Бессмертные Вороны - Лера Сид
Они какое-то время постояли так, бросая друг другу смешные бессмысленные комментарии. Весь оставшийся вечер девушки провели вместе, прогуливались между книжных полок и много разговаривали. Стася рассказала о том, что за время отсутствия закончила писать историю про фэнтезийный мир с предательствами, убийствами и назревающей революцией. «В стиле Игры Престолов, но без секса на каждом шагу», – бросила она и состроила смешную мордочку. Алиса не сдержалась от смеха и продолжила слушать.
Из Дома книги они переместились на улицу и пошли встречать закат к набережной Невы. Девушка с удовольствием внимала красочному рассказу Стаси, которая с огнем в глазах жестикулировала и описывала события созданной ею вселенной. Только в мыслях, на грани сознания извивался маленький, незаметный сейчас червячок тревожных сомнений, который вскоре вырастет в Шаи-Хулуд[32] и поглотит все вокруг.
II
Весь день Белый сидел за составлением документации, пока его коллеги во главе с Баскаковым допрашивали подозреваемого. Он вызвался самостоятельно поговорить с ним, но начальник следственной группы заверил, что все будет, но позже. «Дай ребятам показать себя, ты и так уже много сделал», – сказал тот и поручил ему заняться бюрократической стороной вопроса.
Вечером Александр узнал, что Кирилл Вященко сознался и согласился содействовать. Выезд на места захоронений назначили на следующее утро. Тогда же Белый пришел к кабинету Юрия Васильевича, постучался, но не получил ответа. Дверь оказалась заперта. На вопрос, приходил ли начальник на работу, дежурный мрачно кивнул и ответил:
– Уже уехали. И передали тебе продолжать работать с отчетами.
Он бросил перед ним папки и отвернулся к компьютеру. «Я, конечно, знал, что моя работа состоит не только из бега за подозреваемыми с пистолетом в руках, но не настолько же все плохо, – с горечью подумал Белый, забирая отчеты, и направился к себе в кабинет. – Прошлый день рождения был не таким… Депрессивным, что ли?»
Диана с мамой уже успели поздравить с «его днем», как выражались в их семье, и пожелать всего самого наилучшего. Но только не чувствовал он прежней радости, какая была с ним все предыдущие двадцать пять лет. Возможно, дело в том, что особенным этот день делал именно отец, который каждый раз умудрялся придумать какое-нибудь необычное приключение на двоих, а теперь… Теперь день перестал быть таковым. Больше Тимур не позвонит сыну, не обрадует приглашением на прыжок с парашютом, прогулку на квадроциклах, картинг или стрельбище. Да, Александр вполне мог бы устроить себе такую «встряску» сам, но не будет в этом той прелести, которую добавлял в нее папа своими уникальными шутками, заразительным смехом и подбадривающими хлопками по плечу. Не будет отца.
«Хватит, – мысленно одернул он себя и прокашлялся, стараясь проглотить вставший в горле ком. – Нужно работать. Некогда предаваться меланхолии. Выпью вечером что-нибудь горячее, и все. Другие люди как-то живут и не считают этот день особенным. Пора бы и мне повзрослеть». От последней мысли сердце больно сжалось. Белый постарался отвлечься на работу, переключиться с эмоций на логику.
Постепенно ему удалось сместить ракурс внимания на пришедшие за сутки результаты экспертизы. Имеющиеся у них отпечатки пальцев совпадали с отпечатками Кирилла Вященко, а крошки на электропиле оказались не чем иным, как запекшейся кровью последней жертвы. Белый впечатлился тем, как Баскаков поднял на уши всю лабораторию, когда услышал, что результаты придется ждать в лучшем случае неделю.
– Вы там оборзели совсем? – возмутился он, крича в трубку, и ударил кулаком по столу. – У нас тут серийник кромсает людей направо и налево, пока вы чаи хлебаете целыми днями! Если завтра же утром у меня на столе не будет отчета… Вы меня знаете, вам же хуже будет!
Угрозы начальника подействовали. Александр зафиксировал и задокументировал все данные и улики, которые могли бы помочь следствию в составлении состава преступления. Он провел за работой еще один день, пообедав сделанным утром бутербродом и стаканом воды, но в итоге остался доволен результатом.
Ближе к вечеру в отдел вернулись Марат, Захар и Юрий Васильевич. Первый зашел в кабинет и, заметив Белого, поздоровался с ним, добавив:
– Этот парень… У меня нет цензурных слов, чтобы его описать.
– Все настолько плохо?
Марат смачно выругался и бросил на свой стол ключи от автомобиля.
– Мы не нашли все трупы. Завтра придется снова выезжать на место. Скорее всего, и послезавтра тоже.
– А кинологи?
– Ждем, пока выделят собак. Баскаков займется.
– Сколько нашли?
– Пятерых. Но сообщил о пятнадцати. Или семнадцати. Он сам запутался.
Настала его очередь материться. Он округлил глаза и запустил пальцы в волосы. По-своему интерпретировав эту реакцию, Марат со смешком сказал:
– Не боись, вся отчетность на тебя не ляжет. Наверное, кого-то из нас ты сменишь.
– Вященко в камере?
– Да. Хочешь побеседовать?
– Пожалуй.
– Не вопрос, организуем.
Спустя двадцать минут Белый уже сидел напротив Кирилла, которого ввели в наручниках в допросную и усадили за стол. Он не мог не заметить темные круги под глазами, синяки на лице и кровоподтек под орлиным носом, чуть выше длинных усов. И хотя ростом они не сильно отличались, парень заметно сутулился, от чего его жилистое худое тело казалось на удивление хрупким и слабым. «Как ему хватило силы убить стольких людей? – пронеслось в голове. – Хотя, мне кажется, я знаю ответ».
Кирилл поднял на него затравленный взгляд, правый глаз ощутимо косил, что Александр тоже пометил про себя. Постукивая ногой под столом, подозреваемый – а точнее уже наверняка убийца – хрустнул сбитыми костяшками пальцев и спросил:
– Вы хотели поговорить со мной?
– Да. Меня интересует мотив. Как вы сказали ранее моим коллегам, целью убийств было не желание легкой наживы, однако вы забирали кошельки и телефоны убитых. – Белый сверился с данными в папке перед собой. – Но не пользовались ими. Боялись, что вас найдут?
Вященко дважды кивнул и вновь щелкнул суставами.
– Вы забирали только наличные, а от карт и телефонов избавлялись в том же лесу. Верно?
– Иногда выбрасывал в реку. Один раз точно в Сестру, уже дома.
– Как и части тел. Причем исключительно правые кисти, – сказал Александр, поднимая руку с папкой. От этого движения Кирилл затравленно дернулся и выпучил глаза.
– Да. Кисти. Правые, – обрывисто повторил он, не спуская глаз со следователя.
– Они пугают вас? Это ведь связано с вашей матерью. Я прав?
Вященко снова дважды кивнул и опустил голову, поджав губы, но не спускал ставшего зловещим взгляда с ладоней Белого, который положил папку обратно на стол.
– Ваша мать деспотичная особа с
