Иори Фудзивара - Тьма на ладони
Я положил на стол листок с картой, которую нарисовал Исидзаки, и раскрыл ноутбук. Зашел в интернет через своего частного провайдера. Залез в поиск. Уж не знаю, сколько всего имен в сети, но хоть один Ёсиюки Ёда наверняка найдется.
Первым делом я решил заглянуть в его статьи. Раскрыл было одну, но тут меня окликнули:
— Хориэ!
Я поднял голову. Передо мной стоял Санада. Сам подошел к моему столу — так, чтобы я не услышал. Вид у него был еще более кислый, чем прежде.
— Куда это вдруг Охара убежала? — спросил он как ни в чем не бывало. — Ты ей что-то поручал?
— Да. Попросил ее взять напрокат несколько видеокамер.
— Это еще зачем?
— Будем монтировать пробник сценария.
— Пробник?
В этот момент в дверях появилась Охара. Гораздо раньше, чем я ожидал. Ее желтый пиджачок весь измялся от видеокамер, свисавших с плеч. Она подошла к моему столу и, не удостоив Санаду взглядом, бодро отрапортовала:
— Готово, шеф! Всё, как вы просили.
— Быстро ты обернулась!
— Кто ищет — тот найдет! Возле метро сразу два проката. Подобрали мне все, что нужно. Такие удобные времена настали, сама удивляюсь!
— Только теперь поняла? Век живи…
— Погодите, — вмешался Санада. — Какого черта заниматься сценарием прямо сейчас? И зачем вам для этого целых четыре камеры?
Я состроил недовольную мину.
— Оба владельца прав на портрет в нашем деле ничего не смыслят, — начал я объяснять ему, как ребенку. — Пусть даже профессор Ёда и торчит в телевизоре с утра до вечера. Как ни рассказывай им на словах, они все равно не смогут понять, о чем речь, пока мы не покажем сам ролик. Куда легче будет получить их согласие, показав хотя бы пробник сценария. Материал для этого уже есть. Сейчас переделаем его в цифру и покажем обоим на компьютере. Рекламный текст пока вставим вручную. И тогда они поймут, как это будет выглядеть в телевизоре.
Санада на секунду задумался, но тут же снова ринулся в бой:
— Хорошо. Кому вы поручите пробник?
— Я сам его сделаю.
— Ты умеешь монтировать?
— Да уж как-нибудь, — ответил я и повернулся к Охаре. — У тебя в компьютере есть форма контракта на передачу прав?
— Предварительная или официальная?
— Предварительная. Оставь пустые места и распечатай, я потом от руки заполню.
— Погодите! — снова встрял Санада. — Контракт я заполню сам. Нужно будет на месте обсудить его сроки и сумму вознаграждения.
Я милостиво согласился:
— Ну хорошо, это доверим вам. Больше времени на монтаж останется.
— И когда ты закончишь?
Я посмотрел на часы. Одиннадцать. Похоже, от обеда придется отказаться.
— Думаю, часика за три.
— Ну, тогда ближе к вечеру я попробую выйти на профессора Ёду. Назначу встречу на сегодня, самое позднее — на завтра…
Я не удержался и тяжело вздохнул. Похоже, Санада ни за что не хотел выпускать вожжи из рук. Опять эта проклятая борьба кланов. Насколько я помню, Санаду назначили начальником сразу после того, как Исидзаки стал президентом…
— Хорошо, — кивнул я. — Лишь бы он не был занят. Только звоните ему не раньше, чем я закончу.
— Ладно, — кивнул он и взял с моего стола визитку и карту. — Эй, Охара! Сделай-ка для меня копии…
Охара надула губки и вопросительно посмотрела на меня. Я молча кивнул. Едва заметно покачав головой, она отправилась выполнять поручение.
Завладев ксерокопиями, Санада продолжил командовать:
— Ну что ж, займись делом. А с Ёдой я потом сам договорюсь. Еще за матерью малыша, этой Саэки, придется побегать с утра… Попробую вычислить ее телефон по справочной. Не найдут — пойду прямо по адресу.
— Я сообщу, когда закончу, — напомнил я лишний раз. — Прошу вас, до тех пор никуда не звоните.
— Да понял, понял…
Когда Санада отошел, Охара скривила рот:
— Чего это он? То помощи не дождешься, а то в каждой бочке затычка.
— Горит на работе… Похвальное трудолюбие, ты не находишь? В общем, я запираюсь в переговорной. А твое задание на этом кончается, спасибо.
— А разве с монтажом помогать не нужно? Не знаю, конечно, что там за сценарий…
— Ничего не нужно. Если честно, я понятия не имею, как пленку в цифру перегонять… Да и того, что ты принесла, все равно для монтажа недостаточно.
От удивления она раскрыла рот. Слишком глупое выражение для такого симпатичного личика.
— Но зачем же вы их заказывали?
— Так… Выяснить кое-что.
Оставив ее стоять столбом, я направился в переговорную. Запирая дверь изнутри, ощутил прилив слабости. Похоже, и правда жар. Закончу — пойду в медпункт, решил я и вставил кассету в камеру.
Час спустя я снял трубку телефона и набрал номер.
— Приемная президента, — сказали в трубке.
Если уж рассуждать о сокращении штатов, то голос Нисимуры мог бы заменить любой робот. Без малейшего ущерба для производственных показателей.
— Это Хориэ из рекламного, — сказал я. — Господина президента, пожалуйста.
Пока меня соединяли, заболела голова. Знобило уже сильнее.
— Исидзаки слушает, — услышал я наконец. И без приветствий рубанул напрямую:
— При выполнении вашего задания возник ферс-мажор. Поэтому я решил доложить вам лично.
— Форс-мажор? Что именно?
— Если ролик с этим видео выпустить в эфир, возникнут проблемы не только с «Антиком». Это может привести к развалу компании в целом. Вероятность почти сто процентов.
Голос Исидзаки вдруг понизился до полушепота:
— Немедленно поднимайся ко мне. Один.
Место его секретарши пустовало. Я постучал.
— Входи, — послышалось из-за двери.
Как и в прошлый раз, Исидзаки сидел на диване и спокойно смотрел на меня. Я выразительно покосился на охранную камеру под потолком.
— А что… Госпожа Нисимура уже ушла?
— Отослал ее по делам. Придет через час, не раньше. Успеем поговорить.
Он указал на диван, и я присел рядом.
— Ну, что у тебя там за конец света? Рассказывай по порядку.
Я полез в карман и вытащил три кассеты. Одна из них — та, что оставил мне он. Я покосился на стол. Камера так и стояла там, не тронутая с моего прошлого визита.
— Могу я воспользоваться вашей камерой?
Он кивнул. Я встал, подошел к столу и взял в руки видеокамеру. Несколько царапин на корпусе говорили о ее почтенном возрасте.
— Я смотрю, эта «Айва» многое повидала. Давно купили?
— Года три назад, наверное. Эта у меня уже вторая. Только купил, как тут же цифровые появились! Сейчас, конечно, такими уже никто не снимает. Ну а мне она уже как родная…
— Первые цифровые видеокамеры появились в продаже в сентябре девяносто пятого. Два с половиной года назад. А цифровая «Айва» появилась еще через полгода. Я только что проверил по интернету.
— И что ты хочешь сказать?
— Сегодня вы ни в каком магазине аналоговой видеокамеры уже не найдете. Их производство, похоже, вообще прекращено. Однако такими камерами, как у вас, еще пользуется для домашней съемки довольно много народу. Примерно половина любителей еще снимает на пленку. Нынешний, девяносто восьмой год, наверно, войдет в историю как переходный…
— И что из этого?
— Эту запись вы делали на чистой пленке?
— На чистой? В смысле — на новой? Да, конечно. Я никогда не пишу поверх записанного.
— Понятно, — кивнул я. — Тогда позвольте вам кое-что показать… После того как вы показали мне эту запись, во мне тоже проснулся видеолюбитель. И я решил снять кое-что сам. Такой же камерой, как у вас, на такую же пленку. И просмотрел на таком же телевизоре.
Слегка удивившись, Исидзаки кивнул. Я зарядил в его камеру шестидесятиминутную «Pure Eight» и нажал на «пуск».
По экрану побежала картинка. Пейзаж, который я только что снял из окна переговорной. Силуэты небоскребов в дымке дождя. Ливень, затапливающий сердце огромного города. Водяное облако окутало Синдзюку. Один из центральных столпов японской экономики грустно уходил под воду. Настоящий портрет сегодняшнего дня. С минуту мы глядели на это, не говоря ни слова.
Я нажал на «стоп» и перемотал пленку.
— Хм-м, — иронично улыбнулся Исидзаки. — Несколько монотонно. Скажем так, до шедевра еще далеко.
— Совершенно согласен. А теперь посмотрим то же самое, снятое в цифре.
Я взял цифровую камеру, вставил в нее кассету. Переключил шнур и нажал на «пуск». Все тот же дождь. Над тем же городом, в той же печали. Никакого звука в динамиках. Запись бесшумная, как и сам этот ливень.
Когда я нажал на «стоп», Исидзаки терпеливо улыбнулся:
— Я смотрю, ты любишь разглядывать большие дома под дождем…
Я покачал головой:
— Да нет, не сказал бы.
— Зачем же ты мне это показываешь?
— А вы ничего не заметили?
— Заметил. Действительно, цифровая запись и резче, и как-то… свежее, что ли. Пожалуй, мне стоило перейти на цифру пораньше. Давно об этом подумывал.
— Если бы вы перешли пораньше, вы бы заметили еще одно отличие.
— Еще одно? Я кивнул:
