Елена Михалкова - Знак Истинного Пути
Жарко же Наташе от присутствия милейшей, чуть колыхающейся на ходу, как медуза, Елены Семеновны становилось по следующей причине. Месяц назад, случайно заглянув после обеда в гостиную, Наташа наткнулась на нее и на Игоря Сергеевича. Младший братец представил их друг другу и тут же вышел, вспомнив про какие-то дела. Женщины остались одни.
— Наслышана, наслышана о вас, — склонив голову набок, приветливо сказала Елена Семеновна. — Значит, вы — новая пассия нашего дорогого Эдика.
— Вас неверно информировали. Я не новая пассия, а его жена, — так же приветливо отозвалась Наташа.
Елена Семеновна замолчала и спокойно, если не сказать бесцеремонно, стала рассматривать Наташу. Небольшие голубые ее глаза изучили лицо, обежали фигуру… и вот тут-то Наташа ощутила то самое стеснение, которое всегда появлялось у нее и после, когда она сталкивалась с подругой Бобровых. Елена Семеновна неожиданно легко встала с кресла, подошла к Наташе вплотную и остановилась, не говоря ни слова. На лице ее по-прежнему играла легкая улыбка. Наташа почувствовала себя очень глупо и не нашла ничего лучше, как спросить:
— А вам этот дом нравится?
— Нравится, — после небольшой паузы протянула Елена Семеновна. — Мне и то, что в доме, очень нравится. Вот, например, вы мне нравитесь.
Обычная фраза, которую Наташа от любого другого человека восприняла бы как искреннее изъявление симпатии, в устах Елены Семеновны звучала несколько двусмысленно и как-то… неприятно. Словно на самом деле про себя она говорила совсем другое.
— Спасибо, — ответила Наташа, собираясь уходить. — Всего доброго, мне уже пора…
— Куда вы собрались так рано, Наташа? — удивилась Елена Семеновна, словно невзначай взяв Наташу за руку.
Прикосновение ее пальцев оказалось неожиданно горячим, так что Наташа даже вздрогнула.
— Э-э, милочка, да вы никак меня боитесь! — расхохоталась женщина. — Ну что вы, я вовсе не страшная. Вы в этом скоро убедитесь. Вот, посмотрите-ка на меня.
Она приблизила к Наташе свое лицо, и той внезапно стало не по себе.
— Простите, мне нужно идти. — Наташа силой вырвала руку из цепких полных пальчиков и почти бегом выскочила из гостиной. Вслед ей донесся негромкий довольный смех.
— Эдик, кто такая Елена Семеновна? — спросила вечером Наташа после того, как уложила Тимку.
— Елена Семеновна? А, Петровская… Она школьная подруга Аллы. Или институтская, точно не помню. А что, ты с ней уже успела познакомиться?
— Да, успела, — пробормотала Наташа. — Она какая-то странная, знаешь…
— Типичная лесбиянка, по-моему. Надеюсь, она к тебе не приставала? — улыбнулся Эдик. — Вообще-то милая женщина, улыбчивая такая. Да бог с ней, расскажи, как у вас с Тимом день прошел.
Рассказывая о пустяках, накопленных за день, Наташа не могла отделаться от ощущения, что с Еленой Семеновной что-то не в порядке. И дело было не только в том, что, по выражению Эдика, она была «типичной лесбиянкой». О последнем-то Наташа начала догадываться и сама. Было еще что-то, что-то другое… Какая-то мысль на секунду промелькнула у нее, но тут же исчезла. «Действительно, бог с ней», — подумала тогда Наташа и выкинула Елену Семеновну из головы.
Игорь Сергеевич сидел, по своему обыкновению, в гостиной, когда в дверях появилась Илона.
— Здрасьте! — поздоровалась она. — А я тут сейчас убираться буду, так что попрошу, Игорь Сергеевич, перейти в другое место.
— Илона, — промурлыкал Бобров, — ну зачем же так официально? Я ведь просил называть меня Игорем. Ты сегодня просто сногсшибательна.
Он встал, подошел к девушке, протиравшей подоконник. Рука его невзначай скользнула по тонкой талии, спустилась ниже… Илона глянула из-под длинных опущенных ресниц и, слегка улыбнувшись, отвела руку Боброва.
— Ну что ты, что ты, красавица моя, — зашептал ей в ухо Игорь Сергеевич, — мы же с тобой договаривались… ты же сама обещала… Ну Илона!
— Вы, Игорь Сергеевич, что-то путаете, — усмехнулась девушка, отстраняясь. — Что я вам такое обещала? Или, может, мы с вами договор подписывали?
— Ну как же, Илона… — начал было Бобров, и тут лицо его изменилось. Обернувшись в ту сторону, куда он смотрел, Илона увидела стоящую в дверях Аллу Дмитриевну.
— Здравствуйте, Алла Дмитриевна, — улыбнулась она, взяла с подоконника тряпку и стала небрежно водить ею по раме.
Не ответив, та прошла мимо девушки, остановилась напротив мужа и пристально посмотрела на него.
— Аллочка, а ты что сегодня так рано? — удивился Бобров, пытаясь обнять ее и увести из комнаты. Алла Дмитриевна стояла неподвижно. — Да что ты молчишь? Случилось что-нибудь?
— Случилось? — Тонкий накрашенный рот искривился, и лицо Аллы Дмитриевны приобрело настолько неприятное выражение, что Игорю Сергеевичу, как обычно в подобных случаях, стало очень и очень не по себе. — Ничего не случилось. Сделай мне массаж, я устала, — повелительно бросила она и направилась к выходу.
Бобров нашкодившей собачонкой потрусил за ней, даже не посмотрев на Илону.
Оставшись одна, девушка походила по комнате, рассеянно протирая то шкаф, то полки, полила цветы и остановилась около окна.
— Скучаем? — раздался сзади вкрадчивый голос.
Илона рассмеялась.
— Что нас так насмешило, дорогая моя кудесница тряпки и веника? — Мальчик Жора неслышно подошел сзади и обнял ее.
— Да вы, кобели, — огрызнулась Илона, освобождаясь. — Проходу не даете.
— Кто ж виноват, дорогая моя, что ты у нас такая сексуальная! Просто пройти мимо тебя невозможно.
— А ты и не ходи, сиди в хозяйкиной комнате и делом занимайся.
— А я уже позанимался одним делом, теперь хочу позаниматься другим…
— Жора, иди к черту, я сказала! Не хочу я сейчас!
— Да что на тебя нашло? — разозленный Жора отошел от девушки и плюхнулся на диван. — Пыли, что ли, много скопилось? Или тебя престарелый козлик достал?
Илона огляделась вокруг и покрутила пальцем у виска.
— Ты че, с ума сошел, что ли? — негромко сказала она. — А если тебя услышит кто и хозяйке скажет? Придется ведь другое место искать.
— Вот уж, лапушка моя, не твоя забота. Еще вопрос, кому мадам больше поверит: мне или злобным клеветникам.
Илона нахмурилась, потом на лице ее отразилась какая-то мысль. Она усмехнулась.
— Что, орел, оприходовал хозяйку, что ли? — тихо спросила она, подходя к Жоре, вольготно раскинувшемуся на диване, вплотную. Тот заерзал и отодвинулся. — Ну, говори уж.
— Чего тебе говорить? Я тебе уже все сказал и повторять не буду, — так же тихо отозвался тот. — И вообще, если ты не настроена сегодня, то занимайся своей уборкой.
Он встал и пошел к дверям, но на полпути обернулся и заметил, как бы между прочим:
— Да, кстати, будь так любезна, протри в кабинете пол. Я там сок разлил.
Илона дернулась, словно от пощечины, хотела что-то ответить, но Мальчик Жора уже вышел из гостиной. В воздухе остался запах туалетной воды «Фаренгейт», и Илона вспомнила флакон из-под нее — с темно-красной, почти багровой полосой.
В первое воскресенье марта Наташа решила куда-нибудь выбраться с мужем и Тимофеем, но Эдик воспротивился — семейный ужин никто не отменял. То была одна из традиций семьи Гольц — собираться всем вместе за общим столом, в столовой и чинно трапезничать за неспешной беседой, оценивая плоды искусства Ольги Степановны. Наташа уже пару раз участвовала в таких посиделках. Как ни странно, но родственники, не проявлявшие вообще-то особой любви друг к другу, за столом действительно вели светскую беседу, и даже Алла Дмитриевна была любезна и приветлива. И все равно ужин в семейном кругу Наташу не прельщал.
— Милая, в нашем доме это традиция, — обычно мягкий Эдик был непреклонен. — Мы и так слишком часто последнее время пропускали воскресный семейный ужин, а сходить куда-нибудь с Тимом мы можем и на неделе.
«Это не традиция, — подумала Наташа, — а прямо-таки ритуал, как бы подтверждение: вот, мы все вместе, мы красиво общаемся в красивом доме, и у нас все красиво».
— Когда я был маленький, — неожиданно печально сказал Эдик, — и когда была еще Элина, то за ужином мы все сидели и болтали. А мама рассказывала столько вещей интересных! Я просто дождаться не мог, когда же наконец будет воскресенье. И потом, когда мы уже выросли, все равно собирались. Пока Элина не уехала. Тогда мама некоторое время не могла смотреть на пустой стул, и я, конечно, прекрасно ее понимал. Но потом мы с ней решили возобновить совместные ужины. Ты понимаешь почему?
Наташа кивнула. Она понимала. И еще она понимала, что и в следующее воскресенье никуда не потащит Эдика, а останется на семейном ужине. Для ее мужа он имеет большое значение, а значит, будет иметь и для нее. И для Тима. В конце концов, ему предстоит расти в этом доме.
Ужин удался на славу. Евгения Генриховна была в хорошем настроении и почти обаятельна, Игорь Сергеевич шутил, Эдик поддерживал разговор с Аллой Дмитриевной. Наташа посадила Тима за маленький столик рядом с собой, и он с удовольствием ковырялся вилкой в запеканке, предвкушая пирожное на третье. Он вообще очень быстро привык к вкусностям Ольги Степановны и, едва проснувшись, бежал не к маме с дядей Эдиком, а на кухню.