Бессмертные Вороны - Лера Сид
– Знал, – прервал его Кирилл. – Он умер на лесопилке, когда мне было четыре. Я видел, как его придавило деревом. Бух! И нет человека…
Александр ощутил, как от его слов по рукам побежали мурашки. Он слишком точно представил эту картину: мальчик бежит на лесопилку, чтобы показать папе новую наклейку с машинкой из жвачки Turbo, слышит хруст падающего дерева, крики и маты мужиков, видит ужас на лице бегущего отца и – бух! – кровавые брызги на стволе там, где только что был отец. Ни слезинки. Только солоноватые вязкие капли на лице и светлой одежде ребенка.
– Сочувствую. Это ужасно, – искренне сказал Белый.
Вященко снова закивал и хрустнул суставами.
– Возвращаясь к вашей матери… Вы ненавидели ее и всегда хотели отомстить за годы побоев и унижений. Но не решались из каких-то своих убеждений. И вот однажды по пути в Санкт-Петербург вы снизили скорость, заметив голосующего человека. Вы действительно желали помочь нуждающемуся. Но в какой-то момент он в ходе разговора или совершенно случайно поднял руку… и это сорвало чеку. Вы потеряли способность здраво мыслить. «Бей или беги». Раньше вы бы бежали, как делали это с матерью, но в тот раз что-то пошло не так. Ударили. Вы ударили с такой силой, что едва не потеряли управление. И ощутили такой прилив адреналина, который получаете только во время быстрого вождения. Вам понравилось. Настолько понравилось, что дальше остановиться было невозможно. Но от трупов нужно избавляться. Если этого не сделать, то ваш аттракцион быстро закончится. Вы отрезали ненавистные кисти и выбрасывали в реку в надежде, что их найти будет тяжелее, чем целый труп. А остальное тело закапывали в глубине леса. Все так?
Кирилл опять закивал, но Александр махнул рукой, привлекая его внимание, и попросил:
– Говорите. Мне нужно фиксировать ваши ответы.
– Да. Все так.
– Вы в курсе, что вашу машину изъяли для сбора вещественных доказательств?
Вященко заерзал на стуле, дернулся вперед и спросил с мольбой в голосе:
– Ее же не разберут? Скажите, что с ней все будет хорошо…
«Да он сумасшедший, – подумал Белый. – Убийство и расчленение человека его так не пугают, как разбор машины. Псих!»
– Может быть, и не придется, но нельзя исключать такую возможность.
– Я все расскажу! Пожалуйста, только не трогайте машину. Она моя единственная отдушина… Спрашивайте, я ничего не буду скрывать.
Именно это ему и требовалось. Александр открыл на телефоне фотографию Николая Картунина и показал Кириллу.
– Узнаете этого мужчину?
– Нет.
– Посмотрите внимательнее.
Он прищурился, помолчал, рассматривая фото, и пожал плечами.
– Нет, я не знаю его.
– Искал ли вас некто, кто мог представиться Вороном?
Выражение лица Кирилла отражало сразу удивление, отвращение и растерянность. Он мотнул головой, не спуская со следователя полного скепсиса взгляда, и повторил:
– Нет.
– Подумайте. Может быть, вы могли забыть? Они могли представиться иначе. Говорить о вашей исключительности, например. Что могут предоставить укрытие и помочь скрыться.
Белый с надеждой смотрел в глаза ничего не понимающего парня, который с каждым его словом терялся все больше. Несколько долгих секунд они сидели неподвижно, ожидая друг от друга объяснений или исповеди соответственно. Но этого не последовало.
– Простите… Но я не понимаю, о чем вы говорите. Как это может быть связано со мной?
– Я как раз пытаюсь это понять, – ответил Александр со смесью замешательства и горечи в голосе. – И ничего не сходится…
– Я готов сообщить вам все, что знаю. Но, честно, не понимаю, при чем тут какие-то птицы.
Очередной хруст суставами заставил Белого вздрогнуть. Он пару раз моргнул, опустил голову и прислушался к себе. Знакомое тепло в груди разливалось по телу, подсказывая, что человек перед ним говорит правду. «Невозможно. Я снова ошибся. Как и в прошлом году».
От осознания этого ему вдруг стало физически плохо. Голова пошла кругом, по ногам потянулась волна холода, сдавливая судорогой мышцы. Александр сжал челюсть, пытаясь вернуть концентрацию. Шумно выдохнул, откинул волосы со лба и посмотрел на папку перед собой. Он снова в тупике. Человек, который, как он думал, был одним из Воронов, оказался никак с ними не связан. И хотя убийца, поимка которого и привела его в Санкт-Петербург, сидел теперь в наручниках напротив, главное зло разгуливало на свободе и вершило судьбы сотен, а то и тысяч людей. И Алиса являлась важной частью их Стаи. Сердце больно сжалось в груди, заставив его сморщиться. «Решено, – подумал он. – Этим вечером я напьюсь до чертиков».
III
Лето близилось к закату. Мелкие капли дождя ударялись в окно. Пасмурное небо однотонным одеялом укрывало город. Алиса с трудом открыла глаза и потянулась за телефоном. Вещие сновидения, вопреки ожиданиям Воронов, не посещали ее ни ночью ни днем. Никакие вовсе. Всего-то черный экран, за которым приходило тягостное пробуждение и попытка заставить себя заглянуть в будущее. Безуспешно.
Она коснулась живота и почувствовала головокружение, даже лежа на постели. С каждым днем ее сын рос и развивался, забирая силы матери, как физические, так и ментальные. Противоречивые чувства завладевали ею, стоило подумать о будущем Мире. С одной стороны, Алиса радовалась осознанию, что вынашивает будущую оболочку для души своего отца. Но с другой – ее воротило от собственной беспомощности и ощутимого увядания, вызванного беременностью. Волосы выпадали целыми пучками, ногти ломались от любого лишнего движения, суставы ныли, а отсутствие аппетита и постоянное головокружение делали ее состояние апатичным и плаксивым.
«Я очень скучаю. Ты скоро приедешь?» – написала и отправила она Николаю. Руки слегка дрожали, поэтому Алиса положила телефон перед собой и опустила ладони между скрещенных бедер, чтобы успокоиться. Но ожидание ответа не помогало привести в порядок мысли и усмирить поднимающуюся в ней бурю эмоций. Она ощущала себя все хуже и хуже. «Мне нужны лекарства. Без них я не вижу снов. Без них я не справляюсь».
Алиса встала с кровати и едва не упала, запутавшись ногами в пледе. Удержалась, схватившись за тумбочку, и приблизилась к столу. Дождь за окном усилился. Волосы на руках встали дыбом от проникшего через приоткрытое окно ветерка. Она со все большим нетерпением открывала ящики стола и комода в поисках лекарств. Но ни там, ни в рюкзаке, ни где-либо еще в комнате не нашлось столь желанных таблеток.
Мышца под грудью чуть сжалась и заныла. Алиса ухватилась за нее, оттягивая кожу, глубоко задышала и стиснула
