Любовное письмо - Люсинда Райли
– Ты что-то сказал, Саймон?
– Нет. Просто… пожелал удачи.
– Хорошо. Спасибо. – Зои печально улыбнулась. – Прощай.
Саймон не сводил с нее взгляда, пока она садилась в «Ягуар». А после, когда машина уже скрылась из виду, добавил:
– Любимая моя.
* * *
На следующий день Саймон поднялся на верхний этаж Темз-хауса, прошел по застеленному толстым ковром коридору и остановился возле пожилой секретарши в приемной.
– Здравствуйте, на три у меня назначена встреча с сэром Генри, – проговорил он.
Однако женщина не ответила. Лишь глаза ее наполнились слезами.
– О, мистер Уорбертон!
– В чем дело?
– Сэр Генри умер прошлой ночью у себя дома. Судя по всему, от сердечного приступа. Никто ничего не смог сделать. – Женщина спрятала лицо за промокшим кружевным платочком.
– Понимаю. Какая… трагедия. – Саймон едва сдержался, чтобы не сказать «ирония». – К сожалению, я не знал.
– Еще никто не знает. Об этом объявят сегодня в шестичасовых новостях. Но, – всхлипнула она, – нам велено продолжать работу, как будто ничего не случилось. В кабинете сэра Генри вас ждет мистер Дженкинс. Так что проходите.
– Спасибо. – Саймон подошел к тяжелой, обшитой дубовыми панелями двери и постучал.
– Уорбертон! Входите, старина.
– Здравствуйте, сэр, – проговорил Саймон, ничуть не удивленный видом Дженкинса, ухмыляющегося, словно школьник, из-за огромного письменного стола. – Приятно видеть вас здесь.
– Хотите выпить? Как вы понимаете, сегодня суматошный день. Жаль, что старина скончался, но признаюсь, что все его подчиненные вздохнули с облегчением. Сэр Генри упорно оставался на своем посту, и все мы, конечно, потакали ему, но я уже много лет вполне успешно выполнял его работу. Само собой, это строго между нами. Вот, держите. – Дженкинс протянул ему бокал бренди. – Ваше здоровье.
– За вашу новую должность? – вопросительно поднял бровь Саймон, когда они чокнулись бокалами.
Дженкинс постучал себя по носу:
– Придется подождать официального объявления.
– Поздравляю. – Саймон посмотрел на часы. – Простите, что тороплю вас, сэр, но сегодня вечером я улетаю в отпуск и до сих пор не успел заехать домой, чтобы собрать вещи. Зачем вы хотели меня видеть?
– Давайте присядем. – Дженкинс указал на кожаные кресла в углу комнаты. – После… э-э… небольшого огорчения вы, без сомнений, полностью заслужили свой отпуск. Но так уж вышло, что, пока вы будете за границей, у нас найдется для вас дело. И, учитывая деликатность ситуации, мне бы не хотелось посвящать в нее кого-либо еще.
– Сэр, я…
– Моника Берроуз не вышла на работу. Мы узнали, что на следующий день после инцидента на Уэлбек-стрит она вернулась в Штаты. Ее въезд в страну зарегистрировали в службе паспортного контроля Вашингтона. Однако она до сих пор не появлялась в своем офисе.
– Но, сэр, если Берроуз вернулась в Штаты, мы ведь больше за нее не отвечаем? Не наша вина, что она решила отправиться домой.
– В самом деле. Но вы уверены, что она понятия не имела, из-за чего начался весь сыр-бор?
– Абсолютно, – твердо проговорил Саймон.
– Тем не менее при сложившихся обстоятельствах меня беспокоит, что столь деликатная информация могла уплыть на ту сторону Атлантики. После всего случившегося нам меньше всего нужные подобные недоработанные мелочи.
– Понимаю, но могу заверить, что их нет.
– К тому же ЦРУ хочет знать, что случилось с Моникой. Не хотелось бы создавать напряженность в отношениях, поэтому я пообещал, что вы к ним заглянете. Не вижу в этом проблем, раз уж вы все равно летите в Штаты.
– Откуда вы знаете? Я ведь только сегодня утром забронировал билет на рейс в Нью-Йорк!
– На это я даже не стану отвечать, – поднял бровь Дженкинс. – Так вот, от Нью-Йорка недалеко лететь до Вашингтона. Ради спокойствия ЦРУ, с которым я надеюсь поддерживать гораздо более тесные отношения, чем мой предшественник, нужно кого-то к ним отправить. А учитывая злополучную ситуацию, с которой вы так умело справились, для всех же будет лучше, если поедете вы. Они потребуют полный отчет о том, что произошло тем вечером, захотят узнать о психическом состоянии Берроуз и тому подобное. Плюс в том, что в этом случае ваш отпуск будет полностью оплачен, все по высшему разряду. Мы уже поменяли ваш билет на первый класс. Вам понадобится максимум два или три дня, чтобы их успокоить.
– Хорошо. – Саймон с трудом сглотнул. – Честно говоря, сэр, я просто хотел немного отдохнуть от службы, – твердо добавил он.
– И у вас будет такая возможность. И все-таки, однажды став агентом, вы остаетесь им навсегда. Вам ведь известны правила, Уорбертон.
– Да, сэр.
– Отлично. При выходе распишитесь в получении кредитной карты компании. Но слишком уж не безумствуйте.
– Всеми силами постараюсь, сэр. – Саймон поставил бокал на стол и поднялся на ноги.
– По возвращении вас будет ждать хорошее повышение по службе. – Дженкинс тоже встал и пожал ему руку. – До встречи, Уорбертон. Оставайтесь на связи.
Дженкинс проводил взглядом вышедшего из кабинета Саймона. Талантливый агент, они с сэром Генри прочили ему великое будущее. Во время эпопеи с Хаслам парень в полной мере проявил свой характер. Возможно, роскошный отпуск немного смягчит его боль.
Дженкинс налил себе еще бренди из графина сэра Генри и с удовольствием обвел взглядом свои новые владения.
* * *
Зои застыла у зеркала и провела рукой по волосам, которые парикмахер, приходивший в ее покои во дворце, свернул в пучок на затылке.
– Слишком туго, – раздраженно пробормотала она, пытаясь немного ослабить узел и смягчить стиль прически.
Накрасили ее тоже слишком ярко, потому Зои смыла всю косметику и сама заново наложила макияж. Ладно хоть платье от «Живанши» из темно-синего шифона выглядело сногсшибательно, однако сама Зои ни за что такое бы не выбрала.
– Я похожа на разодетую куклу, – печально прошептала она, глядя на свое отражение.
Вдобавок ко всему Арт позвонил ей час назад и сообщил, что задержится на другом мероприятии. Они встретятся уже внутри кинотеатра, а значит, Зои, выйдя из машины, предстанет перед прессой в полном одиночестве. Что еще хуже, когда она в последний раз разговаривала с Джейми, голос у сына был очень печальный. Он больше не хотел учиться в этой школе, поскольку мальчики изводили его насмешками. Кроме того, у нее осталось всего двадцать четыре часа, чтобы дать окончательный ответ Голливуду, а она так и не поговорила с Артом…
– Джеймс, Джоанна и Маркус умерли, а Саймон уехал! – простонала Зои, в отчаянии опускаясь на пол.
В памяти всплыл вчерашний день и лицо Саймона.
«Я тоже буду по тебе
