Ну-ну, – недоверчиво сказала Инна, вспомнив капризную Эвелину с бутылкой «Бейлиса» в руках. – Спасибо вам, Николай, мы приехали. Следующий дом мой. Давайте я сама сяду за руль. Совершенно не нужно, чтобы вас видел мой муж.

– До свидания, Инна, – Манойлов чуть дольше, чем нужно, задержал ее руку в своей. – Я повторяю свое приглашение. Приезжайте к нам еще, я покажу вам свои машины.

– Обязательно, – пообещала Инна, и он, грустно улыбнувшись, выскочил из теплого салона на мороз.

Почему Дед Мороз не приходит к взрослым?

Потому что они ждут в подарок то, чего он дать не может.

Что мы просили, когда были детьми? Калейдоскоп с цветными стеклышками. Бумажную куколку с разноцветьем платьев. Килограмм конфет «Мишка на Севере». Много-много мандаринов.

Дед Мороз пыхтел в седую бороду, но легко исполнял наши желания.

Что просят у Деда Мороза наши дети? Новый мобильный телефон и блютус к нему. DVD. Велосипед. Роликовые коньки. Или нет, нынче в моде фигурные. Хотя это неважно.

Дед Мороз пыхтит в седую бороду. Кряхтя, пересчитывает в кошельке небогатую наличность. Но все-таки худо-бедно справляется с поставленными задачами.

Что можем попросить мы, взрослые? Новую квартиру или сверкающую иномарку? Шубу из натурального меха или колье из натуральных же камней?

Если бы все было так просто, Дед Мороз пыхтел бы в седую бороду, грозно ворчал на наше златолюбие и корысть, но все-таки обеспечивал желаемое. Хотя бы раз в десять лет.

Но мы, умудренные жизненным опытом, хотим совсем иного.

Здоровья, которое с каждым годом кажется все большей ценностью. Чтобы как можно дольше были живы родители. Чтобы любовь оставалась неизменной, несмотря на приближающуюся хрустальную свадьбу. Чтобы прохожие на улице все еще принимали за девушку. Чтобы сын выбрал достойную профессию и состоялся в жизни.

Чтобы все полеты на самолете для тех, кого любишь, заканчивались мягкой посадкой, а поездки в автомобиле – благополучным прибытием в пункт назначения.

Чтобы все те, кого ты любишь, любили тебя. Хоть немного, но искренне.

Чтобы друзья не разводились. Чтобы у подруг рождались дети.

Дед Мороз обиженно пыхтит в седую бороду. Он не приходит к нам с тех пор, как мы стали взрослыми. Он не приходит к нам с тех пор, как мы научились загадывать такие желания.

Почему? Потому что он – не Господь Бог.

Глава 9

Первое января дарит сюрпризы

Знай, что вовсе не обязательно соглашаться с собеседником, чтобы найти с ним общий язык.

Первого января Инна лежала на кровати, лениво щелкала пультом, перескакивая с одного новогоднего фильма на другой, и вяло думала, что начало года явно не задалось.

Нет, вчера в гостях у Игоря Стрелецкого все было просто замечательно. Они до отвала наелись всяких вкусностей, попробовали все виды дорогого алкоголя, который Игорь щедро запас на праздник, в том числе шотландский виски Laphroaig 40 y.o. крепостью 42 градуса и стоимостью более пятидесяти тысяч рублей за бутылку в 0,7 литра, долго шуршали подарками. К слову, Инне досталось премиленькое колечко с бриллиантиком от Гоши, очень стильный ежедневник с обложкой из буйволиной кожи от Стрелецкого, жасминовый гель для душа от мамы и набор для фондю от подруг. Она как-то мимоходом заметила, что никогда не готовила фондю, и вот теперь Алиса, Настя, Лелька и Наташка купили ей фондюшницу с намеком, что на Рождество она должна будет ее опробовать.

Дети барахтались во дворе в снегу у живой елки, в два часа ночи Стрелецкий и Гоша с таинственным видом заявили, что у них есть сюрприз, и выволокли всех на улицу, где устроили совершенно невообразимый фейерверк. В общем, к четырем часам утра все собравшиеся были неописуемо пьяны, счастливы и уверены, что отлично встретили Новый год.

Вся компания завалилась спать там же на даче и только около полудня разъехалась по домам, позавтракав остатками новогоднего пиршества. Алиса, правда, приглашала остаться еще на денек, но Инне почему-то ужасно захотелось домой.

Загрузив свое семейство в машину, она отвезла по месту назначения маму, выкинула у кинотеатра Настену, поскольку та собиралась вместе с подружками посетить какую-то новомодную премьеру, милостиво отпустила Гошу к друзьям по хоккейной команде, полностью отдавая себе отчет, что он вернется домой поздно и «на бровях», если, конечно, вообще вернется, а сама плюхнулась в постель и включила телевизор.

«Ванну, что ли, принять? – лениво думала Инна, наблюдая за жизненными перипетиями «Внучки Президента». – А что, богатая мысль – полежать в пене, а потом вылить в вазу бутылку мартини, набухать туда льда и потягивать через трубочку. К полуночи как раз все поллитра и уговорю».

Но пить совершенно не хотелось. Отвергнув мысль о мартини как неконструктивную, Инна осталась лежать в кровати, думая о том, что ей скучно и как-то тревожно. Подобное состояние ее мама называла словом «млостно».

Телефонный звонок раздался около двадцати минут восьмого. Схватив мобильник, Инна мельком посмотрела на надпись «Номер засекречен» и нетерпеливо сказала в трубку:

– Алло, я вас слушаю.

– Инна, это Дворецкий, – голос заместителя председателя городской думы был сух и деловит. Обычно он разговаривал с Перцевой гораздо фривольнее. – Естественно, я тебе этого не говорил, но полчаса назад в своем кабинете застрелился городской прокурор.