Ксения Любимова - Скажи прошлому «прощай»
– Боюсь тебя разочаровать, Настасья, – сказал он, прочитав текст, – но, похоже, твой дом опять становится моим офисом. Сюда едет Голубев. Извини, – развел он руками, – но в своем доме я еще не обжился, а рабочего места в этом городе у меня нет.
– Я уже привыкла, – снисходительно кивнула девушка. – Мне это даже нравится. Когда вы приезжаете, моя жизнь становится настолько насыщенной, что я жду не дождусь, когда вы наконец-то слиняете. Но стоит вам уехать, как мне становится скучно. Дом пустеет, и я не нахожу себе места. Так что занимайтесь своими делами сколько душе угодно. И не обращайте на мои стенания никакого внимания.
– Ты – настоящий друг! – улыбнулся Эрик.
– А еще в большей степени я настоящая подруга, – пробурчала Настя на ухо Марише. – Ведь все, что я делаю, это ради тебя.
– Я помню! И ценю это!
– Слушай, у меня есть план, как заставить Эрика зашевелиться, – вдруг заявила Настя, и глаза ее загорелись. – Я думаю – это беспроигрышный вариант. Мне нужно позвонить Антону и договориться с ним насчет… А впрочем, я тебе пока ничего не скажу. Единственное, что я могу сказать, – ничему не удивляйся сегодня вечером.
– Хорошо, – кивнула Мариша. – Как скажешь.
Глава 5
Голубев прибыл через полчаса. Он с жадностью накинулся на обед, приготовленный Настей, и ни разу не заикнулся, что зря теряет время.
– Ты получил карточку? – поинтересовалась Мариша.
– Нет, сказали, в конце недели, – с набитым ртом ответил тот.
«Понятно теперь, почему Голубев накинулся на еду, – решила она, – когда еще удастся поесть…»
– Я устал как собака, – пояснил он, когда наконец съел все, что было у него в тарелке.
– А от чего устают собаки? – спросила Женя, стараясь не улыбаться.
– Кто их знает?
– Тогда почему так говоришь?
– Все говорят, и я говорю.
– А когда ты не устаешь, тогда ты кто?
– Кто? – Голубев задумался.
– Он мышь, – ответила за него Настя. – Серый, противный мышь!
– Ну, знаешь… – обиделся следователь. – Я же тебя не оскорбляю!
– А с каких пор констатация факта является оскорблением? – засмеялась девушка. – Да шучу я, шучу!
– Вечно у тебя так! – проворчал Голубев. – Сначала наговорит с три короба, а потом, видите ли, пошутила…
– А ты не обращай внимания на женские разговоры, – посоветовал ему Эрик. – Ты же знаешь, слушать женщин – себя не уважать, – и он подмигнул Марише. – Я, например, женщин никогда не слушаю, я с ними разговариваю, – шепотом добавил он.
Голубев приободрился.
– Никакой благодарности за мой тяжкий труд! – уже спокойнее сказал он. – Работаю, работаю, как волк, а толку?
– Ты уж определись, кто ты – собака или волк, – снова засмеялась Настя. – Конечно, эти животные похожи, но характеры-то у них разные. Нам нужно знать, с кем мы имеем дело. А то мало ли что произойдет…
– Это называется, девушка ничем не занята! – в сердцах воскликнул Голубев, доедая кусок бисквитного торта. – Целыми днями слоняется по дому и мается от скуки, – добавил он, переходя к блинчикам с мясом. – Ладно, находишь время доехать до магазина и купить полуфабрикатов.
– Вообще-то я в магазин сегодня не ездила! – суровым голосом заметила Настя.
– Так, значит, ты меня вчерашней едой кормишь? – возмутился следователь.
– Обижаешь! Все это я приготовила сегодня сама.
– Сама? И когда только успела, – вырвалось у него.
– Попробуй, догадайся, – рявкнула Настя. – Не угадаешь, лишу остального.
– Ладно, не обижайся. Это я так, пошутил…
– Расскажи-ка, как прошла встреча с генералом, – решил разбавить разговор Эрик. – А то сидишь уже полчаса, а так ничего и не сказал.
– О, генерал! – оживился следователь. – Все прошло прекрасно! Мне дали новую должность. Я теперь руководитель следственного отдела.
– Ох, ты! – тихо выдохнула Настя. – Не повезло отделу.
– Генерал еще раз лично поблагодарил меня за прекрасно выполненную работу и передал приказ о моем назначении, – добавил следователь.
– Я надеюсь, ты не забыл сказать, что я тоже принимал участие в расследовании? – пряча в усах улыбку, спросил Эрик.
Голубев замер.
– А надо было?
– Хотелось бы, конечно… Все-таки несколько дней потратил.
– Извини, Эрик, – смутился Голубев, – вылетело из головы. Но я обязательно скажу. Как только увижу генерала.
– Скорее всего, он его долго не увидит, – прошептала Мариша, и Настя хихикнула.
– Ничего нового по нашему делу нет? – сменил тему сыщик.
– Кое-что обнаружилось, – встрепенулся Голубев. – Я же теперь начальник, мне информацию доставляют быстро.
– Так что там?
– Нашлась машина, под колесами которой, предположительно, погибла Василиса Слепнева.
– Что за машина?
– Обычная «шестерка». Ее бросили на обочине дороги неподалеку от места преступления. Скорее всего, машиной никто бы не заинтересовался, если бы хозяин не заявил в полицию. Утром мы получили заявление об угоне. А через час сотрудник патрульной службы наткнулся на машину. Вызвали хозяина. Мужик приехал, осмотрел машину и расстроился – передний бампер был помят, со следами крови, фара разбита, колесо спущено. Он уверял, что оставлял машину в идеальном состоянии. В общем, взяли образцы крови и отправили в лабораторию. Группа крови совпадает с кровью погибшей. Сейчас делают дополнительные анализы, но уже с уверенностью можно сказать, что это та самая машина, на которой и был совершен наезд.
– Откуда такая уверенность?
– За последнюю неделю аварий со смертельным исходом зарегистрировано не было. Эта «шестерка» – единственная, которая оказалась разбитой, но при этом факт аварии не был зарегистрирован. Отсюда напрашивается закономерный вывод… – и Голубев с непроницаемым видом принялся допивать кофе.
– Видала, как изменился наш страж правопорядка! – снова прошептала Мариша.
– А я-то ему бесплатно кофе наливаю, – покачала головой Настя и прыснула.
– А где был хозяин, когда его машину угоняли? – поинтересовался Эрик.
– Хозяин был в командировке. Он приехал только на рассвете и сразу забил тревогу.
– Сколько он отсутствовал?
– Две недели. Он работает дальнобойщиком. Мы уже посмотрели его командировочный лист. Пока сомневаться в его словах не приходится. Да и с какого бока может быть этот мужик? Солонский Эдуард Петрович… Слыхали когда-нибудь, чтобы у дальнобойщиков были такие фамилии?
– Один раз мне пришлось общаться с человеком, который был врачом родильного отделения, – отозвался Эрик. – Его фамилия была Мертвищев. А звали его Соломон Архипович. Представляете реакцию, когда он знакомился с будущими мамочками? А женщины перед родами очень впечатлительные… Многие просто разворачивались и уходили из роддома, считая, что это плохое предзнаменование – рожать у такого специалиста. В итоге он перестал называть свою фамилию, а имя «Соломон» преобразовал в «Семен».
– Чего только не бывает в жизни… – философски заметила Евгения.
– Ты уже вступил в должность? – поинтересовалась Мариша у разомлевшего следователя.
– Практически да. Если вспомнить, что я приехал на работу только после обеда, то времени для этого у меня было совсем немного. Но указания по ремонту кабинета я уже дал, секретаршу одобрил, кофе попробовал, так что в целом все неплохо. Если не считать, что меня который день мучают неопознанными трупами.
– И много трупов? – усмехнулся Эрик.
– Есть парочка. Ты же знаешь, в нашем городе такое явление – редкость. Поэтому у меня лишняя головная боль.
– Их не опознали?
– Пока нет. Скорее всего, люди были одинокие, пока их кто-нибудь хватится…
– Оба мужчины?
– Оба мужчины, – кивнул Голубев, – среднего возраста, без особых примет.
– Сложная у тебя работа, – сказала Женя, с вызовом поглядывая на следователя.
– Да, непростая, – лопаясь от гордости, кивнул Голубев. – Но я стараюсь, не даю себе раскисать.
– А если бы я пришла к тебе с просьбой найти потенциального убийцу моей матери, что бы ты сказал?
– Ну, милая моя, – сказал Голубев. – Нет трупа, нет дела.
– Вот видите! – Женя повернулась к сыщику. – А вы говорите, полиция…
– А что полиция? – засуетился следователь. – Что он говорил про полицию? Хорошее или плохое?
– Женя беспокоится за жизнь своей мамы, и я посоветовал ей обратиться в полицию. А она отказалась, сказав, что у нее даже заявление не возьмут.
– Все правильно, – развел руками Голубев. – На каком основании будут возбуждать дело?
– Маме пришло письмо со словами: «Готовься к смерти», – пояснила девушка.
– И все? – уточнил он.
– Все. А этого мало?
– Это бред сумасшедшего. Вот что я скажу. Такие письма приходят миллионам людей ежедневно. Если мы на каждое будем обращать внимание, то нам придется заниматься только такими письмами. А когда решать другие вопросы?
– Я так и подумала, – кивнула Женя. – Поэтому и обратилась к Эрику.
