Элизабет Джордж - Всего одно злое дело
Госпожа Упман прервала ее:
– Впусти их, Хамфри.
Тот помедлил – совсем чуть-чуть, просто чтобы показать жене, что позднее ей придется ответить за свои слова, – затем развернулся на каблуках и позволил ей распахнуть дверь и дать им войти. Миссис Упман провела их в гостиную, изумительно декорированную, однако без каких-либо признаков вкуса хозяйки. Было видно, что это работа профессионального декоратора. Через большие французские окна был виден сад – светильники, освещающие дорожки, фонтан, статуи, пустынные клумбы и лужайка.
В углу комнаты стояла елка – еще не украшенная, но было очевидно, что их приход оторвал Рут-Джейн именно от этого занятия. На полу были разложены гирлянды, а на камине стояла коробка с украшениями.
Она не предложила им сесть – не предполагалось, что они задержатся надолго – и спросила:
– У вас есть основания предполагать, что моя дочь мертва?
Это было произнесено голосом, начисто лишенным эмоций.
– Она с вами связывалась? – спросила Барбара.
– Когда она связалась с этим человеком, – косой взгляд на Ажара, – мы прекратили с ней всякое общение. Она не хотела понять нас, а мы не понимали ее. Поэтому мы отказались от общения с ней. – Миссис Упман обратилась к Таймулле: – И что же, она все-таки ушла от вас? Ну, а чего еще можно было ожидать?
– Она уже уходила от меня один раз, – сказал Ажар с чувством собственного достоинства. – Мы пришли к вам, потому что моим единственным желанием…
– Неужели? Неужели она уже уходила от вас? Но почему-то в тот раз, когда бы это ни было, вы не примчались сюда с расспросами. Почему же вы появились сейчас?
– Она пропала вместе с моей дочерью.
– Это с которой? – И, заметив удивление на лице Ажара, Рут-Джейн гордо добавила: – Да, мистер Ажар, мы все о вас знаем. В том, что касается вас, Хамфри хорошо поработал и получил от меня высокую оценку.
– Анжелина увезла с собой Хадию, – нетерпеливо вмешалась Барбара. – Я думаю, вам не надо объяснять, кто она такая?
– Полагаю, это та девочка, которую родила Анжелина.
– А я полагаю, что это та девочка, которая еще и скучает по своему папе.
– В любом случае, она меня не интересует. Так же, как и Анжелина. Так же, как и вы. Ни я, ни мой муж, никто из нас не знает, где она находится, куда направляется и где окажется в будущем. Что-нибудь еще? Я хотела бы закончить украшение елки, если вы не возражаете.
– Она с вами связывалась? – повторила сержант Хейверс.
– Я, кажется, только что сказала…
– Вы сказали, что не знаете, где она, куда направляется и где окажется в будущем. Вы не ответили, связывалась ли она с вами. Как мы с вами понимаем, во время вашего разговора ей совсем не обязательно было говорить, где она находится.
На это Рут-Джейн ничего не ответила. Попалась, подумала Барбара. Но она также подумала, что мать Анжелины Упман ни за что на свете не даст им никакой зацепки. Анжелина могла связаться с ней тысячью разных способов, чтобы сообщить, что ушла от Ажара. Но, в любом случае, Барбаре она в этом не признается.
– Ажар хочет знать, где находится его дочь, – спокойно сказала Барбара, – можете вы это понять?
Казалось, Рут-Джейн была абсолютно спокойна.
– Понимаю я это или нет, не имеет никакого значения. Мой ответ неизменен – у меня не было никаких личных контактов с Анжелиной.
Барбара достала свою визитную карточку и протянула ее женщине:
– Я бы хотела, чтобы вы позвонили мне, если что-то услышите. В любое время. Даже в Рождество.
– Вы можете хотеть все, что угодно, но мы не обязаны выполнять ваши желания. Даже в Рождество.
Барбара положила карточку на ближайший столик.
– Подумайте обо всем, что я сказала, миссис Упман.
Казалось, что Ажар хочет что-то добавить, но Барбара кивнула на дверь. Дальше спорить было бессмысленно. Рут-Джейн может сообщить им, если Анжелина с ней свяжется. А может и не сообщить. Повлиять на нее было не в их силах.
Они направились к двери. В коридоре на стенах висели фотографии. Несколько из них были моментальными черно-белыми снимками. Барбара остановилась посмотреть на них. Она поняла, что сюжет у всех был один и тот же – две девочки. На одной они строили песочный замок на берегу моря; на другой катались на карусели – одна сидела на высокой лошадке, другая – на низкой; на третьей протягивали морковки пони и ее очаровательному жеребенку. Однако интересны были не сами сценки, не то, как фотографии были оправлены в рамки, и не то, как они были сделаны. Интерес вызывали сами девочки на фото.
Барбара поняла, что на фото были Анжелина и Батшеба. «Интересно, – подумала она, – почему никто никогда не сказал мне, что они были абсолютно идентичными близнецами?»
Декабрь, 20-е
Айлингтон, Лондон
У Барбары было чувство, что у них остался всего один, последний шанс. На следующий день, во время ленча, она решила проверить его, ничего не говоря Ажару. Он и так был достаточно расстроен. Для него выписанный Доути чек за услуги значил «расследование закончено, забудьте». Барбара же думала, что расследование может быть закончено для Доути, но для нее оно продолжалось. Она намеревалась использовать малейшую возможность и изучить мельчайшие улики, которые только можно заполучить. Барбара не могла смириться с тем, что Хадия и ее мать исчезли навсегда.
Она на удивление хорошо вела себя на работе. Понимая, что прошлого не воротишь и что происшедшее с ее прической сильно подпортило ее репутацию, старалась хотя бы своей одеждой исправить ситуацию и восстановить отношения с исполняющей обязанности суперинтенданта Изабеллой Ардери. Она носила колготки и тщательно полировала обувь. По распоряжению Ардери Барбара даже начала работать вместе с инспектором Джоном Стюартом и при этом совсем не жаловалась, хотя все ее инициативы вызывали у последнего приступы гнева. Курение на лестницах тоже было прекращено. Чуть не заболев от своей собственной идеальности, Барбара решила «пойти на сторону».
Она поехала в УАРД. У нее был домашний адрес сестры Анжелины, однако она справедливо полагала, что та встретит ее в своем доме не намного теплее, чем это сделали ее родители. Встреча на рабочем месте имела преимущество неожиданности.
УАРД располагался на Ливерпул-роуд, недалеко от Центра промышленного дизайна. Заведение было очень стильным, однако почти абсолютно пустым. Отсутствие экспонатов заставляло задуматься об отмывании денег. Ведь основной целью заведения была демонстрация дизайнерских достижений его неподражаемой хозяйки. Сама хозяйка была на месте. Барбара постаралась гарантировать ее присутствие телефонным звонком и договоренностью о встрече. Она не стала раскрывать хозяйке, что ее возможный клиент будет офицером полиции. Вместо этого Хейверс построила диалог на заклинании «я так много слышала о вас».
Она постаралась узнать кое-что о хозяйке. Сделано это было накануне, когда, по распоряжению инспектора Стюарта, Барбара вводила данные по расследованию в компьютерную систему. Инспектор пытался высказать ей свое «фэ», заставляя ее заниматься работой, которую обычно выполняла квалифицированная машинистка. Вместо того, чтобы спорить и всячески выказывать свое недовольство, она сказала: «Есть, сэр» и улыбнулась ему одной из своих самых мирных улыбок, заставив Стюарта заподозрить какой-то подвох в столь быстром ее согласии. Таким образом, у Хейверс была возможность кое-что узнать о Батшебе Уард, в девичестве Упман. Поэтому, входя в шоу-рум, она уже знала, что Батшеба бросила университет ради школы дизайна, после того как потерпела неудачу как профессиональная модель из-за своего роста. Она также потерпела неудачу, пытаясь найти свое место в банке с пауками, которую называли миром высокой моды. В мире мебельного дизайна, напротив, Батшеба была очень успешна. Об этом говорило множество дипломов, развешанных по стенам шоу-рума, рядом с образцами мебели, которые их завоевали. Венцом карьеры миссис Уард было приобретение одного из ее созданий музеем Виктории и Альберта[16], а другого – музеем Лондона. Эти два события были хорошо освещены памятными табличками и тщательно сохраненными статьями из глянцевых журналов в кабинете хозяйки.
Сам ее вид вызвал у Барбары тревожные чувства. Батшеба была так похожа на свою сестру, что, на первый взгляд, их легко можно было поменять местами. Однако при более пристальном рассмотрении Хейверс поняла, что Батшеба была зеркальным отражением Анжелины: все особенности их лиц располагались в зеркальном отображении по отношению друг к другу. Родинка в уголке левого глаза у Батшебы была у правого глаза Анжелины, то же самое наблюдалось и с крохотной оспинкой. Кроме того, у Батшебы начисто отсутствовали веснушки, но это могло объясняться тем, что она старалась не бывать на солнце.
Ей также не хватало теплоты Анжелины, хотя, как теперь понимала Барбара, эта теплота была только фасадом, скрывавшим с самого начала коварные планы Анжелины сбежать вместе Хадией. С большой долей вероятности можно было предположить, что доброты у обеих сестер было не больше, чем у анаконды, притаившейся на дереве. Барбара мысленно напомнила себе, что надо быть готовой ко всему.
