Наталья Солнцева - Иллюзии красного
Вален поймал себя на мысли, что стал все чаще вспоминать родителей, особенно маму. Теперь, когда появились деньги, можно позвонить ей. Постепенно он перенесся на берег реки, где отец смолил лодку, а Валек, еще маленький, помогал ему, моргая и отворачиваясь от едкого густого дыма. Предстоящая рыбалка все больше увлекала его. В Коломне их с Ником ждет не только работа, но и приятный отдых. Вот это жизнь! Не то, что пахать от зари до зари…
Возвратившись с дежурства, Ник сразу заметил стоящие в углу прихожей удочки.
– Что это за снасти? Зачем? – он устал и хотел спать.
– Мы едем на рыбалку.
– Какую рыбалку? Мы же не договаривались ни про какую рыбалку?! По-моему, речь шла совсем о другом. При чем здесь рыбалка? – Ник не мог взять в толк, что ему предлагают.
– Сейчас, конечно, холодновато, но ничего, – как ни в чем не бывало, продолжал Вален. – Теперь у нас общее дело и оно требует, чтобы мы порыбачили, пообщались с местными рыбаками. Ты предупредил в ломбарде?
– Я договорился с охранником, потом отдам ему деньги за два дежурства. С этим нет проблем.
– Смотри, что я купил. – Вален вытащил из пакета всякие приспособления для ловли рыбы. – Кстати, у тебя есть резиновые сапоги?
Ник взирал на снасти без всякого энтузиазма, он терпеть не мог рыбалку. Валену стало смешно, такой обескураженный и взъерошенный вид был у друга.
– Если тебе повезет, поймаешь русалку. Пригласим ее к костру.
– Господи, Вален, что ты несешь? – Ник пришел в ужас от этой шутки. Он с детства панически боялся оборотней, колдунов, цыган, леших, домовых и всего, что с ними связано. – Надеюсь, ночевать на берегу реки не придется?
– Думаю, нет. Но придется делать вид, что рыба и уха из нее – составляют счастье нашей жизни.
Холодное весеннее утро радовало глаз прозрачными синими просторами, четкими линиями кромки леса, хрустящим под ногами ледком. Ник не ожидал, что любоваться рассветом над рекой так приятно. Необыкновенно чистый и наполненный запахом воды, прошлогодней хвои и еловых шишек воздух кружил голову. Далеко были видны изгибы реки, теряющиеся в розоватом тумане. Громко чирикали птицы, предвещая теплый солнечный день.
– Днем потеплеет!
Ник с Валеном перекинулись парой фраз. Говорить не хотелось. Было чудесно просто дышать, смотреть и слушать. Они долго шли вдоль берега, выбирая сухую возвышенность. Во многих местах вода оказалась совсем прозрачная, просвечивало песчаное дно, темно-зеленые водоросли.
– Остановимся здесь. – Вален решительно снял с плеч рюкзак. – Давай поедим, пивка попьем, а потом будем думать, что делать с удочками.
– Где же твои рыбаки, которые сообщат нам, где клад зарыт? – не удержался Ник от сарказма.
– Смотри-ка, травка! – Вален решил не обращать внимания на колкости. Он уселся на поваленное бревно, начал доставать из рюкзака еду.
Свежий воздух вызвал у обоих здоровый аппетит: бутерброды с ветчиной, колбаса, помидоры, – все казалось необыкновенно вкусным.
– Маловато пива взяли, – вздохнул Ник. – Ну, давай рыбу ловить! Мы же за этим сюда пришли?
– Может, лучше поспим?
С реки тянуло сыростью. Однообразный плеск воды, покрытой мелкой рябью, навевал скуку. Солнышко пригревало все сильнее. Неизвестно откуда появился бродячий пес, который все ходил кругами, принюхиваясь и подбирая разбросанные шкурки от колбасы.
– Хорошее место выбрали!
Приятели от неожиданности вздрогнули. Неподалеку, чуть сзади них стоял человек с удочкой и сеткой для рыбы.
– И много здесь поймать можно? – лениво поинтересовался Вален.
– Десятка два натаскаете. Карась нынче жадный, поделом ему.
– Вставай, Ник, пора рыбу ловить!
Собирая удочки, приятели присматривались к рыбаку, который болтал почти без умолку. Он то и дело снимал с крючка рыбину за рыбиной и замысловато ругался.
–Дед, видать, выпить любит – вон рожа какая красная, – отметил про себя Вален. – А то, что болтливый – нам на руку.
– Вы, я вижу, не местные. Из первопрестольной, небось, пожаловали? Надоело минтай мороженый трескать? – дед ехидно захохотал.
– Угадали. Нам друг сюда посоветовал ехать. Он здесь родился.
– Я тут, почитай, всех знаю. Долго живу, – хвастливо отозвался дед. – Врешь, не уйдешь! – неожиданно громко завопил он, хватая большую скользкую рыбину, – Иди, мать твою… в ведро. Попался? Это потому что ты тупой и жадный!
Он отчитывал карася так увлеченно и со знанием дела, как будто бы тот мог слышать и понимать, о чем идет речь.
Ник и Вален тоже поймали несколько штук. Занятие это быстро им наскучило.
– Мы вам не мешаем? – вежливо поинтересовался Вален у деда. Нужно же было как-то завести разговор.
– Не… – сразу отозвался дед. – Скука меня заела. Я почти каждый день рыбачу, как лед сошел. И все один. А тут вы… Все веселее! Меня Егорычем кличут.
– Давайте, Егорыч, уху варить, с перчиком, с лавровым листом. У нас все есть. И водочка! И закуска! А?
– Так я не против. Чего мне отказываться? Я завсегда за такое дело! Рыбы-то уж полное ведро и сетка. Хозяйке есть что принести. Почему не отдохнуть по культурному? Я быстро – отнесу улов, и вернусь.
Дед вытащил из ведра пару жирных карасей и бросил в котелок приятелей.
– Это на уху. Вы-то, я вижу, рыбаки не очень… Костер можете сложить, а варить без меня не начинайте.
Валерия задумчиво перебирала в руках деревянные бусы. Она вспоминала себя совсем еще молодой и наивной, покидающей родные пенаты с надеждой никогда более не возвращаться. Как и многие другие, она оставила родительский дом, отправившись на поиски счастья. Сказки всех времен и народов отдают это счастье тем, кто не боится идти за ним, сжигая за собой мосты. Но жизнь оказалась не такой, как на страницах книжек с картинками. Или, может быть, герои должны быть другими? И виноваты не дороги, а путешественники? Возможно, они не знали, за чем идут, что ищут? Или не то взяли с собой, отправляясь в далекий и неизведанный путь? Что, если они несут лишний груз? А самое необходимое, наоборот, оставили дома? Что у них на сердце? Радость или уныние? А в мыслях? Чего они ожидают? Что снится им тихими ночами под звездным небом?..
Валерия не могла ответить ни на один из вопросов. Она хотела счастья, как хотят его все, кто приходит в этот мир. Иначе это путешествие, длиною в жизнь, становится жестоким и бессмысленным.
Она подумала о Евгении. Он звонил ей каждый день, он был готов возить ее из дома на работу, а с работы домой, провожать и встречать, гулять по очистившимся от снега тротуарам, дарить розы и фиалки, первые, привезенные из Крыма, подснежники. Он приглашал ее на престижные премьеры и в дорогие рестораны. С ним было хорошо. Но… Вот это «но» возникало каждый раз, словно злой дух их кувшина, и разбивало в пух и прах благие намерения и светлые помыслы.
Не то, чтобы горький опыт прошлого так уж отравлял ей жизнь, просто теперь она понимала, что разгадка ее тайны кроется в ней самой. Она стала мудрее, и смотрела теперь не столько на мужчину, сколько внутрь себя. Откликается ли там что-то? И насколько силен призыв, чтобы бросить все и идти?
Валерия вынуждена была признать, что Евгений – герой не ее романа. Да, он лучше многих, но… Опять это «но». В его жизни есть множество «важных» вещей, которые отнимут у нее то внимание и восхищение, которое он сейчас демонстрирует. Эти вещи окажутся значительнее и серьезнее того приятного времени, которое он проводит с ней. У них нет никакой общей, или хотя бы близкой по духу, цели. Похоже на то, что ни у нее, ни у него вообще нет сколько-нибудь стоящей цели. Но зато есть множество банальных житейских и сиюминутных, как она теперь понимала, ложных «важностей», съедающих без остатка то великое, ради которого и надо дышать и гореть. Она вдруг прозрела и увидела, что пламя жизни сгорает вхолостую не только у нее и Евгения, но и у миллионов населяющих эту планету людей.
У Евгения есть масса забот – ремонт машины, мамина мигрень, выгодный заказ, нужный клиент… Любая достаточно серьезная жизненная неудача, и… прощай, романтика! Она поняла, почему мужчины не могут быть любящими долго. Любовь для них – это просто еще одна «важность», в ряду многих других.
Она пришла к выводу: ее это не устраивает. Валерия поклялась себе, что никому и никогда больше не позволит относиться к ней пренебрежительно. Лучше редкие, ни к чему не обязывающие встречи, если они приносят радость, чем запутанная, полная взаимного непонимания и вражды, совместная жизнь. Если бы Евгений хотел иметь семью, он бы давно женился. Но он продолжает жить один и, скорее всего, думает о семейной жизни приблизительно то же, что и она.
Валерия вздохнула и посмотрела на веточку, которую ей преподнес соседский пятилетний мальчик. Он догнал ее у самого подъезда и протянул крепко зажатый в кулачке побег какого-то дерева.
